– Это я их нашел!

– Зачем?

– Так заказ поступил опять же от ее приятеля. Он меня разыскал, за первую операцию расплатился. Врать не буду, хорошо заплатил. Не поскупился. И за глаз подбитый тоже доплатил. И извинился еще, что погорячился, увлекся, мол.

– Ясно, ясно! – перебила его Мариша. – Про твой глаз нам все ясно. Дальше что было? Рассказывай!

– Дальше… Дальше он сказал, что нужно операцию повторить. Только я на этот раз сам участвовать не захотел. Никаких денег не захочешь, когда тебя по морде пудовыми кувалдами лупят. А вот бомжей тех я ему нашел. Сам же с ними договорился, через меня и расчет шел.

– Небось львиную долю себе хапнул?

– Чей клиент, того и навар. А с тех ребят и тыщи на троих за глаза и за уши хватило. Они же не сделали ничего.

– Как это ничего! – вспыхнула Лиза. – Они меня хватали! И за шею, и за руки, и за…

Тут она покраснела, потому что вспомнила, за какие именно места хватали ее грязные немытые руки самого Аркашки. Тьфу! Гадость какая!

– Ну, тут уж я ничего поделать не мог. Твой приятель, верно, со спасением слегка запоздал. Вот они тебя и помяли малёхо.

– С тобой договаривался точно тот человек, который потом спасал ее?

Аркадий уставился на Маришу, словно она с луны свалилась.

– Ну, ясен пень! Он самый! А что же, он будет деньги платить, а спасать девку другой станет? Где резон?

Мариша не знала, где резон. Что, этот Толя не мог выбрать другого способа, чтобы познакомиться с понравившейся ему девушкой? К чему такие траты? Или ему было срочно надо? Как говорится, пришел, увидел, победил?

– И много он тебе заплатил?

– Много не много, а мне достаточно.

– А все-таки?

– Первый раз три тысячи отвалил. Потом, когда договаривались, еще тысячу лично мне дал. И пять тем ребятам.

Итого получалось, что Толя заплатил этим горе – артистам целых девять тысяч рублей. Довольно дорого. И сколько же он надеялся получить с Лизы, если только за знакомство раскошелился больше, чем на триста долларов? Впрочем, он же принимал Лизу за богатую наследницу.

– Слушай, а тебе этот твой заказчик больше ничего не сказал? Не объяснял, зачем ему это нужно?

– Сказал, что хочет понравиться девчонке. Что она перед ним хвостом виляет, а на решительные шаги не идет. Вот он и хочет ее поторопить.

– И ты из мужской солидарности решил ему помочь?

– Ну так! – обрадовался Аркашка. – Точно! Из этой самой мужской солидарности. Сами посудите, где же тут преступление? Мужчина влюблен и хочет произвести впечатление на даму своего сердца? Нынча рыцарских турниров не ведется. Вот мужикам и приходится своими силами… того… кумекать.

И Аркашка, хитро поблескивая единственным здоровым глазом, поднес к губам бутылку и с бульканьем допил остававшуюся в ней мутную жидкость.

На боевой совет подруги устроились в квартире у Лизы. Во-первых, далеко идти не хотелось. А во-вторых, они хотели еще раз осмотреть вещи Витальки. Вдруг проводившие обыск менты что-то пропустили?

– По крайней мере с этим твоим Толей все теперь ясно, – сказала Мариша, кладя себя в розетку порцию густого айвового варенья.

Лиза наварила его из ранней айвы, которая в этом году уродилась очень уж крупной и сочной. Варенье получилось – пальчики оближешь! Мягкие кусочки айвы, прозрачное темно-оранжевое желе и волшебный аромат. Мариша слопала уже три розетки и хотела еще и еще.

– Да, Толя – это засланный казачок. И никакой он не благородный рыцарь! Напрасно я себе воображала!

– Не суди парня слишком строго. Он просто старался произвести на тебя впечатление.

– Только я хотела бы знать, зачем ему это было нужно. Нанимать этого Аркашку и бомжей, чтобы потом спасать меня из их рук!

– Отличный способ, чтобы познакомиться и завоевать твое доверие.

– Но кто ему посоветовал со мной знакомиться?

Увы, этого Мариша не знала.

– И я сильно сомневаюсь, – добавила она, – чтобы Толя нам в этом признался добровольно.

– Добровольно? Что же мы… Пытать его будем? Так, что ли?

– Ну, пытать или не пытать, а допросить нам его придется. Но не сейчас. Сейчас еще рано. Сейчас мы должны прощупать, что за тип этот нотариус – Израиль Соломонович.

– И как мы его будем щупать?

Перед мысленным взором Лизы предстала ужасная картина. Вот они с Маришей валят почтенного упитанного Израиля Соломоновича и щекочут толстого пузана, дергают его за пейсы, щупают за толстые ляжки. А нотариус отбивается и вопит. А если этот Израиль Соломонович в дополнение ко всем еще и стар? Тогда вообще жуткая картина! Лиза так никогда не сможет. Издеваться над бедным стариком, это уж слишком. Даже если от этого будет зависеть ее жизнь, она все равно не сможет!

– Для начала познакомимся с ним, – к облегчению Лизы, произнесла Мариша.

– Ах, познакомимся. И кто же будет знакомиться?

– Полагаю, что я.

Лиза вообще почувствовала себя на седьмом небе от счастья. Ей даже делать ничего не придется. Все за нее сделает подруга. Славная Мариша! Лиза чуть не прослезилась оттого, что у нее теперь есть такая прекрасная подруга.

– Да, знакомиться с нотариусом лучше мне, – продолжала Мариша. – Потому что если его визитка в машине твоего мужа как-то связана с той историей, в которой ты замешана, то тебе лучше на глаза нотариусу пока что не показываться.

– Почему?

– Потому что он может быть главным организатором всей этой травли.

Сочувствие, которое Лиза испытывала к нотариусу, стремительно стало таять.

– Г-г-главным организатором? – выдавила она из себя. – Почему он?

– А кто?

Лиза помолчала и подумала:

– А когда ты будешь с ним… Знакомиться?

Мариша деловито взглянула на часы.

– Пожалуй, сегодня уже поздновато, – с сожалением заключила она. – Вряд ли нотариальная контора работает до девяти вечера. Так что лучше завтра с утречка.

– А… А сегодня?

– Обыщем вещи твоего мужа еще раз. И… Ты знаешь кого-нибудь из друзей твоего Верунчика?

– У нее много друзей. Верунчик не то, что я. Она очень общительная.

– Я имею в виду настоящих друзей. Таких друзей, от которых у нее нет секретов.

– От меня нет.

– Ты не годишься.

– Почему?

– Ты ведь не знаешь, куда делась Верунчик?