Доктор Генри хмыкнул и кивнул Снайдеру, который, как он думал, делал заметки, хотя перед ним не лежало ни блокнота, ни ручки. Генри переключился на следующего исследователя. Александр поморщился, а сидевшая напротив него Шафран насмешливо на него посмотрела.

Доктор Беркинг откашлялся, но Генри проигнорировал его и повернулся к следующему ученому.

– Доктор Генри, кафедра ботаники… – начал Беркинг.

С выражением крайнего раздражения Генри посмотрел на него:

– Мы получили известие с кафедры ботаники, Беркинг.

Беркинг побагровел:

– Как заведующий кафедрой ботаники, я считаю, что имею право голоса по вопросу, будет или не будет продолжаться исследование доктора Максвелла.

Закатив глаза и раздраженно фыркнув, Генри махнул рукой:

– Тогда продолжайте.

– Поскольку доктор Максвелл в настоящее время нездоров, – сказал Беркинг, и его злобные глазки скользнули по Шафран, заставив Александра стиснуть зубы, – мы должны решить, продолжим ли мы исследование хлорофилла или перейдем к следующему доступному проекту, а именно к исследованию экзотических ядов. Вы наверняка хорошо осведомлены обо всех возможностях, которые предлагает в этом плане Амазония, доктор Генри. Мы бы не хотели, чтобы эта возможность была упущена.

Отвлекшийся перед этим Генри напрягся, услышав слова Беркинга, прищурился и посмотрел в окно.

– Верно, – хрипло ответил Генри, снова кивая Снайдеру. Тут он догадался, что Снайдер ничего не записывал и собирался его отчитать, когда заметил за спиной Снайдера Шафран, усердно делающую заметки. Его глаза на мгновение задержались на ней.

После еще нескольких комментариев по поводу исследований и расходных материалов собрание завершилось, и группа начала расходиться. Доктор Генри стоя разговаривал с несколькими мужчинами, когда Александр и Шафран проходили мимо него к двери. К нему вернулась его прежняя развязность, он смеялся и хлопал коллег по спине. Робинсон настоял на том, чтобы они обсудили, как согласовать биологию с энтомологией, и потащил Александра по коридору.

Закончив протокол собрания, Шафран встала и принялась очень медленно закрывать сумку и готовиться к выходу. Она пыталась подслушать разговор доктора Беркинга и Ричарда Блейка. Блейк за всю встречу не проронил ни звука. Его лицо оставалось безучастным, и было непонятно, появляется ли на нем когда-нибудь что-то помимо безразличия и мягкой улыбки. Блейк и Беркинг стояли к ней спиной, почти соприкасаясь головами, и говорили так тихо, что у нее не было шансов подслушать.

Доктор Генри подошел к ней.

– Мисс Эверли, я полагаю.

– Да, сэр, – ответила Шафран, удивленная тем, что он знает ее имя.

– Снайдер говорит, что вы вызвались вести протокол собрания вместо него. Благодаря вам у него появилось время в нем поучаствовать. Очень любезно с вашей стороны, что вы доставили ему такое удовольствие, – произнес он так же громко, как когда обращался ко всему собранию. – Он так волнуется, когда его заставляют делать свою работу и что-то записывать. Такого помощника еще поискать!

Шафран натянуто улыбнулась.

Доктор Генри понизил голос и окинул ее оценивающим взглядом.

– Мне нужна копия ваших записей, хочу просмотреть их сегодня вечером. Распечатайте их и принесите в мой офис в конце дня.

– Да, сэр. Я все сделаю, – сказала Шафран, чувствуя небывалый подъем. Ей только что представилась прекрасная возможность допросить главного подозреваемого. – В пять часов вас устроит?

– Прекрасно, – сказал он, слегка прищурив глаза. – До встречи.

Стуча каблуками, Шафран быстро шла по коридору. Она пробежала мимо ученых, которые присутствовали на собрании, а теперь непринужденно беседовали в холле. Ей предстояло напечатать текст для доктора Генри, но самое главное ей нужно было придумать, как завести с ним разговор.

При этой мысли по ее спине пробежала нервная дрожь: возможно, он собирался убить собственную жену! Но она будет предельно осторожна. Спросит, как чувствует себя его жена в больнице, и плавно перейдет к более серьезным вопросам. Она всегда сможет сослаться на любопытство, поскольку никак не была связана ни с семейством Генри, ни с финансированием экспедиции.

У подножия лестницы Шафран оглядела коридор, надеясь отыскать в толпе студентов Александра. Она хотела посоветоваться с ним о том, как общаться с доктором Генри. Но вместо Александра в дальнем конце коридора она увидела неуклюжую фигуру доктора Беркинга. За ним следовал мистер Блейк.

Разрываясь между потребностью расспросить доктора Генри и желанием узнать, о чем говорят Беркинг и Блейк, она обнаружила, что ноги сами несут ее следом за двумя мужчинами. Они уже дошли до теннисных кортов, расположенных к северу от здания университета, когда Шафран выскочила на улицу. Громкий голос Беркинга разносился по всей лужайке.

– Тогда зачем объявлять об этом этой чертовой группе?

Должно быть, Блейк что-то ответил, потому что Беркинг покачал головой и сказал:

– Нет-нет, ты прав.

Они свернули в дверь, ведущую в здание Уилкинса, и начали подниматься по лестнице. Когда они добрались до первого лестничного пролета, Шафран поспешила за ними. Блейк говорил так тихо, что она не могла разобрать ни слова, зато реплики Беркинга звучали многообещающе. Они явно обсуждали доктора Генри.

– Это должно было быть улажено несколько дней назад! – прорычал Беркинг. – Отплытие на носу…

Голос Беркинга затих, и Шафран прокралась вверх по пустынной лестнице. Она знала, что в главных залах больше студентов, среди которых она сумеет затеряться, поэтому быстро преодолела оставшиеся ступени и наткнулась на кого-то на лестничной площадке. От неожиданности она выронила сумку, и ручка, карандаши, пудреница, ключи и блокнот оказались по черно-белой плитке.

– О, прошу прощения, – сказал Ричард Блейк. Его низкий голос звучал холодно и ровно.

– Мне так жаль! – От смятения голос Шафран стал похожим на писк. Ее взгляд заметался в поисках сидящего в засаде Беркинга, но никого не обнаружил.

Блейк наклонился, чтобы помочь ей собрать вещи. Он протянул ей карандаши и блокнот и внимательно проследил за тем, как она укладывает их в сумку.

– Вы присутствовали на собрании членов экспедиции, не так ли? Только что.

– Да, я вела протокол вместо Гарри Снайдера. Я просто… – Она натолкнулась на него на безлюдной лестнице, так что теперь требовалось придумать, как объяснить свое местонахождение. – Я увидела вас издалека, мистер Блейк, и… э-э… захотела с вами поговорить.

Он поднял брови, ожидая продолжения. Собеседники поднялись на ноги.

– Хорошо. Чем я могу вам помочь? – спросил Блейк.

– Я хотела спросить о, э-э… – Шафран огляделась в поисках чего-нибудь подходящего и наткнулась на ряды фотографий, мимо которых не так давно проходила с Александром. – О моем отце.