— Подождем их хозяев, — предложил я, снимая сияющий амулет и возвращая Амане. Убить тех, кто войдет в дверь, я мог и при лунном свете, попадающим через узкие окна, а яркий свет амулета мог выдать нас раньше времени.

Ждать пришлось недолго. За дверью, которую мы за собой только прикрыли, не став закрывать на засов, послышались шаги, показавшиеся мне неожиданно легкими. Потом дверь открылась и внутрь вошел местный обитатель. То есть вошла. Кудрявая блондинка, успевшая только ойкнуть, заметив падающее на нее лезвие…

Топор я удержал.

Рявкнул что-то, сам не понял, что именно, и отвел удар, так что лезвие разрубило не кудрявую голову, а деревянное полотно двери.

Девчонка ойкнула второй раз и запоздало присела, хотя опасность была уже позади.

Я выдернул топор из двери и мрачно уставился на незнакомку. Худенькая и мелкая, ростом едва мне до середины груди, с миленьким личиком, челкой кудряшками и длинной косой. Насколько я мог определить в лунном свете, было ей не больше четырнадцати-пятнадцати лет.

Что эта малявка могла делать в отряде смертников? Убила кого-то? Совершила иной непростительный проступок? Или просто разозлила того, кого злить ни в коем случае не следовало? Например, главу своего клана?

Или же Амана ошибалась насчет состава отрядов, которые Старшие кланы отправляли на штурм Башни?

— Хочешь жить, молчи! — предупредил я девчонку, предупреждающе качнув топором, и она понятливо закивала. Глаза у нее, округлившиеся от ужаса, казались раза в два больше нормального размера.

Конечно, планировали мы другое, но я был морально готов рубить прожженных бандитов, а не перепуганных подростков.

— Свяжи ее и заткни ей рот, — велел я Кастиану, толкнув к нему девчонку. Пусть пока что она молчала, но если передумает и закричит, то переполошит всю Башню. — Веревки возьми у Аманы, она захватила моток из имения.

А потом в коридоре послышались новые шаги и в проеме двери показался второй местный. В этот раз парень, довольно крепкий и коренастый. Вот только, судя по лицу, вряд ли он был хоть на полгода старше девчонки.

Да что эти подростки вообще тут забыли?

Или глава какого-то клана спятил и отправил в Башню детей?

Парень даже попытался вытащить оружие — в ножнах на поясе у него висел меч — но не успел. Одной рукой я не дал ему достать оружие, а второй, боком ладони, ударил по шее — откуда-то я знал, как нужно бить, чтобы жертва всего лишь потеряла сознание.

Кстати, а почему мне не пришло в голову поступить также с девчонкой?

Ответ пришел сразу же — девчонка была слишком мелкой и хрупкой, такой удар для нее мог оказаться смертельным…

Я моргнул — на миг показалось, что вот она, нить воспоминания о тренировках, о том, кто и где учил меня бить и убивать. И стоит дернуть за нее, как память развернется и я…

Нет.

Ничего.

Нить воспоминания исчезла, будто ее и не было.

Усилием воли я подавил вспыхнувшее разочарование, подхватил упавшего подростка под мышки и оттащил от двери, прислонив к стене.

— Подожди, — неожиданно сказала Амана. — Поднеси его к окну, чтобы света падало больше. Его лицо кажется мне знакомым.

Пока Амана разглядывала подростка, я прислушивался к звукам за дверью. Как скоро другие из отряда защитников Башни решат, что дело неладно, и пойдут проверять пропавших? И сколько их сюда придет?

— Он старший сын главы Шен, — в голосе Аманы отчетливо звучало недоумение. — Не понимаю, как он мог оказаться здесь…

И после короткой паузы она добавила слегка виноватым тоном:

— Рейн, Младший клан Шен — наши союзники. То есть союзники Дасан.

Я вздохнул.

— Как понимаю, убивать их нельзя?

Это осложняло дело. Брать противников живыми всегда труднее.

— Может объяснимся с девчонкой и отправим ее на переговоры, а сын главы пока побудет заложником? — предложил Кастиан, как раз закончивший связывать пленницу.

Звучало разумно.

Я жестом показал Кастиану на подростка — его тоже следовало связать — и вернулся к своему месту у проема двери.

И тут с лестницы донеслись голоса и звук тяжелых шагов. Насколько я мог определить, к нам направлялось не менее полудюжины человек. Судя по голосам, это были уже взрослые мужчины. Те самые смертники?

Похоже, переговоры предстояло начать прямо сейчас.

Я махнул Амане рукой, показывая, чтобы она подошла ближе, но встала на безопасном расстоянии от двери. Основной разговор вести придется, конечно, ей, но начать следовало мне.

— Дети у нас и живы. Пока что живы, — сказал я вместо приветствия. Мой голос прозвучал достаточно громко, чтобы все в группе его услышали. — Кто-то из вас может говорить от лица всего отряда?

Идущие остановились и замолчали. К сожалению, лунный свет в коридоре был куда слабее, чем в комнате, попадая только через узкие бойницы, и я не мог различить выражение их лиц. Потом до меня донесся шепот, но на таком расстоянии отдельные слова были неразличимы.

— Я могу, — сказал, наконец, один из группы, выступив вперед.

Хм. Чем дальше, тем меньше мне верилось в теорию отряда бандитов-смертников. Какое бы им было дело до жизней подростков? А этим людям дело было.

— Без оружия, — уточнил я.

Чужак, не возражая, вытащил из ножен меч и передал кому-то из отряда. То же самое он сделал с двумя длинными ножами, тоже висевшими на поясе.

Я был практически уверен, что этом вооружение чужака не ограничивалось. Сам я разжился в имении Дасан немалым количеством ножей, которые отлично прятались в рукавах, обуви, подкладе одежды и других малозаметных местах. Вряд ли чужак был глупее меня или хуже подготовлен.

Я дождался, пока он войдет, закрыл за его спиной дверь, задвинул засов и приказал:

— Подними руки и встань лицом к стене.

Обыск подтвердил мои предположения — на чужаке действительно обнаружился целый склад оружия. Даже больше, чем было на мне.

Убрав все оружие подальше, я позволил чужаку повернулся, что тот сразу же использовал, чтобы осмотреться. Особое внимание он уделил связанным подростками и тому, что рядом с ними, с обнаженным мечом, стоит Кастиан. Я был уверен, что в случае чего успею чужака остановить, но все же надеялся, что тот проявит благоразумие и до этого не дойдет. А то ведь рука у меня может соскользнуть, и мы получим первый труп.

— Ну вот теперь будем говорить. А… —