Ты даже ничуть не насторожился, потому что не знал, где находишься, пока не оказался в помещении аэровокзала.

Но здесь все было по-другому. Это был другой аэропорт – такого ты еще не видел.

Ты подумал – может, послать факс Джорджу, но он наверняка захочет встретить тебя. А ты должен был сам разобраться во всем.

Тебя годами носило по свету – и вот наконец ты вернулся туда, откуда начались твои странствия, только теперь ты чувствовал себя куда более одиноким, чем прежде.

Багажник такси закрывался неплотно.

Дороги, что вели в Афины, были не те, какими они тебе запомнились. Кругом громоздились магазины с огромными витринами, глядящими на автостраду, и рекламные щиты в ярких огнях, призывающие сделать остановку в каком-нибудь уютном местечке, чтобы спокойно перекурить и выпить кофе.

Новый аэропорт весь так и сверкал.

Немного робея, ты спросил таксиста, куда тебя занесло. Тот глянул в зеркальце заднего вида.

– В Афины, – безразлично бросил он в ответ. – В Грецию.

Ты попросил, чтобы он отвез тебя в какую-нибудь приличную гостиницу.

– Приличную? – переспросил он.

– Приличную.

– Самую приличную? – Он разговаривал с тобой, поглядывая на тебя в свое зеркальце.

– Просто приличную.

– Схвачено, – сказал он. – Просто приличную.

– Спасибо.

– Только не в самую приличную… потому что в самой приличной управляющим работает дядюшка жены моего брата.

Проскочив несколько тоннелей и контрольный пост, таксист спросил, где ты вырос. С минуту ты колебался.

– В Афинах.

– Здесь?

– Да.

– И ваши родители греки?

Тут тебя осенило: ведь ты археолог и, больше того, знаешь все про кости, мертвецов, погребальные обряды и традиции. Ты человек образованный, доктор наук. Учился в университете. И однажды повстречал девушку.

– У меня здесь была любимая девушка.

Таксист перестроился на другую полосу.

– Девушка – здесь, в Афинах?

– Да, девушка – здесь, в Афинах.

– И поэтому у вас такой тревожный вид? – сказал таксист и рассмеялся.

– Тревожный вид – у меня?

Таксист мгновение-другое наблюдал за тобой в свое зеркальце.

– И такой худосочный, – прибавил он, выковыряв что-то из-зубов.

Проехав молча километров пятнадцать, он заговорил снова. И спросил, какой у нее адрес. Ты покачал головой.

– А фамилия?

И вдруг ты понял: несмотря на новый аэропорт, контрольные посты, магазины и гладкие дороги, ты снова в Афинах. Вернулся туда, где началась и закончилась твоя жизнь.

– Когда вспомните, – гнул свое таксист, – скажите, у меня есть друг, уж он-то поможет вам ее разыскать.

Тебе хочется, чтобы он прикусил язык.

– Она была гречанка?

– Француженка.

– Ну, – проговорил таксист, – тогда дело дрянь.

Ты ничего не узнавал, пока не оказался в самом городе. Пока не миновал гостиницу «Афины-Хилтон», со стеклянной скульптурой бегуна, затем площадь Синтагма, «Отель Гранд Бретань»; тебя захлестнули воспоминания, хотя они вроде бы не были связаны со всем, что тебя окружало. Город казался каким-то чужим – как будто он тебя забыл.

Когда вы подъехали к гостинице, таксист попросил тебя расплатиться по счетчику, а еще возместить пошлину, которую он заплатил на контрольном посту. Ты ничего не понял. Решил, что он водит тебя за нос. И спросил, сколько ты ему должен на самом деле. Тут подошел менеджер, глянул на счетчик, отсчитал пошлину из своих денег и осведомился, угодно ли тебе, чтобы он включил эту сумму в твой счет за проживание.

Они оба воззрились на тебя с изумлением. Новые Афины застали тебя врасплох.

Ты отсчитал таксисту еще пятьдесят процентов «на чай».

– Узнаю старые добрые Афины, – сказал ты на ломаном греческом.

И таксист с менеджером дружно усмехнулись.

– Будь она гречанка, я бы вам помог, – сказал таксист, снова садясь за руль.

Менеджер подхватил твой тяжелый портфель и открыл тебе дверь.

На стойке регистрации стояла корзиночка с зелеными яблоками. Ты попросил номер, и регистраторша набрала что-то на компьютере.

– Вы надолго прибыли в Афины? – спросила она.

У нее были накладные ногти – они щелкали всякий раз, когда она к чему-то прикасалась.

– Не знаю.

– На неделю?

– Может, на несколько часов.

– На несколько часов? Мы сдаем номера минимум на две ночи, – пояснила она.

– Годится.

– Вам приходилось бывать в Афинах раньше?

– Не помню.

Регистраторша прыснула.

– Не помните?

– Я имею в виду – здесь все так изменилось.

– Ну да, конечно, – согласилась она.

– А может, это я стал другой.

– Номер совсем небольшой, – сказала она, – зато с дивным балконом, если не боитесь высоты.

Когда ты проснулся, шел дождь.

Ты услышал смех в коридоре, потом скрежет сервировочной тележки. Кому-то в номер доставили обед.

Ты открыл балконные двери. В доме напротив ты увидел двух девиц – они курили и о чем-то болтали. На веревке сохло белое нижнее белье.

Ты налил себе горячую ванну. Вода оказалась слишком горячая – ты снова оделся и пошел искать кофемашину. Так нигде и не обнаружив ее, ты спустился в вестибюль.

В лифте вместе с тобой ехал мужчина с ребенком. У обоих с собой было по полотенцу. Ты посмотрел на ребенка, потом на кнопки лифта. Интересно, думал ты, какая боль острее – от того, что уже случилось, или от того, что уже никогда не случится. Ты сел за столик – светловолосый крепыш бармен подал тебе эспрессо. Он кивнул тебе, но не поклонился. Ты проследил за ним взглядом до барменской стойки – зайдя за нее, он нацепил очки и тут же постарел.

Ты молча поглядывал в окно. Чуть погодя к тебе вернулся бармен – с пирожным. На нем были те же очки. С минуту он постоял рядом.

Ты не мог взять в толк, с какой стати он угостил тебя пирожным, но тебе все равно было приятно.

Был воскресный вечер, и воскресенье ощущалось во всем.

А ведь пару лет назад неподалеку отсюда ты хотел свести счеты с жизнью.

Когда ты вернулся к себе в номер, ванна уже остыла, а горячей воды больше не было. Ты разделся и нагишом юркнул в постель. Интересно, что сейчас поделывает Джордж, думал ты. Он жил с какой-то девушкой – итальянкой. И боялся сообщать тебе подробности, потому как беспокоился – вдруг это тебя огорчит.