Ил. 65. Сергей Щукин. Фотограф неизвестен. Фото воспроизведено в книге: Демская Александра, Семенова Наталия. У Щукина, на Знаменке... (М.: Банкъ Столичный, 1993)

А. Матисс не стремился разнообразить типаж своих моделей, но отбор их, основанный на пластической выразительности, на способности духовного отклика, имел для него колоссальное значение. «Главное чувство, которое руководит мной в течение всего процесса работы над портретом, целиком зависит от первого потрясения, испытанного мной при взгляде на лицо»256.

На этом графическом листе художнику удалось всецело запечатлеть внешний и внутренний облик своей модели. Из легких и, казалось бы, мимолетных серых линий и пятен перед зрителем рождается осязаемый и понятный образ немолодого, но еще полного сил человека, открытого навстречу новым исканиям и впечатлениям. Аккуратный пробор седеющих волос, гладко выбритые щеки подчеркивают его респектабельное положение в обществе, морщины выдают возраст, но глаза — миндалевидной формы, словно лукаво сощуренные — блестят живым любопытством и говорят о незаурядном интеллекте; именно они придают всему образу динамичность и энергию, так что лицо даже приобретает несколько экзотическое выражение. Центр композиции смещен к верхнему левому углу, словно С. И. Щукин слегка отстраняется от рисующего его художника, щуря взгляд, чтобы лучше созерцать его труд. Поэтому весь портрет, на первый взгляд монохромный и лаконичный, играет тонкими психологическими красками, передавая несколькими мастерскими штрихами всю глубину образа мецената, его жизненный опыт и пытливый ум.

Написанные А. Матиссом «Записки художника» были опубликованы по-русски в журнале «Золотое руно» в 1909 году, спустя менее чем год, как они вышли по-французски. Более того: А. Барр отмечал, что шестой номер этого журнала за 1909 год «был самой полной публикацией, посвященной Матиссу на любом языке до 1920 года»257: он содержал статью о его творчестве и репродукции шестнадцати произведений (в том числе восьми — из русских собраний). Впервые же картина А. Матисса — «Десерт» 1897 года — была репродуцирована в России в журнале «Мир искусства» еще в 1904 году. По воспоминаниям И. Э. Грабаря, картину он увидел в галерее А. Воллара и заказал снимок для журнала:

Я заметил очень меня пленивший большой холст, изображавший обеденный стол с фигурой горничной, поправляющей букет цветов на столе. Вещь была сильно написана, хотя и несколько черновата. В ней был прекрасный общий гармоничный цветовой тон. Я просил Воллара дать сфотографировать эту вещь или достать с нее фотографию, если она имеется, которая нужна мне для помещения в лучшем модернистском журнале «Мир искусства». Журнал, оказывается, был ему знаком, и он назвал мне имя автора картины, прибавив, что он будет счастлив познакомиться с человеком, который хочет воспроизвести ее, в Париже никому не нужную и не интересную (sic!). Имя его было Анри Матисс, никому в Париже не ведомое, кроме тесного круга друзей. На следующий день в условленный час Матисс пришел, сказав, что ему, действительно, хотелось видеть человека, решающегося воспроизвести его картину: его вещей никто не воспроизводил258.

Спустя несколько лет различные полотна А. Матисса экспонировались в России на нескольких выставках: состоявшийся в апреле — мае 1908 года в Москве салон «Золотое руно» включал его картины «Прическа» 1901 года, «Терраса в Сен-Тропе» 1904 года, «Герань и фрукты» 1906 года и «Насыпь в Коллиуре» 1907 года (ни одна из этих работ, впрочем, не была приобретена российскими покупателями). Четыре картины и девять рисунков А. Матисса были показаны на выставке «Золотого руна» в 1909 году. Два полотна, в том числе «Молодой моряк» 1906 года, ныне хранящееся в Метрополитен-музее в Нью-Йорке, были включены в 1910 году в состав «Салона Издебского» и показаны, кроме Петербурга, в Одессе, Киеве и Риге259.

Коллекции, собранные Сергеем Щукиным и Иваном Морозовым, сохранились в России полностью, хотя и были поделены между двумя крупнейшими музеями страны по соображениям, до сих пор точно не известным. После Октябрьской революции, в 1918 году, коллекции Щукина и Морозова были национализированы. После того как Щукина выселили из комнат, которые занимали он и члены его семьи, в одну небольшую каморку при кухне, он вначале отправил в Германию жену и дочь, а затем вместе с сыном Иваном в августе 1918 года тайно последовал за ними. Щукин поселился в Париже в доме 12 на улице Виллем квартала Отей, где умер 10 января 1936 года. В годы эмиграции С. И. Щукин приобрел двенадцать картин двух художников: семь — Анри Ле Фоконье (Henri Le Fauconnier, 1881–1946) и пять — Рауля Дюфи260. Это были новые для Щукина имена, до тех пор их работы он не приобретал. Шесть из этих двенадцати работ сохранились в собрании наследников Щукина, и в 2004 году внук Сергея Ивановича Андре-Марк Делок подарил четыре произведения Ле Фоконье и два Рауля Дюфи московскому Государственному музею изобразительных искусств.

Хранителем коллекции С. И. Щукина в Москве была назначена его дочь Екатерина Сергеевна Келлер (1890–1977). Весной 1919 года коллекция была открыта для посещения под названием «Первый музей новой западной живописи». Е. С. Келлер была хранителем этого собрания с 4 октября 1918 по декабрь 1921 года, после чего и она вместе с семьей эмигрировала из России. Аналогичная судьба ждала собрание И. А. Морозова, которое 11 апреля 1919 года получило наименование «Второй музей новой западной живописи», а сам бывший владелец был назначен заместителем хранителя собственной коллекции (хранителем же был искусствовед Борис Николаевич Терновец, 1884–1941) и в течение нескольких месяцев исполнял эту должность, сопровождая посетителей по залам музея. 14 апреля 1919 года комендант принадлежащего некогда Ивану Абрамовичу особняка предписал семье Морозовых срочно переехать в выделенные им три комнаты на первом этаже. В конце апреля — начале мая 1919 года Иван Морозов вместе с женой Евдокией и дочерью навсегда покинул Россию. И. А. Морозов умер 22 июля 1921 года по дороге в Карлсбад, куда направлялся на лечение.

В 1929 году коллекции С. И. Щукина и И. А. Морозова были объединены в Государственный музей нового западного искусства, однако в 1948 году на волне кампании по борьбе с «космополитизмом» и «низкопоклонством перед Западом» этот уникальный музей был расформирован, а полотна поделены между Эрмитажем и ГМИИ. Попытки восстановить этот репрессированный музей, предпринимавшиеся многолетней руководительницей ГМИИ И. А. Антоновой, успеха не имели, прежде всего в связи с резким противодействием со стороны руководства Эрмитажа.

Широко известный факт, что в Эрмитаже и Государственном музее изобразительных искусств собрана первоклассная, не имеющая аналогов в мире, коллекция живописи импрессионистов, постимпрессионистов, фовистов и некоторых кубистов, сформировал в сознании любителей искусства представление, что благодаря личным контактам ведущих российских собирателей дореволюционной поры с крупнейшими художниками «Парижской школы» их работы в Москве и Санкт-Петербурге представлены с исчерпывающей полнотой. Однако это представление ошибочно как минимум по двум причинам.

Во-первых, кроме произведений Анри Матисса и сравнительно небольшой по размерам работы «Свидание», созданной девятнадцатилетним Пабло Пикассо на рубеже 1900–1901 годов (ныне находится в ГМИИ), ни одно из произведений художников «Парижской школы», насколько известно, не было приобретено русскими коллекционерами непосредственно у авторов, почти все произведения были куплены ими в галереях, чаще всего — Даниэля Анри Канвейлера. Так, именно у Д. А. Канвейлера С. И. Щукин приобрел в 1909–1910 годах все три находившихся в его собрании работы Мориса Вламинка (в настоящее время все они находятся в Эрмитаже, наряду с еще одним полотном, приобретенным Иваном Морозовым в галерее Амбруаза Воллара261; еще две работы Вламинка из собрания И. А. Морозова находятся в ГМИИ в Москве, и обе они также прошли через галерею А. Воллара262). Что касается Андре Дерена, то из 22 его работ, находящихся в ведущих музеях России (пятнадцать в Эрмитаже и семь в ГМИИ), не менее восемнадцати были приобретены через галерею Д. А. Канвейлера: одна, полотно «Стол и стулья» 1912 года — Иваном Морозовым, а все остальные полотна — Сергеем Щукиным; Иван Морозов также приобрел картину А. Дерена «Просушка парусов» 1905 года в галерее А. Воллара (ныне в ГМИИ), а полотно «Дорога среди гор» 1907 года — на выставке Салона Независимых (ныне в Эрмитаже)263. Что касается Кеса ван Донгена, то из восьми его работ, находящихся в Эрмитаже и в ГМИИ, через галерею Д. А. Канвейлера С. И. Щукин купил две: «Антония Лакокинера» (1907) и «Дама в черной шляпе» (1908); еще одно полотно, «Весна» (1908), Щукин приобрел в галерее Бернхейм-Жён, и там же Михаил Осипович Цетлин приобрел работу «Люси и ее партнер» (1911 года) (ныне все они находятся в Эрмитаже). Другие работы художника попали в Эрмитаж и ГМИИ из собраний И. П. Рябушинского и С. А. Полякова, купивших соответственно картины «Красная танцовщица» и «Дама с черной перчаткой» на выставке Салона «Золотое руно» в Москве весной 1908 года, и из собрания Георгия Дионисовича Костаки, подарившего колоритную «Испанку» (1911) ГМИИ в 1966 году264. Таким образом, ни одна из 36 работ этих трех выдающихся фовистов не была приобретена напрямую у самих художников, а большая их часть прошла через галерею Д. А. Канвейлера.