В уже указанной работе Miller-Day (2004) отмечалось, что в условиях связанного общения матери и дочери меньше информации держали в секрете, а также не опасались открыто говорить о своих новостях, чувствах, отношениях. Напротив, при осложненном характере коммуникационных отношений, матери нередко требовали откровенности от дочерей, но наталкивались на стену секретов. Нередко дочери в ретроспективных интервью отмечали, что для многих из них своеобразной мантрой стало выражение: «Только не говори матери!». Видимо подобное функционально мотивированное сохранение секретов для многих взрослых дочерей становится весьма устойчивой привычкой, закрепляемой в повседневном общении с матерью.

Как и любой вид коммуникации, общение матери и дочери проходит через периоды относительной стабильности и периоды быстрых изменений. Как правило, изменения внешних обстоятельств являются катализаторами для изменения характера общения. Удачный пример приводит Miller-Day (2004) в своем исследовании. После непродолжительного брака и последовавшего развода дочь возвращается в дом к матери: «When you got married, in my heart I felt that I had lost you. Now I feel I have you back» («Когда ты вышла замуж, сердцем я чувствовала, что я тебя потеряла. Ну а теперь я чувствую, что ты снова со мной»). В ретроспективном собеседовании дочь отреагировала на комментарий матери следующим образом: «То что мать сказала, это меня просто шокирует. Конечно она меня не теряла. Я и жила то с бывшим мужем всего через улицу. Просто кто-то другой завладел моим вниманием, а ей меня делить с ним не хотелось. Конечно, она никогда не теряла меня, но нам просто надо было найти способ, как разделить общение со мной» (Miller-Day 2004, 85). В другой ситуации, уже не развод, а серьезное заболевание дочери явилось катализатором усиления близости в общении с матерью: «Когда дочь заболела, ее муж полностью проявил себя, то есть почти совсем не заботился. Так что я ее водила на процедуры, мы ездили и в центральный госпиталь для дополнительных консультаций. И вот все это время мы с дочерью как будто отбросили боксерские перчатки и общались совсем по-другому, чем раньше» (Miller-Day 2004, 112).

Серьезные изменения во внутрисемейном общении могут вызываться целым рядом обстоятельств, которые описаны в проведенных исследованиях: переезд в другой город матери или дочери и вынужденное проживание в географическом отрыве друг от друга (Golish, 2000), замужество дочери (Miller-Rassulo, 1992), беременность и рождение ребенка (Miller-Day 2004). Для молодой матери рождение ее собственного ребенка позволяет посмотреть на свою мать другими глазами, что усиливает связь и глубину общения между двумя женщинами.

Существенные изменения в коммуникации между близкими членами семьи часто связаны с выполнением или невыполнением ими ожидаемых семейных функций. Матери и дочери в общении рассчитывают на дочернюю и материнскую эмоциональную поддержку (выражение любви и уважения, подбадривание, сочувствие, предложение и принятие советов), а также и на инструментальную поддержку, включающую финансовую помощь, помощь по дому, выполнение поручений. С точки зрения матерей, одним из существенных изменений, важных для характера общения, является социальное и поведенческое повзросление дочери, когда она становится менее зависимой, избавляется от подростковой нетерпимости и агрессивности и становится не просто дочерью, а и близкой подругой. В этих условиях общение с повзрослевшими дочерьми, по мнению матерей, перестает быть однобоким и односторонним. По оценке же одной из проинтервьюированных дочерей, эта смена происходит, когда дочери уже за 20: «Как будто выключатель какой-то сработал в наших взаимоотношениях. Теперь она ко мне как к взрослой относится. Уже чувствует, что я не маленький ребенок. Теперь она по-настоящему уважает мои решения» (Fisher et al. 2007, 14).

Другим временным этапом, при котором происходит поворот во взаимоотношениях и общении матери и дочери становится тот период, когда взрослая дочь начинает ухаживать за стареющей, или часто болеющей матерью (Fingerman 2001), процесс который иногда называют изменением ролей (role-reversal). Коммуникации между престарелыми родителями и взрослыми детьми посвящен специальный раздел книги.

4. Общение между сыновьями и родителями

Среди многочисленных ролей, которые играют мужчины в обществе, единственной поистине универсальной ролью является роль сына. Некоторые мужчины никогда не становятся братьями, мужьями, отцами и дедами, но абсолютно все мужчины относятся к категории сыновей. Естественно, что роль сына получает наполнение только лишь в условиях существования семьи, и прежде всего проявляется в взаимоотношениях и общении с родителями. Роль сына, особенно первенца, имеет важное значение в семейной жизни во многих странах. В Индии и в Китае, как известно, желание иметь сына (и меньшее желание воспитывать дочь и обеспечивать ее приданое) приводит к массовым абортам по половому признаку и существенному изменению пропорции между новорожденными мальчиками и девочками.

В то же время роль сына не является очевидной составляющей мужского самосознания, во всяком случае в западном мире. В американском исследовании в 90-е гг. прошлого века (Salmon & Daly 1996) молодых мужчин и женщин попросили написать десять утверждений о себе в ответ на незамысловатый вопрос: «Кто вы?». Авторы исследования отметили, что 44 % женщин, принявших участие в исследовании, охарактеризовали себя в качестве дочери, в то время как лишь 12 % мужчин написали в одном из десяти утверждений, что являются сыновьями. Причем на вопрос, с кем из членов семьи вы ощущаете наибольшую духовную близость, лишь семь процентов мужчин указали своих отцов, отдавая в этой категории предпочтение своим сестрам. Молодые же женщины в этой графе отметили, что наибольшую духовную близость испытывают по отношению к матерям и ценят прежде всего общение с ними. Одним из возможных объяснений, этого феномена является то, что (американские) мужчины не включают роль сына в свою идентичность, и что эта роль проявляется лишь во взаимоотношениях с родителями и приобретает конкретику в сочетаниях «отец и сын», «мать и сын».

Коммуникация между взрослыми родителями и сыновьями охватывает самые разнообразные аспекты жизни и может характеризоваться отношениями партнерства и доверительности, или же конфликта и антагонизма, которые могут быть закреплены в общении и поддерживаться длительной историей семейных взаимоотношений, или же могут достаточно быстро меняется в зависимости от изменяющейся ситуации:

Зыбкина. Да уж я раздумала платить-то. Совсем было ты меня 1 с толку сбил; какую глупость сделать хотела! Как это разорить себя...

Платон. Маменька, что вы, что вы!

Зыбкина. Хорошо еще, что нашлись умные люди, отсоветовали. Руки по локоть отрубить, кто трудовые-то отдает.

Платон. Маменька, маменька, да ведь меня в яму, в яму.

Зыбкина. Да, мой друг. Уж поплачу над тобой, да, нечего делать, благословлю тебя, да и отпущу. С благословением моим тебя я отпущу, ты не беспокойся!

Платон. Маменька, да ведь с триумфом меня повезут, провожать в десяти экипажах будут, извозчиков наймут, процессию устроят, издеваться станут, только ведь им того и нужно.