Мосед стал звонить в посольство, но никто не отвечал. Обнаружилось, что посольство предпочитает общаться по электронной почте, и Мосед сел писать письма. Одиннадцать месяцев он писал в посольство, но не получал ответа. Наконец в декабре 2013 года, почти через год после того, как 23 января у него конфисковали паспорт, пришло письмо: Моседа вызвали в посольство. 15 декабря он пришел, и ему выдали документ, где говорилось, что его паспорт аннулирован, поскольку «в результате расследования было обнаружено, что вы не являетесь Моседом Шайе Омаром, дата рождения 1 февраля 1951 года. В действительности ваше имя – Ясин Мохаммед Али Альгазали, дата рождения 1 февраля 1951 года. 23 января 2013 года вы под присягой подписали заявление, где указали, что в действительности являетесь Ясином Мохаммедом Али Альгазали. Поскольку при получении паспорта вы сообщили ложные сведения, ваш паспорт аннулирован согласно Главе 51.62(а)(2) Раздела 22 Свода федеральных нормативных актов США».

За много лет Мохтар наслушался таких историй. По всему выходило, что обращаться в американское посольство за помощью не надо.

25 марта, когда последние американские военные ушли из Йемена, спустя сутки после того, как хуситы начали наступление на Аден и вынудили президента Хади бежать морем, Мохтар сел в такси и велел таксисту ехать в пока еще открытый офис йеменского турагента – Мохтар хотел купить билеты до Сиэтла, на кофейную конференцию.

Но возле агентства Мохтар увидел похоронную процессию хуситов. Хоронили жертв терактов 20 марта. Толпа вышла на проезжую часть, окружила такси. Мохтар понимал, что лучше сматываться. Похороны – мишень: террористы завели привычку взрывать бомбы посреди похоронных процессий, тем самым удваивая число погибших. Мохтар вышел из такси и пробился сквозь толпу. Купит билет потом.

Назавтра президент Хади обратился к Саудовской Аравии за помощью – надо, мол, сломить напор хуситского движения. Ссылаясь на связи хуситов с Ираном, Хади попросил у саудовцев военного вмешательства. Мохтар эту новость услыхал, но не придал ей значения. Никто не придал ей значения. Мохтар не помнил даже, есть ли у саудовцев армия.

В три часа ночи 26 марта Мохтар проснулся от грохота. Дом содрогнулся. Ночевал Мохтар на фабрике «Райян» – заработался допоздна и решил поспать в офисе у Эндрю. Поднялся на крышу и увидел гору Фадж-Аттан в огне. Небо исполосовали хуситские ракеты. По всему городу клубился дым пожаров. Настал конец света.

Мохтар вышел в интернет – так и есть, саудовцы. По всей Сане F-15 бомбили позиции хуситов. Бомбы падали каждые несколько минут. Потолок трясся, сыпалась пыль.

Мохтар позвонил матери:

– Я жив-здоров.

Мать умоляла его уехать из столицы в Ибб к Хамуду. Мохтар поразмыслил. Ибб, несомненно, безопаснее – вряд ли саудовцы станут бомбить Ибб. Но отправляться в путь посреди бомбардировки как-то немудро. Мохтар сейчас в густонаселенном городском районе, а саудовцев, судя по новостям, интересуют только расположения хуситских сил и военные склады. Не станут же они бомбить жилые кварталы.

Мохтар попросил мать не волноваться и дал отбой. Попытался заснуть. Считал бомбы. Пятьдесят, шестьдесят. На восьмидесяти сбился со счета.

В пять утра он услышал азан. Затем снова. По всему городу муэдзины наперебой звали на молитву. Мохтар вышел на улицу, решив переждать исход темноты в мечети. По дороге, шагая между черными силуэтами домов, видел ослепительно белые залпы ПВО.

Бомбардировка продолжалась; в мечети собралось несколько десятков людей. Ковер посерел от осыпавшейся штукатурки. Имам прочел долгую молитву, и все молились так, будто настали их последние минуты. Вряд ли в Сане так много военных объектов, размышлял Мохтар. Видимо, бьют по гражданским, – видимо, и впрямь война. Когда имам попросил Аллаха простить им всем грехи, мужчины вокруг зарыдали, и Мохтар понял, что может погибнуть прямо здесь, что в любой момент эту крышу может разнести бомба.

«Хорошая была жизнь?» – спросил себя Мохтар. Да не поймешь. Неполная. Кофейный бизнес надо было начать пораньше. Начни он годом раньше, успел бы хоть что-то сделать, закончить хоть что-то, пока не посыпались бомбы. А теперь он умрет в мечети. Может, это отчасти утешит его родных. Упала еще одна бомба – уже ближе.

Мужчины вокруг перестали рыдать. Они смирились с судьбой. И Мохтар тоже. События ему неподвластны, и потому весь страх, вся тревога отступили. Будто груз спал с плеч. Мохтар умрет, Мохтар не умрет. Он тут ни при чем. Можно бежать из мечети и умереть. Можно остаться в мечети и умереть. Можно пойти к Кензе и Мохамеду, умереть в кругу родных. А можно в «Райян» – умереть со своим кофе.

Или, может, он не умрет. Люди пробыли в мечети час, пока затишье между бомбовыми ударами не затянулось и не застыло. На рассвете все закончилось. Когда Мохтар и остальные вышли наружу, уже вставало солнце, и город омыло жутким розовым светом, и воздух сиял пылью.

Мохтар, объятый незнакомым и всеобъемлющим покоем, зашагал на фабрику, убежденный, что больше его ничто никогда не испугает. Он как будто уже умер.

В то утро он снова отправился к турагенту. Попросил у нее два билета из Саны. Им с Эндрю нужно на кофейную конференцию.

– Вы что такое говорите? – спросила турагент. – У нас нет аэропорта.

Саудовская Аравия разбомбила взлетно-посадочные полосы и пригрозила сбить любой самолет, который попытается вылететь из Саны.

Мохтар пошел на фабрику. Они с Эндрю пожевали кат.

– В Арабскую весну аэропорт тоже закрывался, – сказал Эндрю. – Еще откроется.

Мохтар зашел на сайт Госдепартамента США, ожидая найти там что-нибудь про эвакуацию американских граждан. Ничего не нашел. Каждый день Госдеп невнятно намекал, что американским йеменцам хорошо бы выбираться из страны любыми возможными путями.

Совсем недавно был прецедент – Госдепартамент занимался эвакуацией своих граждан из воюющей страны. В 2006 году Пентагон и Госдеп помогли пятнадцати тысячам американцев уехать из Ливана во время войны между Израилем и «Хезболлой».

Но тут другое дело. В Йемене АКАП, ИГИЛ – США решили не соваться и обойтись без полномасштабной эвакуации. В Йемене не осталось ни посольства, ни сотрудников, проверить и допросить потенциальных пассажиров при посадке на самолет или на судно некому. Перспектива ненароком ввезти в Штаты террориста – слишком большой риск, решили Штаты. Пускай застрявшие в Йемене американские граждане справляются сами как могут.