Все, казалось бы, логично. Но вот только это относилось к ситуации на 27–28 июня (9–10 июля). Именно ее имел в виду Криденер, когда писал Воронову: «что для успеха кампании совершенно необходимо овладеть Никополем… не теряя ни одного дня, дабы этим предупредить посылку турками подкреплений гарнизону крепости»[355].

Выбор Никополя Криденер привязывал именно к указанному сроку. Однако он умалчивал о другом времени — вечере 25 июня (9 июля) — утру 26 июня (10 июля). В этот период отряда Атуфа-паши еще не было в Плевне, и от него не надо было прикрываться[356]. Криденер, как видим, считал на дни, а Осман-паша — на часы. Вот поэтому-то второй и переиграл первого.

Отказавшись вечером 25 июня (7 июля) от собственного же намерения придать Тутолмину два пехотных батальона для скорейшего занятия Плевны, Криденер весь следующий день простоял с передовыми частями в окрестностях Ореше, удалившись от Систовской переправы всего на 10 км. А вот отряд Атуфа-паши, выйдя из Никополя 26 июня (8 июля), уже на следующий день к 16 часам добрался до Плевны. Криденер же весь день 27 июня (9 июля) ожидал сбора частей своего корпуса. Целые сутки были использованы крайне неэффективно.

Логика Криденера удивительна. В 1885 г., отвечая Воронову, он утверждал, что «опасность угрожала с запада» и поэтому «нельзя было наступать на Никополь, не владея пространством между Осмой и Видом».

Так и надо было занимать Плевну! Ведь, даже глядя на карту, было понятно, что она — ключевой пункт в обеспечении контроля за этим пространством. Нет же, Криденер пытался обосновать иной выбор: «Тактическое и стратегическое направление на Никополь было с юга с захождением потом левым плечом вперед».

Такое решение Криденера отмечено и в письме Стромилова к Воронову в том же 1885 г.[357]. Стромилов вместе с Тутолминым слышал это из уст самого Криденера на совещании в Ореше, куда они прибыли за час до полуночи 25 июня (7 июля) 1877 г.

Таким образом, генерал Криденер из двух возможных оперативных направлений выбрал наиболее локальное, определенное и предсказуемое — прижатый к Дунаю Никополь. Плевненское и видинское направления оказались фактически на втором плане. Но именно они являлись наиболее значимыми для правого фланга русской армии. Они не были разведаны и несли несравненно большие угрозы. «Впрочем, — как отмечали авторы “Описания Русско-турецкой войны…”, — генерал Криденер, как кажется, и не считал себя обязанным прикрывать правый фланг армии в широком смысле этого слова, довольствуясь обеспечением своего собственного корпусного района»[358]. Расплата за такой выбор, как мы знаем, последовала очень быстро.

Но позвольте, а как же приказ главнокомандующего, переданный через Струкова? Даже если исходить из очевидности факта передачи Струковым 26 июня (8 июля) приказа о выдвижении к Никополю, то все равно Криденеру никто не мешал, не выходя за его рамки, избрать иной вариант действий. Тот вариант, который более соответствовал оперативной обстановке и, собственно говоря, главной на тот момент задаче IX корпуса — прикрытию правого фланга армии.

Криденер вполне мог до начала выдвижения к Никополю, а оно, напомню, началось 28 июня (10 июля), уделить основное внимание занятию Плевны и дальней кавалерийской разведке на видинском направлении. Для последнего нужно было всего лишь использовать имевшуюся кавалерию по ее прямому назначению. Криденер же счел, что для этого у него кавалерии недостаточно. Тем не менее 26 июня (8 июля) командующий IX корпусом реально располагал: 9-м уланским Бугским, 9-м Донским казачьим полками с одной конной батареей — в Ореше и Кавказской казачьей бригадой Тутолмина с конно-горной батареей — в Булгарени. Заметим, что бригада Тутолмина находилась на шоссе, которое вело прямиком в Плевну, на расстоянии всего 35 км от нее. Это, кстати, было даже немногим меньше того расстояния, которое преодолел, отнюдь не по шоссе, отряд Атуфа-паши, выступивший в Плевну из Никополя в тот же день — 26 июня (8 июля).

Не получив пехотного подкрепления и разрешения на рейд к Плевне, Тутолмин, выполняя «расписание» полевого штаба, распорядился, тем не менее, произвести разведку в ее направлении двумя сотнями подполковника Бибикова. 27 июня (9 июля) отряд Бибикова ночевал в Раденице. Утром следующего дня, выступив к Плевне и пройдя Гривицу, бойцы Бибикова завязали перестрелку с конной цепью противника, которая вскоре отступила. Опасаясь засады и прикрывая бежавших из Плевны болгар, отряд Бибикова стал вскоре тоже отходить. Командованию тем временем было послано донесение, что обнаружен «сильный неприятельский лагерь между Плевною и Гривицей, прикрываемый конною цепью»[359]. Обо всем произошедшем Тутолмин доложил в штаб IX корпуса. И вот здесь сомнения в целесообразности немедленного выдвижения к Никополю стали столь очевидными, что заколебался уже и сам Криденер.

Сохранилась полевая записка полковника Макшеева, отправленная Тутолмину 28 июня (10 июля) в 9 часов утра: «Начальник штаба IX корпуса передал, что командир корпуса (т. е. Криденер. — И.К.) приказал не начинать предположенного на 28 июня (10 июля) движения на г. Никополь впредь до приказания». Вечером того же дня уже начальник штаба IX корпуса Шнитников одобрил самовольное решение Тутолмина остановить движение его бригады к Никополю. Одновременно он направил распоряжение начальнику кавалерии IX корпуса генерал-майору Лошкареву о приостановке выдвижения к Никополю вверенных ему подразделений. А в 20.40 из селения Пятикладенцы Шнитников отправляет Криденеру записку с уже известными нам предложениями. «Мне кажется, — писал он, имея в виду выдвижение кавалерии к Никополю, — что это движение теперь излишне, а лучше двинуть всю кавалерию, оставив 4 сотни здесь, включая 34-й полк, по направлению к Плевне»[360].

Стрелка оперативного выбора, казалось бы, качнулась в другую сторону. Но, качнувшись, все же вернулась обратно. В час дня 28 июня (10 июля) по приказу Криденера выдвижение к Никополю было возобновлено[361].

В конечном счете, по Криденеру, получалось, что имевшихся сил конницы для действий в ином оперативном варианте было недостаточно, и поэтому она должна была прикрывать тыл IX корпуса во время захвата Никополя. Но, как в свое время точно заметил П. А. Гейсман, тыл корпуса «был бы обеспечен гораздо лучше, если бы эта же конница была направлена, тотчас же после переправы, к Плевне, и если бы она заняла линию р. Вида, от Плевны до впадения в Дунай, для чего ее следовало бы, пожалуй, поддержать частью пехоты (Гейсман имел в виду 19-й Костромской полк 5-й дивизии, который был ближе других пехотных частей расположен к району Плевны. — И.К.)»[362]. Но этого не произошло, и в итоге IX корпус «ослеп» к западу от реки Вид.