— Да? О Господи, извини, сейчас уберу. А куда ты едешь?

— Мне нужно навестить старую подругу. Она умирает. Она живет в Нью-Йорке. Мне непременно нужно навестить ее, побыть с ней немного.

— В Америке? Но это же так далеко! А кто она такая?

— Вообще-то это подруга моей матери. Они вместе учились в школе. У нее рак, и она долго не протянет.

Ей осталось жить лишь несколько недель.

— Мама, ты никогда не упоминала о ней.

— Да, но я не была особенно близка с ней.

— Зачем же сейчас ты отправляешься в такую даль?

— Она всегда проявляла ко мне доброту, когда я была ребенком. Ну хватит, Хлоя, сейчас не время обсуждать вопрос, почему я еду в Америку. Тебя это не касается.

— Нет, касается.

Каролина внимательно посмотрела на дочь. Ей не хотелось огорчать Хлою, нежную, внимательную и ласковую. Обычно дети в таком возрасте начинают грубить родителям и проверять на них твердость своего характера, но Хлоя, к счастью, была иной. Она всегда заботилась о матери, рано утром приносила ей чай в постель, часто предлагала помочь по хозяйству, ходила с ней по магазинам и делала почти все, о чем просила ее Каролина. Конечно, она проводила в школе две трети года и поэтому скучала по матери. Поездка в Нью-Йорк лишала Каролину удовольствия провести с дочерью каникулярное время.

— Я рада, что ты так беспокоишься обо мне, — сказала Каролина. — Но тебе незачем волноваться, дорогая.

Надеюсь, ты будешь хорошо вести себя в мое отсутствие.

С тобой будет отец, а я попрошу няню пожить у нас.

— О, мама, пожалуйста, не приглашай няню. Она обращается со мной, как с шестилетним ребенком.

— Возможно, но мне будет спокойнее, если она поживет здесь.

Хлоя тяжело вздохнула:

— Ну ладно, мама. Не хочу показаться эгоисткой, но неужели мне придется пропустить новогодний бал?

— Ну почему же? Если папа отвезет тебя, не возникнет никаких проблем. Хотя я не знаю, что ты будешь там делать. Этот бал обычно устраивают для охотников, а ты, как я знаю, никогда не увлекалась охотой.

— Но я все равно хочу пойти туда. Там будут почти все мои друзья, и им все равно, увлекаюсь я охотой или нет. Это только для тебя имеет значение.

— Да, потому что ты лишаешь себя огромного удовольствия. Ну да ладно. У тебя есть что надеть на этот бал? Без этого туда и идти незачем.

— Да, у меня есть одно платье, которое я приготовила к концу семестра, очень славное.

Каролина вспомнила это длинное платье, которое очень шло Хлое и подчеркивало ее чудесную фигуру.

— Ну что же, надень его, и все будет хорошо.

— Но у меня нет обуви, мама, кроме одной пары.

Может, ты все-таки купишь мне что-нибудь?

— Хлоя, у меня сейчас нет времени покупать тебе обувь. Все магазины уже закрыты. Давай сделаем это после моего возвращения.

— Что мне делать, мама? У меня только школьные туфли. Можно, я возьму твои?

— Они тебе слишком велики, да и каблуки очень высокие.

— О, мама, пожалуйста! Мне уже почти шестнадцать лет.

— Ну ладно, поройся в моей комнате. А вдруг найдешь там что-нибудь подходящее? Но не вздумай тащить няню в Ипсвич. Она слишком стара для такой поездки.

— Нет, мама, не буду.

— И присмотри за мальчиками. Я очень надеюсь на тебя.

— Мама, я ничего не могу с ними поделать. Ты же знаешь, что мне с ними не сладить. Они никого не слушаются, а особенно меня.

— Не выдумывай. Они просто очень живые. Так ведут себя все мальчики такого возраста. Ну ладно, мне нужно еще очень многое сделать перед отъездом. Да, вот что еще, — добавила Каролина, — присматривай за отцом. Он последнее время неважно себя чувствует.

— А что с ним?

— Не знаю, — ответила Каролина. — Когда вернусь, постараюсь заставить его показаться врачу.

— Мама?

— Что, Хлоя? У меня действительно масса дел. Надо собрать вещи.

— Ты уже прочитала мой отчет?

— Да, — рассеянно ответила Каролина, — по-моему, он получился удачным. Хорошая работа.

— Спасибо, — сказала Хлоя, поняв, что мать ничего не читала, ибо иначе непременно поздравила бы с тем, что ее выдвинули на почетную должность Главы Дома в следующем семестре, а также назначили капитаном команды пловцов всей школы.

Ну ладно, подумала она, может, хоть отец по достоинству оценит се успехи. Но что же это за старая подруга, о которой никто никогда не слышал? И почему мама уезжает к ней в самый разгар Рождества?

— Покажи мне, пожалуйста, письмо, — сказал Джо, усаживаясь рядом с Каролиной в кресло самолета. — Я не прижал тебя?

— Нет, все нормально.

— Думаю, что через десять часов тебе это не покажется нормальным. Ну что ж, давай закажем что-нибудь выпить. Это самое лучшее средство от тоски во время полета.

А затем подумаем, что нам делать дальше.

— Не возражаю, — охотно согласилась Каролина. — Вот письмо. — Она протянула ему конверт. Получив его неделю назад, Каролина с тех пор почти не спала.

Прочитав письмо, Джо сочувственно пожал ее руку.

— Бедняжка, мне очень жаль тебя.

— Да, судя по всему, Флер не очень легкий ребенок.

— Она, видимо, перенесла немало горя и унижений.

— К тому же Флер напугана. — Джин с тоником сделали свое дело, Каролина почувствовала приятное тепло, благодарно взглянула на Джо и улыбнулась. Хорошо, что он рядом с ней. Что бы она делала без него?

— Могу тебя заверить, — лукаво сказал Джо, — что я лишь начинаю бороться с твоей верностью мужу.

— Только не в самолете! — воскликнула, смеясь, Каролина.

— Почему бы и нет? Здесь есть прекрасные туалеты.

Ты слышала когда-нибудь о клубе любителей высоты?

— Нет.

— Члены этого клуба предпочитают заниматься сексом во время полета. Я, правда, не вполне уверен, что ты выдержишь. Может, попробуем?

— Нет, — решительно сказала она.

— Ну ладно, значит, на обратном пути.

— Возможно. — Она снова улыбнулась.

Джо достал из-под сиденья свою сумку, открыл ее и вытащил оттуда кипу бумаг.

— Я немного поработаю. У меня есть дела в Нью-Йорке, и я не намерен обманывать своего главного редактора.

— У кого ты хочешь взять интервью?

— У Бобби Кеннеди, если мне повезет, а также у Ширли Маклейн и Джо Димагио.