Абушер удалился в покои. Баджар задержался в кабинете, вызвал слугу. Тот вошел, поклонился:

– Слушаю, господин Баджар.

– Скажи мне, Али, где сейчас Гела?

– Вы спрашиваете о наложнице, с которой провел ночь хозяин? Она в своей комнате. Больна.

– Знаю, что больна… Помощь ей оказывали?

– Приходил врач. Что-то делал, а что, не знаю…

– Гелу надо перевести в мой дом.

– В ваш? Но хозяин…

– С хозяином я обо всем договорился. Ступай, и чтобы через час девочка была в моих покоях.

– Слушаюсь! Что-то еще угодно?

– Забери чайник, пиалы, приберись здесь!

Баджар прошел на веранду, откуда открывался прекрасный вид на Черное море. Достал сотовый телефон, набрал по памяти номер:

– Рахим? Салам алейкум! Это Азиз!

– Ваалейкум ассалам, уважаемый господин Баджар!

– Моему боссу срочно требуется новая наложница. Вкус его ты знаешь. Есть что-нибудь подходящее?

– Есть одна славянка, одиннадцать лет, блондинка.

– Чистая?

– У меня весь товар чистый, девочек проверяют врачи.

– Я не о том. Искать ее не будут?

– Нет.

– Откуда она у тебя?

– Надежный человек из Украины привез.

– Родители?

– Она воспитывалась в детском доме.

– Значит, сирота?

– Да!

– Мне надо взглянуть на нее.

– Приезжайте, я всегда рад услужить господину Абушеру.

– А кроме этой украинки, у тебя еще что-нибудь есть?

– Пока нет. Будет партия через неделю. Вот тогда привезут целый букет девственниц: и африканок, и европеек, и азиаток…

– Ладно, посмотрю твою украинку. Подготовь ее к смотринам.

– Когда подъедете, господин Баджар?

– Где-то через час.

– Жду вас!

Отключив телефон, Азиз спустился во двор особняка и приказал охраннику на входе:

– Машину мне! Срочно! Без сопровождения.

В тот же четверг за тысячу километров от Стамбула.

Полковники Крымов и Тимохин подъехали к загородной резиденции Главного управления по борьбе с терроризмом в 9.50. Как всегда встретил их помощник начальника управления старший прапорщик Ларинов.

– Приветствую вас, товарищи полковники!

– Привет! – буркнул Крымов. – Ты еще живой?

– А что мне будет? – ответил Ларинов.

– Как жару, дым переносишь, Вася? – поинтересовался Тимохин.

– Нормально…

– Ты береги себя, на улицу выходи как можно реже. А то как мы без тебя потом будем?

– Не дождетесь!.. А чего это вы, ребята, смурные? Или что-то не срослось у Переслава?

– Много будешь знать, быстрее в ящик сыграешь, – отрезал Крымов. – Феофанов на месте?

– Где ж ему быть? Он и ночевал здесь…

– А Потапов?

– Владимир Дмитриевич в центральном офисе.

– Понятно. Как настроение у генерала?

– Да вроде нормальное. Хотя по нему не угадаешь, он всегда внешне в одном настроении. Рабочем.

– Ну, что, Вадим, – повернулся к Крымову Тимохин, – пошли на разбор полетов?

– Пошли!

Старшие офицеры поднялись на второй этаж, прошли в приемную, вошли в кабинет начальника управления.

– Товарищ генерал-лейтенант, полковники Крымов и Тимохин по вашему приказанию прибыли, – доложил Вадим.

– Вижу, что прибыли. Проходите, присаживайтесь, – указал на кресла у стола совещаний генерал Феофанов. – Да, извините… Здравствуйте, товарищи офицеры!

– Здравия желаем!

Офицеры пожали друг другу руки, заняли свои места за столом совещаний. Феофанов отложил в сторону лист бумаги, снял очки, спросил у Крымова:

– Отчет, Вадим Петрович, по операции «Пламя» составил?

– Так точно!

Начальник отдела спецмероприятий положил перед генералом папку. Тот отодвинул ее в сторону:

– Потом посмотрю! Вы с сыном Гординца разговаривали?

– Так точно! Протокол приложен к отчету.

– И что он вам сказал?

– Да ничего, что представляло бы интерес. Только то, что Гординец очень спешил, доставив в пансионат курьера. Уезжая, он сказал сыну, что ему срочно требуется уехать в город, а сам поехал в сторону районного центра. Организовать преследование мы не смогли.

– Понятно… – Генерал пододвинул лист бумаги. – Вот сводка о происшествиях в Кучинском районе за вчерашние сутки. На какой машине уехал из пансионата Гординец?

– На «Ауди А4», – ответил Тимохин.

Генерал кивнул:

– Вот здесь сказано, что в лесу на поляне недалеко от выезда на Московскую трассу сотрудниками МЧС в 19.30 были обнаружены останки сгоревшей «Ауди А4».

Крымов с Тимохиным переглянулись.

– Значит, управляющий рванул к Московской трассе? – понимающе хмыкнул Тимохин. – Но как он оказался в лесу? Не иначе успел связаться с кем-нибудь из Москвы и ждал незасвеченную машину, чтобы добраться до столицы. Но вряд ли его вывезли из района.

– Почему?

– Попросить о помощи он мог лишь у людей Абушера, чтобы те выслали надежную тачку – в смысле, ту, которую не останавливали бы на постах ДПС. Хотя мог просто позвонить какому-нибудь знакомому… Ведь Гординца в розыск не объявляли, а значит, и проверок на постах ему нечего было опасаться.

– Не скажи, – вступил в разговор Крымов. – План-перехват милиция могла объявить в любой момент. И это Гординец понимал. Так что, скорее всего, он запросил помощи у подельников. Но думаю, люди Абушера не стали вывозить проколовшегося Гординца. Они просто убрали его и бросили труп в болото.

Феофанов перевел взгляд на Крымова:

– Значит, ты, Вадим, считаешь, что Гординца убрали?

– А зачем он нужен Абушеру? Отыграл свою роль – и на списание. Тем более что у Амира есть веские основания подозревать управляющего в измене.

– Ты ошибаешься, Вадим, – вздохнул генерал. – Уж не знаю почему, но Абушер решил сохранить жизнь Гординцу.

– Что? Так у вас есть информация по нему?

– Конечно, есть, – улыбнулся Феофанов.

– Но откуда?

– Кое-что рассказал захваченный вами заместитель Дробуса – мы с ним ночью долго беседовали; кое-что дали мероприятия, предпринятые по информации Дубинина. Гординец жив. Он был доставлен в Москву вчера вечером, а сегодня утром перевезен в загородную усадьбу, что находится в шестидесяти километрах от Москвы, в весьма живописном месте на берегу реки Руда.