Концентрирую взгляд на Игоре, попутно размышляя о том, что он сам очень кстати повел тему в нужное русло. А я все думал, с чего б начать.

— Как раз об этом «раньше» я с тобой и хотел поговорить, — начинаю я издалека.

— Выкладывай, — кивает друг, поднимая тяжелый пивной бокал.

— Не рановато? — усмехаюсь, кивая на кружку.

— Наш занудный ректор намерен мне выговор сделать? — Игорь вопросительно выгибает бровь.

— В другой раз непременно, — отмахиваюсь, осознавая, что пьянство одного из профессоров моего вуза сейчас меня беспокоит меньше всего. — Сегодня мне не до того.

Вздыхаю обречённо, даже не представляя, что собрался тут искать.

— Давай уже! — подталкивает друг. — Мне и самому не терпится узнать, что с тобой тогда приключилось, что ты так изменился резко.

— Влюбился, — коротко отвечаю я.

— Да ладно! — восклицает Игорь с таким неверием, будто это в принципе невозможно.

Я молча киваю и подзываю официанта:

— Эспрессо, — делаю короткий заказ, и вновь устремляю взгляд на ошарашенного друга. — Ну что?!

— И кто она? Я ее знаю? Может та симпатичная аспирантка, что вечно на кафедре терлась?

Качаю головой.

— Точно! Я понял! Это секретарша из ректората? — не унимается друг, и показывает мне лайк. — Она хороша. Я видел вас вместе. Вы тогда с кафедры вдвоём выходили. Там было пусто, я проверил…

Друг заговорщически подмигивает, и я уже собираюсь снова развеять его предположение. Но тут в памяти так явно всплывает момент, когда в кабинет нагрянула эта самая секретарь.

Мы там с Лерой были. И она в шкаф спряталась.

А Игорь значит туда вошёл…

— Что ты там делал? — довольно резко требую я.

— В смысле? — удивляется друг.

— В прямом, Игорь. Что ты там делал? — настаиваю я. — Помнишь?

— Да ты шутишь, это ж так давно было, — он чешет голову.

— Однако меня-то в тот день ты запомнил! И это было одинаково давно! — пытаюсь, чтобы интонация звучала ровно, но не выходит: голос едва ли не по всему залу грохочет.

— Ну, ты ж умчал на следующий день, — явно оценив мой серьезный настрой, мямлит Игорь. — Меня даже не предупредил. Вот я потому и покубаторил в голове, что могло такого случиться, что ты так резко свалил. Думал, может с ректором поцапался…

— Вспоминай, дружище! Нужно больше инфы! — прервал его я. — Зачем на кафедру пришёл? С кем? О чем говорил и что делал?

— Ну, ты погнал с допросом! — присвистывает Игорь. — За методичками вроде зашёл. Со мной лаборант молодой был. Мы с ним зависали пару раз, после того, как ты отвалился.

— О чем вы говорили, пока в кабинете были?

— Да че ты пристал? Не помню я, — отмахивается он, но я по глазам вижу, что он что-то помнит, только говорить не хочет.

— Ты же обиделся на меня тогда, — откидываюсь в кресле. — И вот с новым другом идёшь. Меня увидел. Неужели ничего ему обо мне не сказал? Вываливай уже. Я ж не школьница, чтобы на сплетни обижаться. Это действительно для меня сейчас слишком важно.

Игорь стыдливо упирает взгляд в бокал:

— Да ничего такого, — пожимает плечами. — Просто сказал, что ты козлина, кинул меня.

— А потом наверно придался греющим душу воспоминаниям о том, как мы раньше круто зависали вместе, — догадался я, уже представляя сколь красочное повествование могла услышать Лера, сидя в шкафу.

Игорь виновато кивает. Походу все ещё помнит о нашем уговоре перед поездкой: никому не рассказывать о наших приключениях. И в тот раз он явно не поскупился на щедрые эпитеты, описывая нашу яркую жизнь в Москве.

— Естественно, ты не забыл упомянуть и о наших идиотских спорах на студенток, — продолжаю я, отчаянно выдыхая.

— Не, ну а че? Реально ж весело было! Да и он бы никому не рассказал… — осекается. — А тебе из-за этого что ли сверху прилетело?

Прикрываю ладонью глаза, опираясь локтем на стол.

Чееерт.

— Хуже, — бормочу я. — Я из-за твоего длинного языка жизнь свою просрал.

— В смысле? — непонимающе спрашивает Игорь.

— Там на кафедре. В тот день. Была та самая. Что влюбила меня в себя.

— Да нет! — отмахивается Игорь. — Говорю же. Никого там не…

— В шкафу, — упираю в него скептический взгляд.

— А, да? — Игорь все ещё непонимающе хмурится. — Зачем?

— Помнишь Красную Шапочку? Девчонка с катка, которую я в новогоднюю ночь на спор поцеловал. Потом она ещё моей студенткой-вундеркиндом оказалась…

— А, помню-помню! — наконец доходит до него.

— Это она. Отсюда ещё один вопрос. Хорошенько вспоминай, — предостерегаю я. — Ты своему дружбану рассказывал в тот день что-то про наш последний спор?

— Ты про каток? — морщится он.

Я киваю, и уже знаю ответ.

Игорек опускает голову, собираясь с мыслями:

— Блин, Костяяян, — виновато бормочет он. — Ну откуда я мог знать, что там в шкафу кто-то прятаться будет?

— Рассказывай уже, — устало выдыхаю я.

— Я ему рассказал, как ты меня уделал в том споре. Из-за того, что я себе чикулю выбрал — у меня ничего не вышло. А ты мне сказал… что надо мышь серую выбирать, чтобы спор выиграть.

— Черт, — выругался я.

Я, правда, нечто подобное тогда умудрился ляпнуть? Каким идиотом был!

Грустно усмехаюсь, складывая руки на груди. В задумчивости откидываюсь на спинку кресла.

Теперь-то никого кроме неё не замечаю. И четыре года назад так было. Да только она наслушалась россказней Игоря и невесть что себе надумала. Зная Лерино воображение, она точно решила, что и все наши отношения чисто из-за спора были.

Теперь хотя бы ясно. Моя догадка подтвердилась. Вот к чему было все это представление. Она хотела ударить меня в ответ побольнее. Вся эта история, слишком уж была похожа на способ наказания. И спор с подругой приплела… явно для того, чтобы я догадался.

А я — дурак.

И сегодня утром она мне снова подсказку кинула: «ты поспорил… я поспорила…» — словно сама хотела, чтобы я разгадал причины. И я наконец справился.

Правда, на решение этого ребуса у меня ушло без малого четыре года.

Выхожу из спорт-бара, оставив друга наедине с бокалом пива. Какое-то время просто стою у машины, пытаясь собраться с мыслями.

Что мне сейчас следует сделать?

Поднимаю голову к небу, чувствуя, что начинает срываться дождь. Даже погода меня наказывает. Щелкаю на брелке кнопку, и сажусь в машину. В бессилии тру лоб. И ударяю по рулю.