Когда начинаешь внимательно разбирать и соотносить факты той войны, то меня не покидает одна мысль: очень многое с высокой вероятностью могло сложиться иначе. На войне, как в мире элементарных частиц, — реальность принципиально случайна. «Война — область недостоверного, — писал Клаузевиц, — три четверти того, на чем строится действие на войне, лежит в тумане неизвестности… Война — область случайности…»[349]. Именно на материалах военной истории в последние годы стали популярны писания на тему: а что было бы, если?.. На инернет-форумах обсуждаются альтернативные варианты самых драматичных моментов мировой истории, а в начале 2011 г. на канале «ТВ-3» даже прошла серия фильмов, воссоздающая иные варианты развития России и Советского Союза. Сегодня «альтернативная история» переживает настоящий расцвет. Брошенная в бой наполеоновская гвардия при Бородино, большее число противокорабельных ракет «Экзосет» у аргентинских летчиков в сражении за Фолкленды. Да мало ли таких сюжетов?! Они всегда будоражили воображение многих людей. К тому же в рамках только причинно-следственной линейности очень многое на войне, как, впрочем, и в мирной жизни, просто невозможно понять.

В ходе боевых действий бывают моменты, когда принимаемые оперативные решения способствуют складыванию такой стратегической реальности, на которую никак не рассчитывали авторы этих самых решений. Это точка, за которой — неопределенность будущих событий, разветвления возможных путей реальности. И если говорить в терминах синергетики — это точка бифуркации. После нее события развиваются в совершенно иной логике. Она рушит изначальные замыслы и порой жестко сковывает планы командования, не позволяя им вырваться из своих парализующих объятий.

Такой «точкой» в русско-турецкой войне стало 28 июня (10 июля) 1877 г. Именно в этот день Александр II остудил наступательный порыв своего брата-главнокомандующего, а генерал Криденер на правом фланге армии начал выдвигать почти все имеющиеся под рукой силы IX корпуса для взятия Никополя.

Напомню, что 25 июня (7 июля) Криденер получил письменное распоряжение выслать конные разъезды к Никополю, Плевне, Ловче и далее действовать по обстоятельствам. И только. Н. В. Скрицкий повторяет старую ошибку генерала Н. И. Беляева, когда пишет, что «Западный отряд генерал-лейтенанта Н. П. Криденера… получил задачу овладеть Никополем, затем (курсив мой. — И.К.) Плевной…»[350]. Ни в одном документе из числа опубликованных Военно-исторической комиссией не зафиксирована подобная последовательность в постановке задачи[351].

Правда, уже на следующий день, 26 июня (8 июля), полковник Струков передал Криденеру устный приказ великого князя «направиться для овладения крепостью Никополем». Любопытно то, что упоминание об этом приказе отразилось только в журнале военных действий IX корпуса. Сам же Струков впоследствии такой факт почему-то не припоминал.

Более того, в 8.30 26 июня (8 июля) в журнале военных действий полевого штаба армии было отмечено, что части IX корпуса только закончили переправу через Дунай. И что — сразу на Никополь?! В этом же журнале мы не найдем ни одного распоряжения главнокомандующего Криденеру, подобного тому, которое передал Струков и которое зафиксировал журнал IX корпуса.

С 26 по 29 июня (с 8 по 11 июля) в журнале полевого штаба лишь отмечалось, что IX корпус может полностью собраться не ранее 30 июня (12 июля) — 1 (13) июля и только «затем двинется вперед к р. Осме и по пути к Плевне и Никополю». Заметим: «к Плевне и Никополю». Здесь нет однозначной ориентировки, но есть место оперативному выбору. Позднее, в начале августа 1877 г., в объяснительной записке императору это косвенно подтвердил и сам главнокомандующий. Он писал, что ближайшей целью действий IX корпуса было поставлено «занятие Плевны и, если возможно, то и Никополя»[352].

Сам Н. П. Криденер в письме к П. Н. Воронову 19 (31) октября 1885 г. отметил, что, прибыв в Зимницу 24–25 июня (6–7 июля), он получил указание великого князя расположить войска «между Ореше и Булгарени… прикрывая себя авангардом со стороны Никополя». «Других указаний, — вспоминал Криденер, — никаких не получал»[353]. По данным, которыми располагал на тот момент штаб армии, это было вполне разумным решением. И оно никак не сковывало выбор дальнейших ходов IX корпуса: или идти сразу всеми силами на Никополь, или предварительно занять Плевну.

Ситуация выглядит довольно странно. Распоряжение о высылке разъездов доходит до Криденера в письменной форме. Приказ о занятии Плевны доводится телеграммой от 4 (16) июля. А вот распоряжение о выдвижении к сильной крепости Никополь — в устном изложении адъютанта главнокомандующего, который к тому же впоследствии этого и не припоминает. Не вспомнил этого распоряжение и сам Криденер. «Заехал ко мне и полковник Струков, — писал он в письме Воронову, — но не с приказаниями или указаниями, а только для справки (курсив мой. — И.К.)»[354]. Тогда сам собой напрашивается вопрос: на каком основании в журнале военных действий IX армейского корпуса появилась запись, что полковник Струков привез приказ главнокомандующего о выдвижении к Никополю? Непонятно. Такое впечатление, что кто-то в той истории явно лукавил.

На этом фоне весьма изящно и в целом исторически непротиворечиво выглядит вымышленная Акуниным история с подменой телеграмм, в результате которой Криденер двинулся не на Плевну, а к Никополю. Только вот роль подмененной телеграммы из художественного вымысла в текущей реальности сыграл во многом сам Криденер. По-моему, это как раз тот случай, когда литературная фантазия удачно опирается на ясное основание реальной исторической развилки, конкретного, жестко не предопределенного выбора.

Конечно, сказанное вовсе не означает, что Никополю не придавали значения. Никополем предполагалось овладеть силами IX корпуса, но как и когда это сделать с учетом изменений оперативной обстановки и решения в целом задачи обеспечения правого фланга армии — все это штаб армии передавал на усмотрение Криденера.

Вот Криденер и «усмотрел». Он принял решение сначала блокировать Никополь, не допустить подхода туда подкреплений из Рахова и Видина и отрезать его гарнизону пути отхода — на запад и на юг, к Плевне. С этой целью предполагалось захватить кавалерией переправы в нижнем течении реки Вид, а со стороны Плевны выставить заслон. На решение этих задач и была брошена казачья бригада Тутолмина.