Я вынужден был признать невероятное: мы с Мерет были прямыми, кровными родственниками. От этой мысли у меня захватило дух.

С некоторым усилием я заставил себя дослушать послание Эльзенара до конца. Предусмотрительность, с которой он сделал Мерет немой от рождения, была достойна восхищения, однако маг оказался не в состоянии влиять на судьбу самого камня. Похищение камня ализонцами во время войны в Долинах по иронии судьбы разрушило первоначальные планы Эльзенара, и он не был освобожден в намеченный им самим срок.

Я не стал высказывать вслух свои сомнения в том, что Эльзенар до сих пор жив и что его еще можно спасти. Однако, когда в дело вступает магия, можно предполагать все, что угодно.

Когда Морфью сказал, что мы уже слишком долго разговариваем и пропустили час ужина, Мудрая неожиданно приказала всем нам покинуть спальню, чтобы Мерет могла отдохнуть.

Я был только рад перерыву, поскольку мне требовалось время для размышлений. Ненадолго задержавшись в трапезной Лормта, я удалился в свою комнату, взяв с собой буханку хлеба, немного каши и бутылку эля.

Проблема Эльзенара всецело занимала меня. Возможность казалась весьма соблазнительной: если бы мне каким-то образом удалось освободить древнего мага и вернуть ему камень, Эльзенар наверняка щедро вознаградил бы меня как своего спасителя. С другой стороны, сама перспектива встречи с живым магом, к тому же пользующимся столь дурной репутацией, внушала ужас. Что мог я противопоставить этому чудовищу, присутствовавшему при рождении Ализона и лично ответственному за Изначальную Измену?

Вместо того чтобы вознаградить меня за спасение, Эльзенар мог испепелить меня на месте.., или, что намного хуже, вернуться посредством своего колдовства в Ализон и захватить всю власть над ним. Каким образом мог устоять смертный против столь чудовищной Силы? И тем не менее.., риск всегда был обычным делом для ализонцев, а потенциальная выгода в данном случае превосходила вероятную угрозу, которая могла и не осуществиться.

Ограниченный тесным пространством моей комитаты, я все же сумел достаточно поупражняться, убедившись, что мои легкие раны не повлияли на владение мечом. Я задул свечи и лег. Утомленный событиями дня, я тут же уснул, без каких-либо сновидений.

* * *

Был уже почти полдень, когда Мудрая вновь позволила нам собраться в спальне Мерет. После ночного отдыха Мерет выглядела менее изможденной. Она уже нарисовала грубую карту, чтобы показать нам местонахождение руин, где, по ее мнению, томился в заключении Эльзенар. Она также написала несколько писем, которые я должен был передать корабельщикам из Сулкара в Эстпорте, главном порту Эсткарпа с тех пор, как был разрушен Горм.

Я изучал карту Мерет, когда в дверях появился еще один пожилой обитатель Лормта. Хотя его красноватая кожа посветлела от возраста, так же как и его волосы, он явно был уроженцем Долин. Морфью приветствовал его, назвав по имени, — это был Ирвил, ученый, о котором говорил Оуэн. Прежде Ирвил и понятия не имел о том, что Мерет находится в Лормте — что было явным признаком отсутствия здесь сколько-нибудь разумной организации. Он сразу же разразился потоком слов на языке Долин, слишком быстрым для того, чтобы я мог понять что-либо, кроме нескольких обрывков фраз.

Казалось, на Мерет его слова не произвели особого впечатления, но я успел заметить, что по ее щеке скатилась слеза. Мерет стерла ее рукавом и написала на своей доске обращенные к соотечественнику слова приветствия.

Прочитав их, Ирвил повернулся ко мне а сказал по-эсткарпски:

— Мне сказали, что тебе необходимо срочно выучить язык Долин. Никогда не думал, что мне придется разговаривать с ализонцем.., но мастер Оуэн велел мне побеседовать с тобой.

Ирвил был достаточно стар для того, чтобы быть родителем моего родителя, и потому, скорее всего, питал к нам вражду еще со времен войны. Я поклонился и коснулся своего знака Рода.

— Я бы не утруждал тебя, но дело не терпит отлагательства, — сказал я. — И Ализон, и Эсткарп стоят перед лицом общей опасности, которая, если ее не остановить, может угрожать и твоим Долинам.

Мое предполагаемое путешествие в Долины поможет ее избежать. Благодарю тебя за твое терпение и помощь.

Судя по всему, мои слова несколько успокоили Ирвила, и выражение его лица стало не столь мрачным, Мерет подала ему свою доску, и он прочитал вслух:

— Мы должны поделить наше время между обучением языку и торговле — поскольку Казариан должен овладеть началами и того, и другого.

Морфью улыбнулся.

— Пожалуйста, не старайся скрыть свой ализонекий акцент, юноша, — посоветовал он. — Помни, что единственные слова на языке Долин, которые ты знал с щенячьего возраста — это те, которым учила тебя твоя мать, и до своего побега в Эсткарп, три года назад, ты разговаривал главным образом по-ализонски.

Нолар встала.

— Мне потребуется час времени, чтобы перекрасить твои волосы. Может быть, попытаемся сегодня днем? Мне нужно справиться у мастера Пруэтта относительно пропорций травяной смеси. Я позову тебя, когда все будет готово.

Дюратан тоже встал и направился вслед за своей подругой.

— Кроме того, — заметил он в дверях, — ты вполне можешь говорить, что твой отец был ализонцем, поскольку иначе твой обман станет явным, едва ты откроешь рот.

— Надеюсь, вы сумеете быстро обменяться всеми необходимыми знаниями, — уверенно сказал Оуэн Ирвилу, Мерет и мне. — Если потребуется моя помощь — сразу же сообщите. Все, чем располагает Лормт, — в вашем распоряжении.

Так началась утомительная неделя постоянных занятий. Утром, днем и вечером я слушал и писал под требовательной опекой Мерет и Ирвила. Помня о предупреждении Морфью, я не пытался в совершенстве воспроизводить звуки речи Долин. Честно говоря, это было бы непросто, поскольку они звучали значительно мягче и совершенно иначе, нежели ализонские.

Как и обещала Нолар, ближе к вечеру первого дня она отвела меня к себе и посадила на табурет перед каменной чашей, в которой пузырилась едкая жидкость. Смочив мои волосы водой, она стала лить пахучее снадобье мне на голову, чашку за чашкой, не забывая и о том, чтобы окрасить мои брови, с помощью смоченной в красителе мягкой щетки. Мы оба промокли с головы до ног, прежде чем она заявила, что я выгляжу вполне приемлемо. Она предупредила меня, что, нанесенная один раз, краска не выцветет в течение долгого времени и не смоется во время морского путешествия. Должен признаться, я вздрогнул, увидев свое отражение в серебряном подносе. На какое-то мгновение мне показалось, что я вижу перед собой чужака. Ни один барон не позволил бы столь отвратительному типу войти в его жилище в качестве гостя… но подруга Дюратана улыбнулась и сказала, что я вполне сойду за полукровку.

В промежутке между нашими напряженными занятиями Мерет написала еще несколько писем, которые я должен был передать ее родственникам и другим торговцам в Долинах, когда сойду на берег в Веннеснорте. Мы часами просиживали с ней над картами, пока она описывала местность, которую мне предстояло пересечь, и давала советы, как обеспечить себя всем Необходимым и нанять приличных лошадей.