куда селить эльфов. И пусть моих сил недостаточно, чтобы противостоять Вала Мелькору в борьбе, я сделаю всё ради безопасности тех, о ком должна заботиться». Куруфинвэ разбил армию Моргота, но так уже было однажды, и в Дориате не верят в окончательную победу. Если вы пришли в Средиземье с миром и для мира, нам есть смысл договориться».

— Келеборн, — тихо произнесла Артанис. — Кто же ты такой? Не знаю никого с именем Тэлепорно.

«В Дориате не все приближённые Эльвэ рады вам, — продолжила чтение королева, — поэтому моя помощь вам потребуется».

— Мы пришли с миром и для мира, — сказала сама себе Артанис, смотря на сидящих рядом служанок, — но неужели договор с Келеборном — единственный способ этого достичь?

Развернув послание от дяди, королева посмотрела на рисунок, на котором Финьо, заливаясь слезами и смотря в небо, нёс на руках бесчувственного Нельо, сжимая окровавленную культю. Рядом были стихи, прославляющие подвиг героя Астальдо.

— Келеборн, — снова повторила Артанис, — твоё предложение я приму только если не будет иных возможностей.

Вечерняя тишина сменилась ночными звуками, поднявшийся ветер разогнал туман, и на небе воссиял светоч Итиль. Смотря из окна кареты на серебристый цветок среди звёзд, Артанис чувствовала желание посоветоваться с Айну, но поняла — Тилион настроен говорить только о любви, а это слишком неуместная сейчас тема. Письмо из Дориата и любовь — совершенно разные вещи.

***

Осторожно сняв с эльфа рубаху с кровавым пятном на рукаве, Митриэль покачала головой.

— И почему ты не пришёл сразу? — спросила знахарка, прикладывая к глубокой ране на плече смоченную обезболивающей мазью салфетку. — В героя поиграть захотелось?

Варнондо промолчал.

— Можешь не отвечать, — пожала плечами Митриэль, — но на будущее знай, что такие раны надо зашивать. Грязные тряпки — не лучшее средство для лечения.

Воин снова не ответил. Он думал о том, что надо скорее вернуться к жене и, главное, постараться ни о чём ей не говорить.

— Мистель всё равно узнает, — словно прочитав мысли Нолдо, сказала знахарка, протягивая нить сквозь разрезанную плоть, аккуратно стягивая края раны, — и лучше, если от тебя. И ещё, — эльфийка завязала узелок, отрезала нить и начала накладывать бинт, — я полностью на твоей стороне. Я всегда была частью семьи короля Нолофинвэ, помогла появиться на свет его детям, лечила его воинов, и теперь не предам. Как и ты.

Варнондо хмыкнул.

— Нас ничто не объединяет, Митриэль, — ровным тоном произнёс воин, — кроме этой раны. Но она скоро заживёт.

— Будут новые, — вздохнула знахарка, вставая и отходя от постели. — Я знаю, что случилось.

— Нет, Митриэль, — усмехнулся Варнондо, поднимаясь и неловко натягивая рубашку. — Ты даже представить не можешь, что случилось. Но, поверь, тем лучше. Благодарю за помощь. Ты, я знаю, её оказываешь избирательно.

Знахарка проводила воина внимательным взглядом, думая о том, что, похоже, близкая, хоть и оставшаяся в прошлом, дружба с Первым Домом навсегда лишила её доверия семьи и всех сторонников нолдорана.

Особенно теперь, когда случилось то, о чём промолчал Варнондо.

***

Среди шатров, поставленных верными Канафинвэ Феанариона спешно собирался народ: одни — чтобы посмотреть на поединок двух горячих сверх меры бойцов, другие — чтобы взять вещи и переместиться в лагерь нолдорана, третьи готовились в обратный путь, но были и собравшиеся в стороне воины в цветах короля Нолофинвэ, которые не подходили ни к кому и ни с кем не разговаривали.

— Выбирай оружие, нолдоранский прихвостень! — крутя мельницей клинок, выкрикнул Форменхармо. — Если есть, из чего выбирать.

Равнодушно промолчав, Варнондо взялся за копьё.

— Знаешь, сколько орков я убил? — хохотнул юный эльф, бросаясь в бой.

— Айя нолдоран Нолофинвэ, — без эмоций произнёс военачальник, уклоняясь от меча, не нападая в ответ.

Стоя на стене из частокола, Аралкарион ухмыльнулся. С другой стороны от дверей по лестнице поднялся Ранион и трое его соратников. Анар практически не было видно из-за облаков и деревьев, призрачные размытые тени удлинялись.

— Нападай! Кровь пролить всё равно придётся! — крикнул Форменхармо, когда Варнондо снова ушёл от удара, не ответив атакой. — Либо свою, либо мою.

Воин нолдорана отразил выпад и отступил, заходя слева. Копьё было выставлено вперёд, но не двигалось.

— Нападай, «мудрец» втородомовский! — снова закричал Форменхармо, сильнее злясь из-за равнодушия противника.

— Айя нолдоран Нолофинвэ! — поднял меч Аралкарион. — Великий военачальник! Покажи юнцу из уже не первого Дома, где его место!

— Я бы с радостью показал твоё место тебе! — вспылил воин из верных Макалаурэ. — Спускайся! Поговорим на языке стали!

— Хватит, братья! — крикнул Ранион. — Прекратите это безумие! Остановите бессмысленный бой!

Варнондо отбил удар и отступил. Молча. Форменхармо начал нападать яростнее, давая понять, что Второй Дом для него не указ.

— Послушайте! — бывший подданный Феанаро закричал громче. — Поймите! Объединение — это благо! Нам больше не нужно терзаться сомнениями, выбирая себе владыку!

— Потому что выбрали за нас! — захохотал юный эльф, подныривая под копьё противника и, нанося колющий удар, от которого воин не успел увернуться, сталь зацепила бок, но спасла кольчуга. Пинком отбросив от себя соперника, Варнондо ударил, выбивая меч из руки Форменхармо, и, наступив на клинок, военачальник Нолофинвэ упёр остриё копья в грудь юного Нолдо.

— Бей! — зло усмехнулся Форменхармо. — Бой до первой крови!

— Да остановитесь вы! — закричал снова Ранион. — Не разжигайте вражду снова! Это на руку врагу!

Вдруг с двух сторон от бывшего подданного Феанаро встали Нолдор, до этого державшиеся в стороне. В одно мгновение напав на не ожидавшего угрозы эльфа, ему скрутили за спиной руки и швырнули вниз с частокола.

— Это вам, верные нолдорана Нельяфинвэ! — крикнул мятежник. — Предатель Ранион! Берите и судите! И считайте это нашей присягой на верность Дому Куруфинвэ! И если сейчас нам суждено пасть от рук бывших соратников, то так тому и быть!

Варнондо бросился к скорчившемуся на земле эльфу, закрывая его собой.

— Я не позволю! — крикнул военачальник. — Никто не тронет моего воина!

Мечи выскользнули из ножен, луки и копья оказались в руках.

Проскакавших в стороне от лагеря гонцов никто не заметил.

— Отойди, тэлерийский подъюбник! — засмеялись с частокола. — Или я стреляю.

Варнондо не двинулся.

— Именем нолдорана! — голос принца Финдекано сотряс воздух. — Убрать оружие!

— Астальдо! — разнеслись возгласы и шёпот.

То ли случайно, то ли не совсем, рука лучника дрогнула, стрела сорвалась с тетивы, и Варнондо, увернувшись от смертельного удара в последний миг,