А подобных «инопланетян» с такими отрицательными качествами у нас полно – в Африке, где люди чуть что бросаются друг друга резать, а все государства организованы колонизаторами, там таких деятелей с родоплеменным сознанием фактически двое из трех. Есть такие люди (немного, но есть) и в Европе, и даже у нас, в России, а также в соседних недостранах, страдающих от комплекса предателя. А как еще понимать вопли «Хватит кормить Кавказ!» или «Украина по над усе!» или поведение маленьких, но гордых прибалтийских народов, которое не лучше, чем у некоторых африканских племен. Но по счастью, это уже не наши проблемы; мы взяли на Земле все, что нам требовалось, и устремились в будущее, отрезав себе дорогу назад. Ну да ладно – мы, то есть я, уже почти пришли, то есть пришел.

Дверь в карантинный бокс открывается – и я вижу лежащую на койке и посапывающую носом льняную блондинку, ну, я бы сказал, гулливеровского роста. При этом надо понимать, что гулливеровский у этой дамы только рост – чуть больше двух метров, а все остальное сухое и до предела астеничное, из-за чего мне кажется, что эту конкретную светлую эйджел долго и весьма старательно морили голодом. Со своей колокольни морского пехотинца пытаюсь понять, какие такие преимущества при жизни, так сказать, в дикой природе, могло дать именно такое телосложение.

Получается, что таковых преимуществ всего-то три. Первое – широкий шаг за счет длинных ног снижает энергозатраты при движении по равнине. Второе – из-за максимальной площади поверхности тела при минимальной массе тела облегчается рассеивание тепла в пространстве, что важно при чрезвычайно жарком климате. И третье – высокий рост увеличивает радиус наблюдаемой территории. На этом преимущества кончаются и начинаются недостатки вроде слабости мышечной конструкции и хрупкости удлиненных костей, которые при условии сохранения веса должны быть еще и более тонкими.

Кстати, в отчете нашего главного врача Ираиды Леонардовны, которая лично обследовала светлых и темных эйджел, обо всем этом сказано. По ее мнению, у нас на Земле в дикой природе подвид с таким телосложением существовать бы не смог и вымер бы от слишком частых переломов костей и проблем с добычей пропитания. Еще там было написано, что в ходе эволюции рода Хомо природа несколько раз шла подобным путем, когда для выживания требовались уже перечисленные мной преимущества, но так далеко никогда не заходила. В заключение Ираида Леонардовна сделала предположение, что предположительно это экстемально астеническое телосложение является адаптацией к существованию в условиях низкой гравитации. В таком случае это нормальное и оправданное телосложение.

Кстати, по данным, полученным от Лиут, темные предпочитают как раз пониженную гравитацию или полную невесомость, а вот светлые способны длительное время, не испытывая неудобств, проживать на планетах с нормальной силой тяжести. Или все-таки они испытывают эти самые неудобства, но тщательно это скрывают? Это тоже надо будет выяснить. Незначащих мелочей в таких делах не бывает и лишних, ненужных знаний тоже. Кстати, будем иметь в виду то, что бить эти создания не рекомендуется – можно поломать окончательно и бесповоротно. Кстати, это касается и темных тоже, причем, в первую очередь. Ведь это именно они, как правило, своей наглостью напрашиваются на трепку и могут стать предметом членовредительства.

Но вот, кажется, веки светлой эйджел дрожат – а значит, она уже почувствовала мое присутствие и просыпается. Ну что же – здравствуй, Настаз, приятно с тобой познакомиться. А теперь расскажи, мне как нам с вами сосуществовать, чтобы не пришлось поступать как неоримляне, в прошлый раз уничтожившие вас почти под корень, в том числе и путем тотальной ассимиляции. И ведь сами вы, эйджел, тоже хороши – наворотили такого, что не знаешь как и разгребать, и воевать с вами, по крайней мере в первое время, нам придется ни на жизнь, а на смерть.

Тогда же и там же.

Настаз – светлая эйджел, клан «Шепот тьмы»

Пробуждение было внезапным, как вылитая на голову холодная вода. Вот только Настаз смежила веки в сладкой дреме, и в этот момент перед ее взором никого не было; а вот она открывает глаза в страшной тревоге, а перед ее взором уже стоят двое хумансов в военных мундирах. Причем один из них имеет такой решительный и угрожающий вид, что Настаз как маленькой девочке хочется свернуться в форму эмбриона и спрятаться под лежанку. А второй… Настаз присмотрелась повнимательнее и обнаружила, что второй является просто голограммой – правда, воспроизведенной на очень дорогом и качественном оборудовании.

Голограмма подняла правую руку в стандартном для хумансов знаке приветствия и произнесла на торговом языке:

– Желаю тебе благополучия, ученая Настаз. Есть ли у тебя какие-нибудь жалобы и пожелания?

– Какое благополучие, жалобы и пожелание могут быть у невольницы… – на том же торговом языке с горечью ответила Настаз, опустившая ноги на палубу и севшая на лежанке и в то же время исподволь разглядывающая настоящего хуманса.

Какой-то он был не такой, но в тоже время в нем было очень много до боли знакомого. На протяжении своей достаточно длинной карьеры Настаз много раз встречала в разных мирах таких вот коротко стриженных, собранных, целеустремленных и волевых самцов, из которых получались великолепные Потрясатели Вселенной. Приведи такого к власти в небольшом клане, все остальное он сделает сам – и уничтожит соперников, и соберет орду, и пойдет с этой ордой в разрушительный поход до самого последнего моря.

И тут Настаз кое-что поняла. «Орда, – подумала она, растерянно моргая, – вторжение, и нашествие… Кто-то решил поработать по нашим политтехнологическим лекалам и послать варваров-хумансов в разрушительный поход на цивилизованный народ. На наш народ эйджел. Кто-то, кто превосходит нас так же, как мы превосходим якобы «цивилизованных» хумансов, собрал, вооружил и оснастил эту орду, дал ей вождя, после чего послал ее против нас. Мы смеялись на дикими хумансами с их концепциями одного единого и непостижимого Бога, или множества разных антропоморфных божков. Но теперь, перед лицом неодолимой силы, мы должны признать, что наш смех выглядел несколько преждевременным и несколько дурацким…»

Тем временем суровый хуманс посмотрел на изображение так, как будто рядом с ним был живой человек, и вполголоса сказал несколько слов.

«Варвар, точно варвар! – подумала Настаз. – Ни одна цивилизованная эйджел не обратила бы на голограмму никакого внимания. Мало ли кто там вещает из-за проектора. А у этого типа все мимические реакции говорят, что он полностью отождествляет голограмму с живым человеком, к которому относится со смешанными чувствами почтения и внутреннего превосходства.»

Тем временем голограмма снова подняла руку в знак внимания и произнесла:

– Твое благополучие, ученая Настаз, за последнее время значительно улучшилось. Император Шевцов говорит, что если ты будешь достаточно благоразумна, то сможешь выйти из этой запертой комнаты и стать одной из нас, равной среди равных. Но если ты хочешь, то можешь просидеть в этих четырех стенах весь остаток своей жизни, сколь бы длинной она ни была.»