В этот раз почувствовала я себя еще страныне: дракон аккуратно положил меня на кровать, щелчком пальцев закрыл дверь. Оглядел скудную обстановку комнаты, пыль, лежащую на поверхностях и одним движением стер все это…

Фантастическая экономия на пылесосах и тряпках!

— Я тоже хочу так научиться, — подала голос с кровати.

Пусть не думает, что мне нравится жить в свинарнике. Я бы сама убралась, пусть даже ползая на коленях и с тряпкой наперевес — вот только времени на это не было. И, как мне кажется, впредь не будет.

Ответ Вилберна по-настоящему удивил меня. Я-то ожидала получить отказ или отнекивания, и уже собралась выдать разумные доводы, как он легко сдался:

— Научу, — сел в моих ногах и взял в руки окровавленную ступню, — Помогу освоить магию, насколько это возможно. Только с ясновидением придется разбираться самой — в нем я полный ноль.

— Как и все мои студенты, — слабо улыбнулась я, — А почему вы не заметили подмены музыкантов? Ой, больно!

Дракон крепко сжал мою ступню, и через его ладонь внутрь словно потекло жидкое тепло золотого цвета. Магия…

— Заращивание тканей — болезненный процесс, — пояснил он, — Потерпи.

— Угу… — едва выдохнула я.

Дракон извлек из раны пару серых камешков и испарил их.

— Думаю, мы все очень ждали это выступление, — вздохнул он, — «Парящие» два раза переносили его, променяв концерт в нашем королевстве на концерт в Тего. И, когда они приехали, мы слишком обрадовались… Глупо в этом признаваться, правда? — печально хмыкнул он, — Психологический трюк. Нас обвели вокруг пальца, как несмышленых птенцов. Мы видели то, что хотели видеть. И только твой незашоренный взгляд и объективно, дар, помогли нам прозреть.

Он взял вторую ступню и повторил процесс лечения. Я сжала зубы и постаралась расслабиться. Все-таки без анестезии заживаю раны болезненно.

А пока дракон был занят, я решила разузнать еще кое-что важное:

— Почему ты не доверяешь ясновидящим?

— спросила в лоб и сразу же пожалела о своем неуемном любопытстве.

Вилберн подобрался и закрылся, я почувствовала это сердцем. Если до моего каверзного вопроса он сидел расслабленно и даже источал дружелюбие, то теперь нахмурился и недовольно поджал губы.

Вопрос явно был бестактным и задан в неподходящий момент.

Меня очень смущали его прикосновения. Лучше бы я обратилась к Бонифацию, и меня лечил престарелый лекарь. Впрочем, дракон сам вызвался помочь, я его ни о чем таком не просила.

Даже странно, что суровый и негативно настроенный ко мне субъект решил снизойти до моих стоп.

Наверное, и в самом деле проникся моей помощью. Оценил дар ясновидящей…

Ладони Вилберна были теплыми и мои заледеневшие ноги согревали получше горячей ванны. Настораживали только толпы мурашек, появлявшихся после его прикосновений.

Не к добру это!

— Вилберн… — я впервые осмелилась назвать его по имени, — Мне кажется, я знаю, кто стоит за этим нападением.

— Да? — флегматично отозвался он, не поднимая головы.

Дракон растирал зажившие ноги и делал легкий массаж пальцев. Поборов новый приступ смущения, я продолжила:

— Рауль. Не подумай, что я хочу наговорить на него, нет. Наши с ним отношения — касаются только нас. В клубе я познакомилась с его подельником Гордоном…

— Исключено, — в голосе дракона звучала твердая уверенность, — Клан Бордо не будет так глупо подставляться.

— Они на это и рассчитывают! — я попыталась вырвать ногу из крепкого захвата, но меня не выпустили.

Плюнув на неудобство, подползла поближе к дракону и заглянула в его лицо.

— Ты не понимаешь: они руководствуются именно психологией: никто не заподозрит древнее семейство в предательстве, вот они и чувствуют себя в безопасности. А ты проверь их, спроси алиби.

— О каком алиби идет речь? Гордон был с тобой, — криво усмехнулся дракон, — В кабинке. Кстати, что ты там забыла? Мстишь Раулю?… Мелковато, не находишь? Приплетать его и Гордона к диверсии только из-за того, что тебе изменили.

— А выгораживать его только из-за того, что он твой родственник — не мелко? — взвилась я и попыталась пнуть его свободной ногой. Не вышло — теперь обе мои ступни покоились в широких ладонях дракона, — О справедливости в этом мире не слышали?

Глаза Вилберна опасно блеснули:

— Можешь подтвердить на суде, что во время взрыва Гордон никуда не выходил, был с тобой?

И снова вернулся этот его презрительный тон. Меня аж передернуло. Терпеть не могу!

А еще неприятнее, когда тебя загоняют в угол.

— Не могу, — честно призналась я, — Во время взрыва я была с тобой!

— Во-от! А насчет Рауля — твоих показаний будет недостаточно, даже если бы он пришел к тебе накануне вечером и чистосердечно признался. Ты — его рэуса, лицо заинтересованное. Поссорились, поругались, ты обиделась — и вот, спустя пару минут, в сердцах пишешь на него донос… Даже суд это понимает.

— Я — не такая! — мое лицо оказалось слишком близко к наклонившемуся дракону, но это уже не смущало. Хотела достучаться до его безмозглой головы и каменного сердца. Доказать, что в моих словах нет второго дна и я не подлый человек, — Как бы меня не обидел Рауль, такими вещами я бы шутить не стала. Но Гордон сказал, что они вместе подготовили этот демарш и связались с магами.

— Твое обвинение слишком серьезно. Подумай над ним еще раз.

Его лицо было так близко, что я чувствовала едва слышимый терпкий аромат его духов. А чужое дыхание легким ветерком щекотало кожу… Как и аромат пыли, осевший на его плечах, вероятно, после взрыва.

Мы сидели на моей кровати и тихо смотрели в глаза друг другу. О чем думал дракон? О своем брате, ужасном взрыве или моей вероломности?

Не знаю. Мои губы щипало от желания его поцеловать.

Но дракон отодвинулся и выпустил из крепкого захвата мои стопы. Встал и без лишних слов направился к двери.

Как меня задел этот демарш! Не то, чтобы я питала иллюзии по поводу его чувств, конечно, нет. Но уйти вот так, с видом оскорбленной невинности на лице!… Зря я думала, что Вилберн — другой и какой-то особенный. Он твердолобый хам, как и его братец, если не хуже.

— Рауль предал меня! — крикнула ему в спину, — Подло обвел вокруг пальца. Женился в моем мире, зная, что на самом деле это ничего не значит. Ухаживал, уверял в своей любви, а на деле — при первом же подозрении, нет, при первой же клевете переспал со своей секретаршей. Даже оправдания достойного не придумал. Она его стабилизирует!… Что за бред? Как я могла поверить в такую должность?!!… А когда я, на минуточку, его официальная и полноправная жена, пусть и в своем мире, предъявила претензию — чуть не сжег меня нафиг. И это, по-твоему, нормально? У вас так поступают с женщинами — недовольных убивают и дело с концом?!!