Кто-то держал меня под прицелом, и я не знала, кто и почему.

Я достала мобильник и набрала номер «Человека на Луне».

— Кит, это Линдси, — сообщила я автоответчику. — У меня маленькая авария. Сможешь меня забрать?

Хозяин гаража снял трубку, и я продиктовала свои координаты. Через двадцать минут, показавшиеся мне вечностью, на дороге появился его дребезжащий грузовичок. Кит взял на буксир мою машину, я забралась к нему в кабину, и «понтиак-бонневилл» бесславно пустился в обратный путь.

— Линдси, это автомобиль-люкс, — укорил меня Кит. — Виражи надо выделывать на других машинах. Черт, ему уже стукнуло двадцать лет!

— Знаю. Долгая пауза.

— Отличная блузка.

— Спасибо.

— Нет, правда, — настаивал он, и я рассмеялась. — Тебе надо чаще носить такие вещи.

В своем гараже Кит откинул капот автомобиля.

— Ха. У тебя порвался ремень вентилятора, — сообщил он.

— Ха. Я так и думала.

— Тебе известно, что эту проблему можно легко решить с помощью колготок?

— Известно. Но, как ни странно, в моем походном наборе инструментов их не оказалось.

— Слушай, у меня идея. Ты не хочешь перепродать мне эту машину? Я заплачу на сто баксов больше.

— Дай-ка подумать… Нет.

Кит засмеялся и предложил подвезти меня домой. Я согласилась. Поскольку правда все равно должна выплыть наружу, я сообщила ему то, чего еще не знати ни мои подруги, ни даже Джо. Я рассказала про обстрел дома.

— И теперь ты полагаешь, что за тобой кто-то следит? Линдси, почему бы тебе отсюда не уехать? Я серьезно.

— Я не могу бросить это дело об убийствах. Особенно сейчас, когда кто-то всадил дюжину пуль в дом моей сестры.

Кит бросил на меня соболезнующий взгляд и поглубже натянул козырек бейсболки, небрежно управляя своим грузовичком.

— Тебя когда-нибудь называли упрямой?

— Еще бы. У копов это считается хорошим качеством. Разумеется, он прав. Я сама не понимала, что мной движет — отвага или глупость.

В любом случае сдаваться я не собиралась.

Весь подъезд к дому Кэт заполнили машины. Во дворе стояли мой «иксплорер», патрульный автомобиль, грузовик стекольной фирмы с надписью «Мы делаем окна» и большой темно-синий фургон, украшенный логотипом «Домашний мастер».

Поблагодарив Кита, я направилась к крыльцу вместе с семенившей сзади Мартой и вошла в дом, где обнаружила высокого мужчину с маленькими усиками и черной шевелюрой, который аккуратно вычищал диван. Выключив пылесос, он буркнул: «Дядя Крис», — и мы обменялись рукопожатиями.

— К вам рвалась толпа репортеров, ~ заметил он. — Я сказал, что вы не вернетесь, пока дом не приведут в порядок. Это ничего?

— Замечательно. Великолепно.

— Еще гут был шеф Старк. Просил позвонить ему.

Я проигнорировала сорок семь новых сообщений на автоответчике, двинулась в кухню и набрала номер полицейского участка. Мне ответила дежурная.

— Шеф беседует с прессой, — произнесла она. — Он может вам перезвонить?

— Буду очень рада.

— Хорошо, я передам, лейтенант.

Я повесила трубку и направилась в комнату своих племянниц.

Одеяла валялись на полу. Окно разбито вдребезги, а один из побегов сладкого картофеля беспомощно вытянулся на ковре. Разламывая стул, я сильно повредила детский шкафчик, и разбросанные вокруг мягкие игрушки, казалось, смотрели на меня с упреком.

А если бы здесь были дети? Что тогда, Линдси?

Придвинув уцелевший стул к пробковой доске, я села на него верхом и уставилась на свои листочки. Мой взгляд застыл на той записи, которая тревожила меня больше всего.

Иногда самые очевидные факты остаются незаметными, даже если разглядываешь их в упор.

Но теперь меня словно обожгло — потайные отверстия в шкафу О'Майли.

Я быстро переоделась и отвела Марту в гости к Пенелопе. «Ведите себя смирно». Через минуту мой «иксплорер» аккуратно обогнул стоявший у дома грузовик и выехал на улицу.

Я направлялась в город.

Лоцман сидел в голубом «таурусе» и мчался на север в сторону автострады, проходившей через Хиллсборо. Его мысли крутились в разных направлениях, но больше всего о Линдси Боксер.

Размышления о Линдси вызывали в нем разные эмоции: своеобразную гордость за лейтенанта, восхищение ее настойчивостью, нежеланием сдаваться, способностью держать удар, железной целеустремленностью и крепкой хваткой. Однако то, что она по-прежнему оставалась их проблемой, было плохой новостью. Главным образом для нее.

До сих пор убийство не входило в их планы. Убить копа, тем более такого копа, значит спровоцировать мощную облаву. Вся полиция Сан-Франциско бросится на поиски преступника. Вероятно, к ним присоединится ФБР.

Лоцман притормозил у поворота на Траутдэйл-драйв, и его маленькая быстрая машина съехала с главного шоссе. Мили через полторы он свернул направо возле госпиталя Пенинсьюла и потом еще раз в южном направлении к Камино-Риал.

Через пару кварталов Лоцман увидел автозаправку и вошел в примыкавший к ней магазин. Послонявшись, купил кое-какие мелочи — бутылку минералки, соевый батончик, свежую газету. Возле кассы он заплатил смазливой продавщице четыре двадцать за покупки и добавил двадцатку за бензин. На улице Лоцман развернул газету и пробежал взглядом передовицу.

«Дом детектива расстрелян из автомата».

Статью украшала фотография Линдси в полицейской форме, а справа в отдельной колонке помещалась информация о деле Кэйботов. Сэму Кэйботу предъявили обвинение в двойном убийстве, «продолжение читайте на второй странице».

Лоцман аккуратно положил газету на переднее сиденье и заполнил бак. Затем он завел мотор и двинулся к дому. Надо поговорить об этом с Фактом. Может, не стоит убивать Линдси так же, как других. Наверное, лучше сделать так, чтобы она просто исчезла.

Бывший офис доктора О'Майли размещался в двухэтажном кирпичном доме на Келли-стрит — об этом свидетельствовала медная дощечка с его фамилией рядом с входной дверью. Нажав кнопку звонка, я поежилась. Шеф наверняка намылит мне голову за то, что я лезу в его дела без спроса, — но, черт возьми, должна же я что-нибудь предпринять. Лучше извиниться потом, чем попросить разрешения и получить отказ.

Прозвучал зуммер, и я толкнула дверь. Слева находилась приемная — небольшая комнатка с мягкой мебелью и соболезнующими открытками, развешанными в несколько рядов по стенам. За стойкой спиной к окну сидела немолодая женщина с седеющими волосами, собранными в старомодный «флип».