на Тэлерине! Молчи, сестрица! Я всё решил. Пойдём, Сын Ветра. Покажешь мне самые красивые поляны.

Артанис сделала вид, что ничего необычного не произошло, остальные последовали примеру королевы.

***

Лагерь исчез в зелёной мгле леса, и Финдарато, весь путь молча обнимавшийся с маленькой арфой, наконец, заговорил. На Квэнья.

— Потрясающий контраст! — вдохновенно выдохнул сын Арафинвэ, чарами заставляя струны чуть слышно играть однообразную тему по кругу. — Мёртвые исполины и полные жизни коротышки. — Голубые глаза эльфа потемнели, нежное сияние заискрилось колючими звёздами. — Вот оно, будущее. Хорошо, что пока не наступило. Ещё поживём. Не измельчав.

Сулион нахмурился. Финдарато вдруг щёлкнул пальцами по струнам, воздух содрогнулся, и со всех окрестных деревьев, живых и мёртвых, бросились врассыпную птицы.

— Смешно, правда? — хитро улыбаясь, поинтересовался король. — Я многое умею делать. Забавного. Знаешь, Сын Ветра, что такое Песнь Творения? Нет? Неужели твой учитель не поведал тебе тайны мироздания? Что ж, тогда это сделаю я. Предлагаю разжечь костёр и послушать саму жизнь.

Делая вид, будто что-то ищет, Линдиро ушёл вперёд. Под ногами прошмыгнула мышь, прошуршала низкая трава. Среди ветвей засвистели крылья крупной птицы.

— Остановимся здесь, — указал на небольшую полянку Сулион, и Финдарато согласно кивнул.

Сев прямо на траву, сын Арафинвэ задумчиво поднял глаза к небу.

— Я ни разу не видел в Средиземье розы, — печально произнёс король, наигрывая грустную мелодию, напоминающую капель, — не хочу верить, что эти дивные цветы здесь не растут. — Выдержав паузу, Финдарато серьёзно посмотрел на сына Асталиона. — Что вы собираетесь делать, бывший Первый Дом?

— Что? — не понял Линдиро.

— Я говорю о передаче короны нолдорана.

— О чём?!

— Вижу, — сын Арафинвэ загадочно улыбнулся, — вы не только про Песнь Творения не знаете. Что ж, расскажу. Мне прислали чудесную картинку, на которой был изображён мой бесценный кузен, преклонивший колено перед полубратом отца. Насколько я понял из сопровождающего рисунок текста, стоило Феанаро отправиться на заслуженный отдых от тягот жизни в Чертоги Намо, его старший сын наломал дров, едва не погубил свой народ и себя, а когда героический Финьо ситуацию исправил, наш нерадивый нолдоран осознал, как был неправ сам и его отец, и передал власть над Нолдор тому, кто умнее.

Сын Асталиона, засопев, побагровел.

— Что? — невинно переспросил Финдарато. — Не я это придумал. Более того, я даже лично знаю автора. Но это ли важно, друг мой?

Повисло молчание, лишь струны тихо плакали звонкой капелью.

— Прежде, чем вы уйдёте к своему народу, — вздохнул сын Арафинвэ, — я хотел бы вместе с вами вспомнить тех, кого не суждено больше увидеть под ясными звёздами. Думая о них, мы слышим Изначальную Мелодию, познаём её, плывём на волнах полутонов и причудливых ритмов. Сливаемся с Темой Арды. Откройте сердца для музыки. И вспоминайте.

Сулиону показалось, что он сильно пьян. Ощущение реальности постепенно покидало, и это было… Поистине прекрасно! Вспоминались не те, кого больше не суждено встретить под звёздами, а лишь одна красивейшая эльфийка, образ которой невозможно было прогнать из сердца. И даже зазвучавшая песня золотоволосого короля-менестреля не могла заставить думать о чём-то, кроме королевы Артанис.

— Приятно вспомнить в час заката

Любовь, забытую когда-то.

Полезно вспомнить в час рассвета

Стихи любимого поэта.

Щедра к Народу Звёзд земля,

А небеса полны угрозы.

Там кое-кто… Тра-ля-ля-ля, — Финдарато, перебирая струны, очень многозгачительно посмотрел на собратьев. — Перед грозой так пахнут розы!

Мы знаем всё, ведь мы не дети:

Опасно жить во тьме и в свете.

Но как не жить, коль, между делом,

Так любишь жизнь душой и телом!

Щедра к Народу Звёзд земля.

А небеса полны угрозы.

Кого-то там ещё… Тра-ля-ля-ля, — очень тяжело вздохнул Финдарато, — перед грозой так пахнут розы!

Примечание к части Песня в конце - какая-то очередная "Песенка Арамиса" из "Трёх мушкетёров"

Вражде будет положен конец

Обугленная рука, утопая в полумраке и дивном многоцветном сиянии, потянулась к голове, медленно приближаясь, словно увеличиваясь в размерах.

«А ты молодец, — прозвучали слова, — настоящий король. Украшение своего рода и всего народа Нолдор».

Почерневшая ладонь коснулась темени, и, содрогнувшись от ужаса понимания, что сейчас будет, Нельяфинвэ проснулся.

Тяжело дыша, Феаноринг прижал руку к резко заболевшему сердцу.

— Именем… Создателя Эру Илуватара, — прошептал он, зажмурившись, — приношу я Клятву…

Лба коснулась тёплая нежная ладонь и холодная мягкая ткань.

«Настоящий король», — чудовищной насмешкой прозвучали в памяти слова Моргота, и, тяжело выдыхая, сын Феанаро договорил текст Клятвы.

Стало легче.

— Раз всё равно проснулся, — донёсся голос знахаря, — надо поесть.

Думая о том, что был бы рад не просыпаться, по крайней мере по причине подобных снов, Майтимо попробовал согнуть ноги в коленях, чтобы опереться на пятки, самостоятельно поднять тело и принять полусидячее положение, но резкая боль в правом бедре и позвоночнике заставила забыть неудачную затею. Осторожно расслабив мышцы, Феаноринг стёр слёзы и, усмехаясь собственной беспомощности, посмотрел на находившегося рядом сына Митриэль.

— Пора начинать использовать корсет, — растягивая губы в кривой улыбке, произнёс Майтимо, вслушиваясь в свой голос, который действительно звучал лучше после начала применения мази. Говорить стало гораздо легче. — Без поддержки спины я не смогу двигаться.

Знахарь согласно кивнул.

— Дис, — сын Феанаро поднял глаза на сидевшую у изголовья эльфийку, — отправь Канафинвэ письмо. Напиши, чтобы ни в коем случае не приезжал сюда. И больше никого не присылал. Ни под каким предлогом! И сделай это немедленно.

***

Вечерний туман опустился на берег, среди безветрия лесные голоса зазвучали по-новому: таинственно и чарующе.

Карета ехала бесшумно, лошади ступали тихо, эльфы молчали, поэтому шорох писем казался оглушительным.

«Королевство Эльвэ, — снова перечитывала Артанис строки самозванца, — единственное по-настоящему безопасное место в Средиземье. Майэ Мелиан мало говорит и всегда рядом с супругом, однако все в Дориате знают и повторяют её слова: «Создатель Эру замыслил, что Его Дети должны жить в этой земле, и не Айнур решать,