– А4? – воскликнул мужчина. – В новом кузове? Дорогая машина… Вам не жалко ее уничтожать?

– Жалко у пчелки. Я открою замок багажника, доставайте оттуда две канистры с бензином и обливайте машину. Побольше топлива в салон!

– Почему грязную работу должен делать я?

– Да потому, что вы правы: мне жаль эту тачку.

– Понятно. А говорили, жалко у пчелки… Так вы сентиментальный человек!

– Какой есть… Кстати, как вас звать-величать или обращаться по званию – полковник?

– Меня зовут Владимир Павлович, – ответил мужчина. – Фамилия… впрочем, фамилию вам знать не обязательно, Станислав Владимирович.

– Еще вопрос: вы действительно полковник милиции или форма – это камуфляж?

– Я действительно полковник. Еще вопросы будут?

– Нет.

Гординец из салона открыл багажник, полковник достал две канистры, заполненные бензином. Спросил бывшего управляющего:

– Ничего в машине не забыли?

– Нет, – ответил Гординец и отошел к березе.

Полковник облил «Ауди» бензином, чиркнул зажигалкой «Зиппо», бросил ее в салон. Автомобиль тут же объяло пламя.

– Уходим, – сказал Гординец, – скоро пожарные примчатся.

Бандиты прошли к «Тойоте». Полковник указал Гординцу на заднее сиденье:

– Садитесь там! В пакете бутерброды, пиво.

– Это как раз то, что нужно. Вы уверены, что нас не остановят на дороге?

– Уверен.

– Даже сотрудники ФСБ?

– Больше им делать нечего, как проверять машины… Это, Станислав Владимирович, обязанность ГИБДД. Захотите спать, спите. Если Москва не встретит нас пробками, часа через три будем в гостях у Сафара.

Гординец промолчал. Полковник развернул «Тойоту» и направил ее к трассе. В 19.35 иномарка остановилась у подъезда нового высотного дома. Полковник достал телефон:

– Сафар? Это Львов. Клиент у подъезда, пока еще в машине. Хорошо. Завтра? Договорились. Только тебе придется заплатить двойную таксу… Ну и что из того, что я в отпуске? В отпуске, друг, время и стоит дороже… Да, я все понял. До связи!

Отключив телефон, полковник обернулся к Гординцу:

– Где живет Сафар, знаете?

– Как я понимаю, в этом доме-башне.

– Десятый этаж, семьдесят девятая квартира. Консьерж предупрежден, вас пропустят. И все же постарайтесь, чтобы он не разглядел ваше лицо. На всякий случай.

– До свидания, Владимир Павлович. Наверное, я должен вас поблагодарить?

– Обойдемся. Отблагодарите завтра.

– Завтра? – удивился Гординец. – Почему завтра?

– Это вы узнаете от Сафара. Всего хорошего!

– Бывайте!

Гординец вышел из машины. В 19.50 он вошел в холл трехкомнатной квартиры. Сафар встретил Гординца радушно, по-восточному притворно-вежливо:

– Здравствуй, уважаемый Станислав Владимирович! Как видишь, все прошло удачно, твою просьбу я выполнил… Да ты проходи! Прими душ, чистая одежда там, на полке, а я пока приготовлю ужин. Что будешь пить?

– Водку.

– Я недавно передачу по телевидению смотрел, как раз о водке. Оказывается, в России продается одна гадость. Может, лучше коньячку или виски?

– Водку!

– Хорошо, хорошо!

– Грязную одежду оставить в ванной?

– Да. Упакуй ее в мешок на выброс.

– А что взамен?

– Прилавки супермаркетов, специализированных магазинов… Там ты сможешь купить все, что душе угодно!

– Я это знаю! Вопрос: где взять деньги на покупки?

– Неужели ничего из пансионата не взял?

– Так, мелочь… Торопился! Надо было ноги быстрей уносить.

– Конечно! С деньгами вопрос решим.

– Тебя наверняка интересует, действительно ли я придушил курьера?

– Желательно получить подтверждение его смерти.

– На, гляди! – Гординец передал Алимову сотовый телефон. – Заодно можешь проверить, с кем я последнее время разговаривал.

– Это лишнее…

– Как хочешь.

Гординец усмехнулся – он еще в дороге стер контакты, которые могли вызвать подозрение. Это понимал и Алимов.

– Ладно, Сафар, я в ванную!

Алимов, посмотрев снимок, вернул сотовый телефон Гординцу:

– Давай! Я на кухню!

Через полчаса Гординец с Алимовым сидели за столом. Опрокинув без перерыва два стакана по двести граммов водки, Гординец принялся за плов, мастерски приготовленный Сафаром. Поев и захмелев, прикурил сигарету. Алимов убрал посуду, выставил на стол пепельницу. Затянувшись, щурясь от дыма, бывший управляющий пансионатом упер тяжелый взгляд в хозяина квартиры:

– Перед тем как выйти из «Тойоты», полковник звонил тебе, а потом сказал, что завтра мы встретимся вновь. Что это значит?

– Это значит, уважаемый Станислав Владимирович, что Амир Абушер распорядился укрыть тебя в более надежном убежище, нежели эта квартира.

– Что за убежище?

– О! Это большой, хороший дом. Коттедж на берегу реки Руда, в шестидесяти километрах от Москвы. Вот там ты будешь в полной безопасности.

– Там же и убрать меня гораздо легче, так, Сафар?

– Ну что ты все время говоришь одно и то же? – вздохнул Алимов. – Если бы поступил приказ Амира убрать тебя, ты бы здесь не сидел. Сгорел бы вместе с машиной. Абушер – не знаю уж почему – все еще заинтересован в тебе.

– Ладно… Я буду в загородном доме один?

– Придется какое-то время обходиться без женских ласк.

– Я не о том. Меня будут охранять?

– А как же…

– Кто?

– Какая разница?

– Когда мы купим мне одежду?

– У нас с тобой примерно один и тот же размер. Скажи, что бы ты хотел приобрести, и полковник завтра все привезет.

– Я под домашним арестом?

– Нет, дорогой, но выходить из дома нельзя. И это тоже приказ Абушера.

– Черт бы побрал вашу перестраховку!.. Водка еще есть?

– А не хватит ли, Станислав Владимирович?

– А вот это буду решать я. Так есть или нет?

– Есть. В холодильнике.

– Давай ее сюда!

Выпив еще сто граммов и не докурив сигарету, Гординец ушел в спальню и завалился на кровать. В спальне было прохладно от бесшумно работающего кондиционера. Бывший офицер и бывший управляющий пансионатом мгновенно уснул под действием алкоголя. И сны ему не снились.