Я засмотрелась на него и не сразу поняла, что крепко вцепилась в ребенка. Это был даже не мужчина, а молодой парень, невероятно красивый и обаятельный. У него была такая улыбка… закачаешься! И красивые зеленые глаза цвета сочного яблока.

– Простите, – опомнилась я.

– Ничего, спасибо, что поймали. Постоянно убегает… на десять минут оставил с воспитательницей, и вот!

– Активная дочка – это сплошные заботы.

– Племянница, – с улыбкой поправил незнакомец. – Я ее дядя. Но воспитываю. У Стейс никого не осталось…

– Извините.

– Приходите к нам, милая девушка, – подмигнул он мне. – На чашечку чая и кусочек тортика. Будем очень рады.

– Я…

Я вспомнила отца, представила его реакцию и буквально заставила себя выдавить:

– Простите, я здесь с женихом.

Вот так рушатся все мечты о красивом романе с благородным парнем, воспитывающим племяшку. С непередаваемым чувством разочарования я наблюдала, как моя мечта машет мне на прощание рукой и покидает площадку для катания.

– Кто это был? – спросила подошедшая мама.

– Символ моего проклятья невезучести, – вздохнула я.

– Да брось, – рассмеялась она. – Тебе ведь нравился Саймон. Отличный шанс его завоевать.

Я только хмыкнула в ответ.

Еще бы я была ему нужна. Саймон, конечно, откровенно веселился от всей этой ситуации и шел на поводу у отца. Просто потому, что это было весело, просто потому, что он расстался с невестой и искал новых приключений. О том, что мне не так-то просто все это дается, никто не думал. А я и не говорила. Не хватало еще прятать глаза каждый раз, как вижу этого инкуба.

Наверное, когда-то все это кончится. И я снова смогу сказать, что мое сердце совершенно свободно. И однажды ко мне подойдет симпатичный и невероятно обаятельный парень, пригласит на свидание, и я скажу ему горячее «да».

* * *

Глинтвейна принесли целый кувшин. Он грелся при помощи магии, так что я имела в распоряжении на всю ночь ароматный согревающий напиток. Принимая во внимание мою просьбу сделать послабее, повара сварили глинтвейн на основе чая, а не красного вина, как было положено. Результатом я осталась довольна, налила большую кружку и села в кресло читать.

Но, как всегда в такие моменты бывало, я не продвинулась далее второй страницы. В дверь постучали.

– Ну, что еще?

На пороге оказался Саймон. Переодевшийся в свежую рубашку, принявший душ – я определила это по слегка влажным волосам мужчины.

– У тебя окна куда выходят? – спросил он.

– Э-э-э… на снег?

Меня бесцеремонно отодвинули с прохода. Инкуб погасил свет и уставился в окно.

– Проходи, конечно, не стесняйся, – фыркнула я. – Что ты там высматриваешь?

– Иди сюда и посмотри сама, – последовал ответ.

Любопытство оказалось сильнее желания играть в обиженную девочку, и я подошла. Ничего, кроме освещавшихся фонарями аллеек, я не увидела.

– Ну и? Куда смотреть?

– На небо смотри, – сказал Саймон.

Помимо того, что небо было сплошь усыпано звездами, ничего необычного я не заметила и уже собиралась было сказать об этом инкубу, но тут темная синева озарилась невероятно красивым светом. Бирюзовым, с редкими всполохами фиолетового. Словно кто-то огромной кистью раскрашивал ночное небо.

– Северное сияние? – пораженно ахнула я. – Откуда?

– Магическое, – хмыкнул Саймон. – Специально для гостей. Забрала себе самые лучше апартаменты, из моих вообще ничего не видно.

– Ну хочешь, поменяемся.

– Не, – подумав, ответил мужчина. – Я просто останусь тут и буду любоваться.

– Что, всю ночь?

– Пока не усну.

Я думала, Саймон шутит, но он и впрямь раздвинул шторы, перетащил к окну два кресла и столик с глинтвейном. По-хозяйски уселся, предложив и мне последовать его примеру.

– Хочешь глинтвейна?

– Это мой глинтвейн.

– Ты сопьешься – столько пить, – сообщили мне. – Я тебе помогу.

После того, как Саймон погасил свет, меня потянуло в сон. День оказался насыщенный и какой-то суматошный. Но неплохой, вполне себе приятный и уютный. Наверное, зря я так расстроилась из-за этой поездки. И впереди еще много интересного. Где-то рядом была шоколадная лавка, где проводили занятия по изготовлению разных сладостей, еще можно было сходить на танцы или на какой-нибудь спектакль.

А зрелище северного сияния действительно красивое.

Я сама не заметила, как задремала в кресле. Только почувствовала, как кто-то (не будем гадать, кто именно) переносит меня и укладывает на мягкую кровать.

– Шоколадку хочу, – не к месту вздохнула я.

– Что, сейчас? – раздался удивленный голос инкуба.

– Нет, завтра.

– Я запомню. – Саймон рассмеялся.

Где-то между сном и явью я почувствовала, как колена касается теплая, почти горячая рука. Скользит, неспешно и осторожно, вверх.

– Что ты делаешь? – мгновенно распахнула глаза и встретилась взглядом с потемневшими глазами Саймона.

– Не знаю, – произнес он. – Я выпил половину кувшина глинтвейна. Сойдет для оправдания?

– Нет. – Я почувствовала, как краснею. – Он на чае, а не на вине.

– Тогда я не знаю, что тебе сказать.

А чтобы не говорить, Саймон меня поцеловал. Второй в жизни поцелуй лишил абсолютно всех чувств, оставив мне только два ощущения: чужих губ и бешено бьющегося сердца. Я отвечала, как могла, потому что не ответить… это казалось каким-то преступлением.

Сама не знаю, как так получилось, но уже через пару минут я обнаружила себя в крепких объятиях, слившейся в страстном поцелуе с инкубом, который не далее как пару недель назад терпеть меня не мог.

– Стой, – опомнилась я, когда поцелуи перешли уже на шею и стало ясно, что вот-вот случится что-то… ну очень непоправимое. – Саймон!

– Что? – Он с явным неудовольствием оторвался от столь занимательного занятия.

– Я так не могу. Вчера ты меня ненавидел и мечтал куда-нибудь сбагрить, а сегодня… пристаешь!

– Я не ненавидел тебя.

Он выпустил меня из объятий и улегся на спину, тяжело вздохнув.

– Ведьмочка, я ведь тебе рассказывал, что нас связывает. Ты – часть меня, я не могу тебя ненавидеть.

– Тогда зачем ты меня выгонял? И ругал?

– Ну вот поставь себя на мое место. Ты надеялась, что все в твоей жизни устоялось, а тут приводят практикантку. Очень своенравную, наглую и шебутную. И эта практикантка – часть твоей души, девочка, которую ты когда-то спас и в которую по всем канонам должен влюбиться. А у тебя невеста, планы на жизнь и карьеру. От такого кто хочешь станет зверем.