– Нет.

– Вот видишь. Поэтому и не годишься.

Лиза задумалась:

– Кажется, я знаю, кто нам нужен. Это не совсем подруга Верунчика. Но очень близкая ее приятельница. И еще она ужасная проныра и сплетница. Верунчик мне на нее много раз жаловалась.

– И кто она?

– Ее зовут Лариса.

– И что эта Лариса?

– Она всегда все и про всех знает. И Верунчик много раз повторяла, что если уж Лариса позвонила или тем более заявилась к вам в гости, так и знай, выболтаешь ей не только все свои тайны, но и тайны всех своих родных и знакомых. Такое у тетки биополе уникальное.

– А где она трудится?

– Лариса – гадалка.

Почему-то Мариша совсем не удивилась, услышав это. В самом деле, где же еще работать человеку с такими уникальными способностями? Только в политике или в гадальном салоне. Причем в политике, скорей всего, у нее бы не получилось. Ведь там надо не только знать, но и уметь использовать свои знания к месту. А у этой Ларисы, судя по всему, хроническое недержание речи. Она выбалтывает все, что ей удается узнать. И никакой пользы для себя, кроме удовольствия, при этом не ждет.

– Позвони ей.

– У нее нет никакого телефона.

– Как так?

– Так. Лариса считает, что телефоны воруют положительную энергию у своих хозяев. Поэтому она, если ей нужно позвонить, пользуется только чужими телефонами.

– А как же клиенты? Ведь ты говорила, что Лариса – гадалка?

– Гадалка. А что клиенты? Они сами к ней приходят.

– Без предварительной договоренности?

– Лариса всегда на своем рабочем месте. И днем, и ночью.

– И всех принимает? А если они приедут, а она спит? Или занята? Или вышла куда-нибудь?

– Кого не принимает, тем, выходит, не судьба. Она так и говорит, гадание – это вам не государственное учреждение, не банк и не супермаркет, где вы в любой момент можете получить услугу, деньги или товар. В гадании всегда присутствует элемент риска. И если у вас не получилось попасть ко мне на сеанс, значит, вам и не надо знать про свое будущее. Или еще рано что-то узнавать.

– Интересная тетка, – задумалась Мариша. – И много у нее клиентов? С такой-то жизненной позицией?

– Как ни странно, да.

– И она принимает их и днем, и ночью?

– По большей части, да. Ложится она поздно, встает рано.

– И где? Где она ложится?

– В своем салоне.

– Она там же и живет?

– Ну да. Очень удобно, между прочим.

Мариша потеребила густую прядь волос, упавшую ей на щеку, и заявила:

– Поехали к ней.

– Прямо сейчас?

– А чего откладывать? Я чувствую, что нам судьба поговорить с этой гадалкой Ларисой прямо сейчас. Не откладывая дело в долгий ящик. Как говорил наш общий дедушка Ленин, вчера было еще рано, завтра может быть уже поздно. Вперед!

И Мариша первой устремилась в прихожую. Лизе только и оставалось, что последовать за ней.

– Мне кажется, – пожаловалась она уже на лестнице, – что за всю свою прошедшую жизнь я столько не бегала.

– Ты же работала риэлтером.

– Даже тогда я так не носилась.

Несмотря на довольно поздний час, когда подруги добрались до салона под гордой вывеской «Кассандра», гадалка Лариса оказалась на своем рабочем месте. Сам салон располагался на втором этаже симпатичного старинного дома в центре города. Дом был отреставрирован. И гадалка занимала в нем целую квартиру, бывшую когда-то коммунальной и благополучно расселенную впоследствии.

Квартира была немаленькой. С улицы подруги насчитали целых пять ярко освещенных окон. Уже одно это говорило о том, что салон Ларисы процветает. Да и на лестнице было оживленно. Мимо подруг прошмыгнули две богато одетые девчонки лет по пятнадцать-шестнадцать, взволнованно обсуждающие достоинства какого-то Костика, которого Лариса нагадала одной из них, и некоего Роберта, который был судьбой присужден другой девушке.

А у самой квартиры подруги столкнулись с дородным мужчиной, чье лицо показалось им смутно знакомым. И только когда мужчина, кивнув подругам и галантно придержав перед ними дверь, зашагал прочь своей тяжеловатой, но в то же время величественной походной, подруги его узнали.

– Это артист Ракушкин! – ахнула Лиза. – Ты видела его роль в новом сериале «Коварство и любовь»?

– Я не смотрю сериалы. Тем более про любовь.

– А это и не про любовь вовсе. Почти исключительно про коварство.

– Все равно не смотрю.

– Ну и зря! Он там великолепен. Играет одного вора в законе. Мудрого, сильного и неподкупного.

Мариша только хмыкнула в ответ. Как вор может быть неподкупным? Вор он и есть вор. И должен сидеть в тюрьме. Это еще Владимир Высоцкий устами своего героя Глеба Жиглова провозгласил много лет назад со всех экранов советских телевизоров.

– Он и сидел! В тюрьме! – с жаром воскликнула Лиза. – Но там такая история… Понимаешь, его подставили. На самом деле он вовсе не бандит какой-нибудь, а очень хороший и правильный человек. И все время делает людям добро. Понимаешь, не просто говорит, а реально делает. А один человек, его играет Свистунов…

– Ты сюда пришла, чтобы мне пересказывать сюжет фильма? – перебила ее Мариша.

– Нет. Конечно, нет. Просто я хочу сказать, что сериал очень классный. Его стоит посмотреть.

– У тебя у самой жизнь почище любого сериала. Где твоя Лариса?

Гадалка не вышла встречать потенциальных клиенток. Вместо нее в большой светлой прихожей, где стояли сразу три диванчика, обтянутые белой кожей, подруги увидели целую компанию ожидающих своей очереди. Бледный молодой человек, по виду студент, а по существу игрок, судорожно сжимал и разжимал свои тонкие пальцы и гневно шептал:

– Почему же пришла девятка? Она обещала даму! Даму! А пришла девятка!

Рядом с ним сидели три благообразные старушки, которых подруги сначала приняли за иностранок. Но оказалось, что это наши бабушки, удачно вышедшие замуж в Америку за богатых или, во всяком случае, обеспеченных американских старичков. И теперь милые старушки рассчитывали, что Лариса скажет им, когда же их благоверные отправятся на тот свет, оставив своим русским половинам нажитое при жизни состояние.

На краешке дивана примостилась молодая женщина, с невозмутимым выражением лица. Но, похоже, ее снедали самые сильные чувства. Время от времени она становилась бледной как простыня, и шептала:

– Подлец! Подлец! Убить его мало!

Подруги переглянулись. Наверняка еще одна жертва мужского коварства. Обманутая жена гулящего мужа. Застукала муженька на горячем и теперь страдает.