– Что случилось? Я обидел тебя? – Коннел пытался заглянуть ей в лицо.

Бетани же в эти мгновения вдруг представилось, что это Финн ее преследует… мучает. Слезы струились по ее щекам, и она никак не могла их сдержать, лишь утирала ладонью время от времени.

– Что-то не так? Скажи мне, что именно. – Коннел обнял ее за плечи, но из глаз по-прежнему лились потоки слез. – Дорогая, чем я обидел тебя?

И тут Бетани поняла: Коннел действительно считал, что чем-то ее обидел, и теперь винил себя. Всхлипнув, она пробормотала:

– Нет-нет, Коннел, это не ты, не ты…

Во взгляде его темных глаз она увидела недоверие. И еще – беспокойство и неуверенность.

– Тогда кто же? – спросил он наконец.

– Финн.

Это имя словно возвело между ними каменную стену. Коннел помрачнел, черты его заострились.

– Я… Финн… – Бетани снова всхлипнула и тут же утерла слезы. – Понимаешь, Финн… он не был нежным… Он… – Сделав глубокий вдох, Бетани немного успокоилась. – Видишь ли, с мужем я никогда не переживала таких чудесных минут, как с тобой… До вчерашней ночи я никогда не знала… Даже представить не могла, что женщина может испытывать такие чувства.

– «Чудесных минут»? – переспросил Коннел; казалось, ее признание очень его удивило.

– Да, чудесных, – кивнула Бетани. – Финн не был нежным, он был ужасно грубым и невнимательным. А мое замужество – это была постоянная боль и унижения.

Напряженный взгляд Коннела напомнил Бетани их первую встречу; тогда он тоже смотрел на нее так, словно хотел проникнуть в самые тайные уголки ее души.

– Он издевался над тобой?

– Да.

Коннел стиснул зубы и провел ладонью по волосам.

– Он говорил, что я недостаточно приветливая… недостаточно, общительная… недостаточно ответственная… Ни в чем я не могла быть «достаточной». И еще он не хотел… Не хотел, чтобы родился Росс, хотя я очень этого хотела. Финн совершенно меня не понимал. Но ему очень нравилось всякий раз давать мне понять, что, я – никудышная жена. – Бетани вспомнила, что решила сейчас не вспоминать про Финна, – сейчас ей хотелось хоть немного счастья. Взглянув на Коннела, она прошептала: – Быть с тобой… Прошлая ночь… А теперь здесь…

– Мне так жаль… – сказал он со вздохом. – Я понятия не имел. Поверь, я никогда не причиню тебе боли.

– Ах, Коннел, ты не понимаешь!

– Я все прекрасно понимаю, Бетани. Я не должен быть причиной твоих слез. – Он наклонился и поцеловал ее в лоб. – Бетани, я ужасный эгоист. Я желал тебя, совершенно не заботясь о том, хочешь ли этого ты.

Слезы снова полились из ее глаз, но теперь это были слезы облегчения и радости.

– Коннел Делейни, ты никогда не причинишь мне боль. – Прильнув к нему, Бетани поцеловала его. – Я люблю тебя, Коннел.

– Но, дорогая, если ты боишься… если ты не… Лучше скажи мне сейчас. Пожалуйста, скажи…

– Да, Коннел, да.

– Но Финн…

– Послушай, что я скажу тебе. Ты должен знать: прошлое ушло без возврата.

– А настоящее?

– А в настоящем… Ты будешь любить меня, как обещал.

– Но я ничего такого не обещал.

– Нет, обещал. – Бетани улыбнулась и, передразнивая ирландский акцент Джека и Бриджет, проговорила: – Ты обищал любить всем жарам сваева тела, прикаснавением тваих рук и тваих губ.

– А, типерь я панимаю! – включился в игру Коннел и поцеловал Бетани в губы. – Ох, дорогая, ты с ума меня сведешь! – добавил он несколько секунд спустя. И вдруг сказал что-то на староирландском.

– Хотела бы я знать, что ты сейчас произнес.

– Нет слов, чтобы выразить… как я желаю тебя.

Губы их снова слились в поцелуе, а затем слились и тела.

Через какое-то время тишину пещеры нарушало лишь прерывистое дыхание влюбленных, и еще где-то в отдалении слышался шум дождя. Они долго лежали без движения, не выпуская друг друга из объятий. Коннел был оглушен и потрясен глубиной новых ощущений. Никогда в своих скитаниях и попытках забыть о горе, что причинил ему Финн, не испытывал он таких чувств, как сейчас с Бетани.

«Финн… он не был нежным…» – то и дело вспоминались ему ее слова.

И эти слова, тон, которыми они были произнесены, окончательно убедили его в том, что Бетани – очень сильная женщина. Однако сама она даже не подозревала о своей силе – считала себя слабой и нерешительной. И вот теперь эта мужественная женщина, пристально глядя на него своими небесно-голубыми глазами, говорит, что желает его, Коннела Делейни…

– Бетани… – Он провел ладонью по ее спине. – Прошу у тебя прощения… за то горе, что причинил тебе Финн.

– Финна больше нет.

Чуть приподняв ее подбородок, Коннел заглянул ей в глаза и тихо проговорил:

– Скажи, чем я мог бы искупить вину Финна? Можно ли ее искупить?

Глаза Бетани снова наполнились слезами, но она заставила себя улыбнуться.

– Мне кажется, Финн уже за все заплатил. Но все-таки… спасибо за предложение.

Коннел нежно поцеловал ее в губы и крепко прижал к груди. Целовать Бетани, ласкать ее, даже просто прикасаться к ней – все это доставляло неизъяснимое наслаждение, прежде совершенно ему неведомое. И он даже представить себе не мог, что подобное возможно.

Умиротворенные, они вскоре уснули в объятиях друг друга.

Проснувшись, Коннел сразу же сообразил, что дождь прекратился. Однако он понятия не имел, сколько времени прошло с тех пор, как они укрылись в пещере. Может быть, часы. А может – дни. Коннел улыбнулся своим мыслям. Какая разница, как долго они пробыли в пещере? Сейчас это не имело ни малейшего значения, и нужно было подумать совсем о другом…

– О-о-о… – Бетани шевельнулась, затем потянулась. Щеки ее порозовели, и она, открыв глаза, с улыбкой сказала: – Здравствуй, Коннел!

– Здравствуй, милая. – Он поцеловал ее в губы.

– А я… мы… – Бетани окинула взглядом пещеру. – Кажется, совсем стемнело, и Росс…

– Да, ты права, – сказал Коннел. – Пора возвращаться в Гленмид.

Бетани кивнула, но не двинулась с места.

Коннел вновь ощутил груз, ответственности – ему предстояло так много сделать в последующие недели. Дело, которому Коннел посвятил всю свою жизнь, сейчас всецело зависело от случайных обстоятельств. И еще у него была Бетани, приехавшая в Ирландию в надежде найти новый дом для себя и для своего сына. Она мечтала начать здесь новую жизнь, после того как ее жизнь в Америке искалечил Финн.

И теперь… Теперь она могла снова все потерять. Мысль об этом сейчас беспокоила Коннела больше всех других забот.

Коннел встал и помог подняться Бетани. Не в силах удержаться, он еще раз ее поцеловал, и она ответила на его поцелуй.