В два часа торговля сворачивается. Островитяне с довольными рожами собирают пустые ящики. Том перекладывал свой сыр из холодильника в тележку. Двадцать кругов, пятьдесят килограммов. Всё надо везти назад. И вдруг увидел Анну. Звуки стали глуше, всё вокруг сделалось размытым и неважным. Только она, идущая к Тому, улыбчивая, глядящая прямо, только она имела значение. Подошла, кивнула. Всё поняла с полувзгляда.

– Первый день, я считаю, пристрелочный. Притворимся тихонями, а потом ка-ак отшибём тут всех покупателей!

– В следующую субботу думаю взять с собой пистолет. Отличный мотиватор. В подземных переходах ночной столицы такие сделки совершались, любо-дорого!

– Вы служили в столице? А вот кстати, что там за история с программой защиты свидетелей?

– Анна, не заговаривайте мне зубы. Сейчас я могу думать только о моей депрессии.

– А правда, что будет, если выстрелить покупателю в ногу? Вас посадят?

– Он сразу станет оптовым покупателем. Сделает заказ на год вперёд.

– Я чувствую в вас коммерческую жилку. Мы её разовьём непременно.

Одним своим присутствием Анна оправдывала восемь часов позора. Том решил, что этот день удался. И не в сыре дело.

К дому Оярса он подкатил в отличном настроении.

– Ну как? – спросил хуторянин.

– Отлично! Ничего не продал!

– Совсем?

– Один круг соседям вдул.

– А чего такой довольный?

– Потому что лето! Потому что жизнь!

Том хотел добавить «потому что Анна», но сдержался. Насвистывая единственную песню, чей мотив он мог не переврать, Ларсен выгрузил сыр в погреб. Оярс пошёл жаловаться Флор на то, что и этот начальник полиции сбрендил.

Август выдался жарким. За три недели не выпало ни капли. Люди и животные ходили медленно, даже деревья старались не трясти листвой из страха перегреться. Только сверчки и кузнечики орали в траве, стараясь расплодиться максимально. В такую погоду, казалось, можно сесть под дерево и просто жить без денег. Есть при жаре не хочется, и одеваться тоже. Но проклятые финансы снова закончились. Хвалёные торговые связи Анны оказались певицей Джудит. Точней, её продюсером Альфредом, который клялся, что смог бы продать снег пингвинам, обещал заняться сыром, но времени не нашёл.

Анна сказала, придётся уехать и работать. Том предложил ей зарплату, рассчитывая выщипывать деньги из своего оклада. Анна раскусила благотворительный жест и отказалась. Их соседские отношения к тому времени стали теплей иных семейных. Они сходились к завтраку, потом шли гулять, потом к Оярсу, а там и ужин. Всё бы хорошо, вот только сыр не продавался. Компаньоны продолжали варить. Не на продажу, а потому что это достойное занятие. Оярс говорит, честная работа заменяет молитву.

Погреб в доме Ларсена давно заполнился, склад на хуторе тоже. Флор в сыроварню не заходила. Ей казалось, вместе сидеть под навесом было бы куда приятней, чем это разделение – все в цеху, одна лишь Флор от скуки готовит фантастические ужины, которые никто не ценит.

– Зачем нам столько сыра! – ворчала она. – Разве мы готовимся к неурожаю? Вы дикари! Купите мне баранину и кавказских трав! Я покажу, что в мире полно другой еды!

Анна успокаивала Флор. Том и Оярс улыбались. Флор хорошая, но совсем ещё чужая. Не привыкла и не поняла законов течения времени. Сами они давно перестали спешить и волноваться о чём-либо. Если сыр производится, значит, это кому-нибудь нужно.

Том купил велосипед. В одну из суббот, после службы, он ехал к Оярсу. И чуть не погиб под колёсами красной машины. Какой-то чужак пронёсся в сантиметре. Автомобиль занесло в одну сторону, потом в другую. Так он и ушёл за поворот, метя хвостом. Лишь только скрылся из виду, впереди загрохотало. Недалеко, сразу за поворотом. Том надавил на педали. Красная машина снесла дерево и теперь лежала в болоте, грязным пузом кверху. Колёса беспомощно крутились. Салон затапливало. Водитель изнутри молотил по стеклу. Он бы утонул, не случись тут Ларсена.

– Вот они, электрические стёкла и прочие блага цивилизации, – сказал Том. Если бог не убил автомобильного хулигана, значит, его надо спасать.

У водителя полиловело лицо и стали жёлтыми ладони. Он что-то кричал. Том показал, что собирается разбить стекло велосипедным насосом, береги глаза! И тут же врезал. Выломав ботинком осколки, стал вытаскивать водителя. Оба перемазались. Только выбрались, машина с хлюпаньем ушла в грязь. Ангелы до последнего держали две тонны железа на плаву.

Том сделал водителю выговор. Сказал, так носиться могут только дураки. Вообще, превышать скорость в незнакомых местах – это неуважение к высшим силам. После проповеди Том настроен был на возвышенный лад. Водитель – длинный, тощий, очень модный, – не знал благодарности. По выговору северянин. Говорит:

– Вы куда прётесь на своём велосипеде! Деревня! Вы что, корова, посередине дороги ехать!

Нахал потребовал назвать адрес, куда он смог бы явиться за компенсацией. Том пригласил его на хутор к Оярсу. В иные времена капитан засунул бы спасённого обратно в утонувшую машину. Но была суббота, настроение хорошее. Том сказал: «Приходи завтра, я тебя застрелю и закопаю в саду под яблоней». Потом сел на велосипед и уехал.

Спасённый и правда приехал. На точно такой же машине, только синей. Его зовут Яша. За ночь в его голове извилины сместились и заняли новое положение. Том, оказывается, ангел. Без него бы Яша утонул. Он приехал благодарить. Ларсену стоило немалых усилий стряхнуть с себя северянина, практиковавшего объятия с поцелуями.

Он привёз подарки в северном стиле. Водку пяти сортов, цветастый платок «бабе твоей», какой-то особый хлеб и банку икры. Том отказался от даров. Варвар изобразил обиду.

– Да забери, потом выбросишь, – посоветовал Оярс.

Тут на крыльцо вышла Анна.

– Ого! – сказал Яша. Том мог поклясться, мгновение назад на его пальце было обручальное кольцо. Походкой, подсмотренной в кино про гангстеров, пришелец пошёл в атаку.

– Яша! – представился он и поцеловал ручку. Смотрел так, будто раньше женщин не видел вовсе.

– Анна. Очень приятно. Хотите кофе?

Женщина покосилась на Тома. Тот опасно хмурился.

За кофе Яша рассказал о себе. Он бизнесмен. Член правления какого-то завода, и дома у него комод всяких акций. Сюда Яша приехал отдохнуть. Тут спокойно.

«Было до тебя», – подумал Том. Оярс встал и поблагодарил за визит. У нас сегодня полно дел, говорит. Коровы не доены, сыр не солен.

– Спасибо за подарки! – сказала Анна и преподнесла в ответ пару голов сыра. Всё равно девать некуда. Яше позволили всех по очереди обнять, лишь бы отстал. Наконец, он уехал. Но не навсегда. Тем же вечером вернулся. И сразу перешёл к делу. По пятёрке за килограмм он готов выкупить весь сыр. Такой как вчера, зеленоватый.