Выбравшись из поля, обильно усеянного трупами храмовых животных, мы припустили к ближайшей роще. Бежали как от самой смерти, не обращая внимания ни на что, если бы в этот момент на нас вышла очередная стая – порвали бы нас однозначно. Упав в тени деревьев, отдышались слегка, я обратил внимание на свои сапоги. Опять заляпаны кровью! Начал чистить их сорванными пучками травы, попросив Чачу доложиться командованию. Типа живы мы и выбрались из засады. Там уже все знали, контролировали обстановку, следя за нашими стрекозами. Чача отозвал дронов, истративших 80 % заряда, затем тоже начал очищать обувь. Вроде выбрались из западни, но ощущения, что все закончилось, не было. Натянутые нервы скрипели, как тетива лука, бросив безуспешные попытки почиститься, мы хлебнули остатки тоника из фляг и припустили в сторону базы. Бежалось легко – адреналин в крови подгонял нас, сжечь его стрельбой невозможно, нужно загружать мускулы. Спустя пару часов притомились и снова залегли в очередной роще. Всего вторая половина дня, а ощущение такое, будто мы несколько суток провели на том каменном останце, расстреливая тварей. Слегка перекусили и окончательно добили остатки жидкости в флягах. До базы осталось бежать полтора часа – отстреляв большинство боеприпасов и подгоняемые смесью гормонов в крови, мы бежали как мартовские зайцы.

– Вот дерьмо! – выдал Чача. – Нет, все видели, как мы там отбивались! Все думают, что мы такие железные парни. Но кто бы знал, как я чуть не обделался, когда увидел это стадо в тумане!

– Не ты один, я сам не думал, что выберемся. Слишком много их было. Как ты говоришь, дерьмо? Дерьмо, темные боги его, полное дерьмо!

Чача засмеялся в ответ на мою ругань – не принято у нас это, хотя точно помогает! Завернешь что-то эдакое, и жить становиться легче.

Добравшись до базы, я доложил командиру о проделанной работе. Он, конечно, все уже знал, но порядок есть порядок. На завтра у меня выходной. Буду приходить в себя, как и Чача, мой новый напарник. Сначала был Язон, потом Шано, теперь вот Чача. Хорошо уже то, что меняются они просто потому, что командиру удобнее компоновать пары так, а не по самой страшной причине, когда напарник выбывает. И я всегда на отдыхе могу поговорить с Шано или Язоном. А не помянуть их. Это очень, очень радует. Ненавижу потери. Не привык я к ним.

В расположение мы прибыли до ужина, поэтому разбежались с напарником по своим делам. Я сначала все-таки привел сапоги в порядок, раздражало меня это – остатки крови на них, пусть даже крови неразумных существ. Потом заглянул в оружейку и пополнил истраченный боезапас. Подумал, что и Чачу стоит проконтролировать, но, если завтра свободный день, можно это сделать завтра. Не совсем правильный подход, боец всегда должен быть готов к походу или бою, но сейчас стоит дать ему отдохнуть. После занялся оружием. Чистить его – не перечистить. Но оно мне сегодня послужило очень хорошо, нужно уважить.

За чисткой оружия меня застал Заур.

– Колись, ты мне это подкинул?

– Что, стесняюсь спросить?

– Ну, сержантство – твоя идея, колись!

– Старик, не совсем моя, я просто рассказал о том, как ты себя вел. Командир сам решил. Ты же не думаешь, что на его решения может повлиять такой желторотик, как я? А показал ты себя хорошо, правильно. Конечно, тебе лишние заботы, но… Блин, даже не знаю, как это объяснить. В общем, ты показал, что можешь вести людей за собой, что в нужный момент готов принять решение и даже прикрыть их от опасности. То есть достоин. Как-то так.

Заур возмущенно передернул плечами и ушел. Фигня, полагаю, пройдет время, сам все поймет. От него зависят жизни солдат, и он с этим может справиться. Раз уж не испугался «страшного меня» в шкуре.

Не дожидаясь отбоя, я завалился на свое место и уснул. Тяжелый день. Ночью снилось, как я прицеливаюсь и стреляю в тварей. А они не умирают. Стреляю и стреляю, а они стоят и ржут надо мной. Посреди ночи проснулся, попил водички и перебил кошмар, провалился в черную яму без сновидений до самого утра.

На следующий день все шло хорошо, пока командир не вызвал меня к себе.

– Вот, смотри на результаты своих подвигов!

Планшет показывал вчерашнее место бойни. Вокруг поля, усеянного мертвыми телами, стояло несколько воздушных машин врага, солдаты и офицеры осматривали результат наших действий. Нет, я очень рад, что это случилось не вчера, когда мы сидели на скале, окруженные стадом тварей. Но почему сейчас они этим заинтересовались? Непонятно.

– И что они там делают?

– Разбираются. Пытаются понять, что произошло. Думаю, уже дошло до них, что твари не просто так умерли. Хотя понять, о чем они думают, сложно. Хорошо уже то, что эта бойня произошла далеко от лагеря, на нас вы их не навели.

– А если у них есть собаки, которые могут встать на след и довести до нашего лагеря?

– Были бы, давно уже на нас вышли и пытались помножить на нуль. Нет, похоже, у конгеретов таких тварей, способных по запаху идти. И собак нет. К чему, если воевали они до этого только на планетах-городах? Там все проще, сопротивление уничтожить очень легко. Да, к чему я тебя позвал, меняем Modus operandi. Командование узнало, что большинство групп жителей нашей планеты уже обзавелись оружием и вполне способны отбиться от стай. Так что опять нас ориентируют на уничтожение живой силы противника. С остальными сержантами я уже поговорил, будем снова менять структуру боевых групп, укрупнять их.

– Дерьмо, я только привык к этому Чаче, опять перемены!

– Ну а что ты хотел? Мед и сахар? Не бывает такого на войне, тут больше кровь и дерьмо.

Что-то я даже расстроился, хотя вот с чего особо расстраиваться-то? Разве что я надеялся без особых проблем выбивать тварей. Тактика борьбы с ними у меня уже сложилась. А тут снова воевать с разумным противником, который способен выкинуть неожиданные коленца. Уничтожать неразумных тварей попроще будет.

– А как вообще дела обстоят на планете? Поделитесь, если не секрет?

– Если не считать, что враги положили на своих алтарях и просто убили более шестидесяти процентов населения, – хорошо. Одной из групп удалось уничтожить Копье Тьмы. Подловили в воздухе и расстреляли из тяжелого оружия. Кстати, используя нашу тактику, скрывая мысли, монах империи не смог до конца почувствовать, что его атакуют. Теперь мы уже не самая результативная команда в СОП. Нужно стараться.

Да не очень-то и хотелось. Я вообще буду только рад, если врагов перебьют без нашего участия. Эти монахи-воины вызывали у меня большие опасения, не хочется встречаться с ними в бою. Поговорив с Чжэном, я отправился тренироваться, снова сумев ускользнуть от зевак. После занялся чтением – не поймут меня преподаватели корпуса, если я начну им объяснять, что не до обязательных материалов мне было, воевал.

Утром, после псевдоразвода, в составе новой группы из пяти человек (Чачу мне оставили), отправился на север от базы, к перекрестку двух ранее оживленных трасс караулить вражеские конвои. Вблизи от нашего ППД мы аккуратно обходили стаи, которых было как-то слишком много. На мой взгляд, стоило уничтожать и тварей, и вражеских солдат. С одной стаей гражданские могут справиться, но есть такие, с которыми и нам приходится повозиться. Но приказ есть приказ. Добравшись до перекрестка, оборудовали позиции и стали ждать врага. Только расположились, как с левого фланга появилась стая с поводырем, которая шла прямиком на наши позиции. Пришлось сниматься и идти ей наперехват. Снайпер снял поводыря, потом мы постреляли по тварям, и я занялся их уничтожением с помощью холодного оружия. Только уничтожили ее, опять сигнал с дронов, идет еще одна стая. Эту, состоявшую из мелких, гуманоидных существ, перебили из автоматов.