А потом я добровольно уйду с этого поста. И пусть поднимается она. И если ребенок к тому времени родится, король просто признает его законным сыном. Короли могут все.

Потянулись томительные минуты ожидания. Я знала, что король у себя в крыле, занят с секретарем после совета. Поэтому Витторино и Генрих должны были скоро войти в кабинет, а у меня не было совершенно никаких идей по поводу дальнейшего моего поведения. Только глухое раздражение. Алессио в гробовой тишине скрипел пером некоторое время, потом вернул его в чернильницу.

Наконец, раздались твердые, уверенные шаги Генриха, мы с Альминой поднялись.

- Вы меня просили прийти, леди Эллен, - король спокойно подошел ко мне. Потом поприветствовал сухо Альмину кивком, равнодушно скользнув по ней взглядом, как по мебели.

Девушка сначала растерялась, но потом обратилась к нему первой, нарушая все правила этикета:

- Ваше величество, я была вынуждена все рассказать королеве. Теперь не нужно скрываться.

По лицу вошедшего Витторино я догадалась, что он ни слова не сказал королю. Почему? И усмехнулась, когда поняла: лорду-канцлеру самому хотелось увидеть, как будет раскрыта интрижка Генриха.

Выдержка Генриха сразила меня наповал. Он сначала повернулся ко мне, но заметив, что все участники беседы уставились на него, ровно ответил:

- Не понимаю вас, леди Альмина. Может, вы мне объясните? – тут он посмотрел на меня.

- Леди Альмина говорит, что вы любите друг друга. И мне стоит поздравить вас со скорым появлением сына, - безучастно ответила я.

- Какого еще сына? – взгляд Генриха вдруг опустился на мою талию. Потом снова поднялся. – Вы ждете ребенка, леди Эллен?

Я часто заморгала, не понимая, о чем он.

- Ты же говорил, что не спал с ней! – в отчаянии вскрикнула Альмина. Она побледнела, испуганно глядя на короля. – Ты говорил, что любишь меня, а она просто нужна тебе для победы. Ты же… соблазнил меня, а теперь смотришь так, будто я пустое место!

Она разрыдалась, опускаясь на кресло.

- Я ничего не понимаю. Леди Альмина, даже моя жена обращается ко мне на вы. Кто дал вам право…

- Ты дал! Ты сам сказал… что я для тебя… единственная… - сквозь всхлипы ответила Альмина.

- Королева далеко не ревнивица, она понимает, что я не стал бы соблазнять девушек, имея под рукой ее, - сухо бросил король.

Меня это все начинало злить и утомлять одновременно. Генрих раздражался, но непохоже, чтобы он питал чувства к Альмине. А та была в глубоком потрясении.

- Ваше величество, - тихо спросила я, - вы имели связь с леди Альминой?

- Нет. А вы… - он снова обеспокоенно посмотрел на мой живот.

- Нет! – возмущенно ответила я.

И поняла, что Генрих подумал, что я прошла через зеркало будучи в положении. Теперь оставалось выяснить, что происходит с леди Альминой.

- Леди Альмина, успокойтесь. Алессио, подай воды, пожалуйста.

Я приблизилась к рыдающей любовнице короля и села на соседнее кресло.

- Нам нужно серьезно поговорить. Я верю вам. Но я также верю и королю, - тут я посмотрела на Генриха. – Почему вы так уверены, что именно король – отец ребенка?

- Потому что он приходил ко мне в сад. Говорил со мной, а потом… вот… - Альмина показала на живот. От слез лицо девушки покраснело, невольно, мне стало ее жаль. Она была юна, красива, доверчива. - Я поняла, что зачала. И сначала испугалась. Но потом он снова пришел, обрадовался, сказал, что выгонит вас очень скоро. И сделает королевой меня. А я не выдержала. Сделала куколку. Пришла к вам. Потому что я хочу родить наследника, а не бастарда.

- Я не ходил к этой девушке, леди Эллен, - тихо сказал король. На его лице вдруг отразилось некое подобие сочувствия, да и мне было непросто: леди Альмина рыдала так горько, так искренно, что я ее даже поняла. Она боролась за своего будущего ребенка, а вовсе не за трон.

- А если бы не беременность, леди Альмина?

- Я бы ни за что, - всхлипнула она, подтверждая мою догадку. – Ведь он совсем другой, когда приходит ко мне. Лаковый, добрый, нежный. А сейчас мне даже смотреть на него страшно. Лучше бы всегда ждать его в саду по ночам. Я на это была согласна.

- По ночам… - Витторино вдруг встрепенулся. – Вы видели лицо короля? Что заставило вас поверить, что это именно его величество приходил к вам, леди Альмина?

Она растерянно подняла на нас с Генрихом взгляд.

- Было всегда темно, он не давал мне зажигать свечу в фонаре. Но при лунном свете… я видела его бороду, волосы, лицо… это был король.

- А что-то еще примечательное помните? – настаивал Витторино. Он хмурился, и у меня стало появляться нехорошее предчувствие, ощущение, что и я могу понять, в чем тут дело.

Надежда вдруг осветила лицо леди Альмины, она вскочила, подбежала к королю, прижалась к его груди. Генрих стойко выдерживал весь этот спектакль, но я видела, что терпение короля на исходе.

- У него родимое пятнышко на плече, как небольшая спираль. Он сказал, это печать магии ветра.

Генрих молча отодвинул ее от себя и начал расстегивать камзол. Снял его, повесил на стул, вытащил рубашку из брюк и стал развязывать шнурки на манжетах.

- Ваше величество, вы же не собираетесь… - я покраснела, поспешила отвернуться, когда он стал снимать рубашку через голову. Я и не думала, что у Генриха такое спортивное, сильное тело. Того, что я успела увидеть, было достаточно, чтобы сердце пустилось вскачь. Как это не вовремя. Прийти в смятение от тела мужа, когда любовница объявляет о беременности. Я еле сдержала нервный смех. Не так уж король изнежен, по всей видимости, как я думала. И упражнения фехтованием не очередной каприз, а стойкое увлечение.

- А что мне остается, леди Эллен? Витторино, есть у меня печать ветра?

- У короля нет никаких родимых пятен на плечах. Можете убедиться… Леди Альмина!

Вскрик Витторино заставил меня обернуться. Альмина осела без сознания на пол. Лорд-канцлер и я одновременно склонились над ней.

- Алессио, лекаря! – закричала я.

- И стражу, - тихо добавил король.

Я подняла на него взгляд и поспешила отвести снова. Он все еще был не одет.

- Зачем стражу?

- За клевету на короля положена смертная казнь, леди Эллен.

Король