– Я еле встал, – ответил Гилан, – но хорошо спрятался и ждал, когда ко мне дерзнет подобраться дурной алагай. Спустя время появился полевой демон, он пытался отследить мой запах. Когда он остановился у моего укрытия, я ударил.

– И стал сильнее, – догадалась Инэвера.

Гилан кивнул:

– На тех, кто убивает тварей Най, нисходит благословение Эверама. Мой конь исчез, и я охотился две ночи, пока не восстановил силы. Я прошу прощения за задержку, но прибыл быстро, как только мог.

Ахман положил руку воину на плечо:

– Я горжусь тобой, Гилан асу Фахкин. Знаю, что твоя доблесть безгранична. Ступай в великий гарем, и пусть дживах’шарум тебя выкупает и ублажит в долгожданном сне.

Воин кивнул и покинул зал так же спешно, как вошел. Ахман распечатал письмо, прочел и передал Инэвере.

– Сожалею, муж мой, – сказала она, когда ознакомилась с содержанием, – но я тебя предупреждала.

– Твои кости в очередной раз оказались правы, – отозвался Ахман. – Я приобрел двух шарум’тинг ночью, а утром лишился воинов Лощины.

– Меня это не радует, любимый, – ответила она, но не вполне честно. – Если в этом есть хоть какое-то утешение, то нельзя лишиться того, чего никогда не имел.

Ахман печально покачал головой:

– Жена моя, это не утешение.

Инэвера отодвинула камень, за которым скрывался очередной тайник Палаты Теней. Там хранилась шкатулка с холодовой меткой, укрепленная начинкой из демоновой кости. Ее поверхность покрывал тонкий слой инея.

Инэвера вынула из нее клочок затвердевшего шелка. Он был драгоценен. Но кости восстановленны, и поверженной госпожой Лишей наконец настало время сделать расклад на северную ведьму.

Шелк был одним из многих носовых платков Инэверы. Этим, в частности, она собрала кровь, пролитую Лишей во время схватки в покоях Инэверы. Она аккуратно вырезала окровавленные фрагменты и бросила в маленькую чашу с дымящейся жидкостью. Когда кровь полностью вымылась, Инэвера полила кости и встряхнула их.

– Всемогущий Эверам, – произнесла она, – дай мне знание о Лише, дочери Эрни из рода Свиток племени Лощины.

Инэвера встряхнула в последний раз. Бросила.

И задохнулась.

«Она твой завен и носит дитя».

Глава 27

Ущерб

Осень 333 П. В.

Ущерб

– Как он устроен? – Ахман зачарованно сверлил глазами покрытый электрумом Трон черепов.

Инэвера задернула в тронном зале занавеси, дабы обеспечить ему коронное видение, хотя до захода солнца оставался еще час. От трона во всех направлениях расходились ровные потоки энергии. Середина, теперь подобная миниатюрному солнцу, жарко светилась от концентрированной магии.

– Отныне твой трон излучает… – начала Инэвера.

– …меточное поле, – закончил за нее Джардир. – И даже князья Най не подойдут к моему месту… – он повернулся и проследил за дорожкой магии, проник взглядом сквозь стены легко, как через стекло, – на многие мили.

Картина и правда завораживала. Да, Корона Каджи тоже не подпускает алагай. За последние недели Джардир овладел ее могуществом и научился продлевать защиту намного дальше, чем мог сделать физически. Если он не захочет, ни один алагай не подойдет к нему ближе четверти мили. Он способен защитить войско на поле боя, но это – это! – защитило весь внутренний город и сверх того. Демоны могут ударить по стенам и даже снести их, но ни за что не проникнут дальше.

Он снова посмотрел на Инэверу, его губы изогнулись в улыбке.

– Любимая, я не спрашивал, что он делает. Я спросил, как он устроен.

Аура Инэверы полыхнула изумлением, которое сменилось досадой из-за того, что торжество в честь изготовленного ею чуда не состоится и ей не удастся подразнить его демонстрацией, раскрывая секреты малыми порциями.

«В следующий раз пусть порадуется, – упрекнул себя Джардир. – Таким подарком она заслужила это тысячекратно».

К его удивлению, Инэвера рассмеялась. Не надменным смешком, который рассыпала повсюду, а подлинным смехом, искренним и заразительным. Во всем творении Эверама не существовало звука прекраснее.

– Ты не перестаешь меня поражать, Ахман, – изрекла Инэвера. – Всякий раз, как у меня возникают сомнения, ты напоминаешь, что и правда являешься шар’дама ка.

Джардир мог усомниться, но ее аура налилась гордостью, и он понял, что каждое слово произнесено всерьез. Он погладил ее по щеке и увидел дрожь, что пробежала через ее дух от его прикосновения.

– Я прекрасно понимаю… Дамаджах. – Он склонился, поцеловал ее и почувствовал, как сам вспыхивает от излучаемой ею страсти.

Инэвера могла лгать, когда считала это необходимым, но ее любовь подлинна. Чего еще можно желать мужчине от дживах ка?

Джардир прервал поцелуй, и она отступила на шаг, обуздывая чувства. Он подивился ее самообладанию, следя, как жаркий хаос в ее ауре стремительно остывает и упорядочивается. Сейчас не до того.

– К твоему священному трону добавлен череп князя алагай, что усиливает метки, которые веками украшали черепа шарум ка, принявших мученическую смерть, – объяснила Инэвера. – На трон пошел почти весь электрум…

– Почти? – с улыбкой переспросил Джардир.

Инэвера осклабилась в ответ и показала кости, надежно заключенные в ослепительно-белый металл.

– У тебя свои орудия, а у меня теперь – свои.

Судя по ауре, она одела не только кости, но пусть хранит свои секреты. Она – его Дамаджах, и ей подобает обладать личным могуществом.

– Прав я был, что отдал металл тебе, – заметил Джардир. – Аббан, несомненно, нашел бы ему толковое применение, но никогда не подумал бы ни о чем настолько…

– Бескорыстном? – предположила Инэвера, и он невольно рассмеялся.

– Неприбыльном, – согласился он.

– Я не доверяю хаффиту, муж мой.

– Аббан мне верен так же, как ты.

Инэвера покачала головой:

– Он верен в первую очередь себе, а тебе – во вторую.

– То же самое можно сказать и про тебя, невеста Эверама.

– Служить перво-наперво Создателю – совсем другое дело.

– Да, – согласился Джардир. – И нет. Ни один смертный не может по-настоящему верить другому, любимая. И все же нам придется найти способ, если хотим выиграть Шарак Ка. Ущерб – против нас. Настало время схватиться с тьмой, а не заботиться о нацеленных в спину отравленных клинках.

Инэвера открыла рот, чтобы ответить, но Джардир приложил палец к ее устам:

– Ты – невеста Эверама, жена моя, но и я не чужд веры. Не только в Создателя, но и в Его детей.

– «Верой корзину не сплетешь» – так говаривала моя мать, – заметила Инэвера. – Создатель помогает тем, кто этого заслуживает.

Ее аура назвала его храбрым болваном.

– Создатель помогает, – повторил Джардир. – Неужели ты считаешь, что мы случайно нашли священный металл Каджи за считаные недели до величайшего испытания моего правления? Мы сражаемся с Най не одни,