И уже сданы Брянск, Псков и Смоленск, а на южном направлении две армии противника прорвались к Волгограду, отрезая центр России от Краснодарского края и Закавказья, и почти наверняка там не остановятся, а форсированным маршем пойдут дальше по ровным как стол степям, с южного подбрюшья России угрожая Поволжью и стремясь перерезать Транссиб.

И уже по всей территории России бушует война. Ив Москве, Туле, Ярославле и во всех городах европейской части, в Поволжье и на Урале, в Екатеринбурге и Челябинске догорает промышленность. Потому что выдвинутые к самым нашим границам из Польши, Чехии, Прибалтики и Турции сотни ракет средней дальности запросто накрывают пол-России. А в Балтике авианосцы, подошедшие к самому Кронштадту, утюжат Питер и весь северо-запад взлетающими с интервалом в тридцать секунд палубными штурмовиками. И утюжат Мурманск и Архангельск. А у нас нет авианосцев, и наши ракеты средней дальности не могут дотянуться до врага. Мы по их столицам можем отвечать только единичными залпами ракет стратегического назначения. А если ими отвечать, то будет термоядерная война, без побежденных и победителей. И, значит, нельзя отвечать!

И придется отступать.

— Все, тупик. Остается задействовать тактическое ядерное…

— У нас там остатки Шестой армии.

— Значит, придется бить по Шестой армии, бить по своим… Играем…

Тактические ядерные заряды взорвались в мешанине их и наших отступающих войск, накрыв всех и в том числе ни в чем не повинное местное население ядерным грибом.

И все равно, все равно это не спасло фронт, но лишь задержало наступление противника на несколько дней. А потом, подтянув по захваченной железке и воздухом из ближней Европы резервы, он пошел вперед, проламывая фронтовой авиацией и крылатыми ракетами нашу оборону, сканируя с зависших над европейской частью России спутников позиции наших войск, вычисляя и уничтожая высокоточным оружием штабы, ракетные пусковые и склады боеприпасов и горючки.

И лишь ценой двух, в мелкую крупу перемолотых армий противник был остановлен где-то на линии Ржев — Тула. Где сдерживать его дальше не стало никакой физической возможности из-за отсутствия свежих резервов, из-за нехватки военной техники и боеприпасов, потому что мобилизованная на нужды фронта промышленность не успела выйти на предусмотренные войной мощности, а стратегические, собранные на случай войны запасы были разорены еще раньше, еще в мирное время.

И никакие героические усилия остатков войск и брошенные в прорыв полки ополченцев спасти положение уже не могут, потому что современная война — это не война людей, это война оружия и технологий.

— Ну что, сдаем Москву?

— Похоже, придется… Сдаем Москву!..

А вслед за Москвой — Рязань, Ярославль и Вологду с Череповцом. И фактически Питер и весь Северо-Запад России уже отсечен от Центра и вынужден драться сам по себе, в отрыве от общей стратегии, баз снабжения и людских и промышленных ресурсов, в почти полной изоляции. А после прорыва противника к Белому морю в безнадежном, как удавка стягивающемся к Питеру, кольце.

И уже сданы Тамбов, Пенза и Нижний Новгород. И с неимоверными усилиями, за счет брошенных в огонь прямо «с колес» уральских, сибирских и дальневосточных дивизий, удается остановить фронт на рубеже Самара — Казань. Где, сбивая вражеские переправы и подрывая мосты, удается выгадать несколько дней, пополнить части башкирскими и уральскими призывниками, зарыться на правобережье в землю по самые макушки и зарыть орудия и реактивные установки. И держать оборону не щадя живота своего, уповая на матушку-Волгу как на последнюю естественную до самой Сибири преграду. Держать столько, сколько возможно, и держать, когда уже невозможно.

Но все равно, потеряв две трети личного состава, дрогнуть и попятиться и отступить, вплоть до Урала. Где, цепляясь за хребты, навязывая противнику полупартизанскую войну, заманивая его в ущелья и болота, разрушая дороги и коммуникации, поджигая леса, попытаться получить у войны передышку для перегруппировки войск и формирования новых полков и дивизий.

Но так ничего и не сформировать. Потому что уже нет возможности обеспечить армию вооружением в требуемом объеме, и дивизии уходят на фронт с «голыми руками», со стрелковым оружием, с полковой артиллерией против ракет класса «земля — земля».

И войска, остервенело огрызаясь, покатились дальше, все дальше и дальше, и были загнаны в болота Западно-Сибирской низменности, где утонули в трясине остатки тяжелого вооружения, где теснимые противником дивизии разорвали единый фронт, потеряли соседей справа и слева, утратили единое командование и перестали существовать как армия. А те немногие, оставшиеся боеспособными и еще сопротивляющиеся подразделения враг взял в кольцо и, удушив блокадой, добил ракетными ударами и залпами тяжелой артиллерии, выкаченной на прямую наводку.

Все. Война окончена. Война проиграна.

Генералы промокнули вспотевшие лысины и бросили на карты бесполезные карандаши. Они проиграли и на этот раз. Проиграли Западную кампанию. Как до того проиграли Восточную и Среднеазиатскую.

Они проиграли все возможные войны.

Из чего следовало, что Вооруженные силы России, ее оборонный комплекс, ее мобилизационный и ресурсный потенциалы не в состоянии обеспечить победу в возможной полномасштабной войне. Что ее войска будут разбиты в течение первых недель, а отмобилизовать и вооружить новые у государства не хватит сил. То есть впервые со времен татаро-монгольского ига Россия лишена возможности противостоять внешней агрессии.

Вот такие печальные выводы…

Генералы свернули и спрятали в сейфы оперативные карты, выкурили по сигарете и сели писать рапорт министру обороны, Премьер-министру и Верховному главнокомандующему Вооруженных сил России…

— Опять? — поразился Девятый. — Опять приехали? Да откуда они берутся, все эти родственники в таких количествах?!

Сколько их на этот раз?

— Двое. Но они претендуют на наследство активнее всех остальных, и даже активнее тех, что были раньше. Боюсь уговорить их отступиться от наследства смогут только племянники.

— Хорошо, я все понял. Сообщу решение телеграммой.

Девятый долго сидел с трубкой в руках, раздумывая, что ему делать. Ситуация все более и более выходила из-под контроля. Проблемы нарастали, как несущаяся вниз по склону лавина. На место нейтрализованных тетиных родственников приходили новые, с которыми нужно было что-то делать. Но уже опасно было что-либо делать, потому что кривая смертности в городе в последнее время превысила средние показатели. Ну не организовывать же там, в самом деле, постоянно действующий филиал!

Нет, надо разобраться с этим делом раз и навсегда.

Надо разобраться самому…

Девятый набрал номер Восьмого. Потому что обязан был докладывать любую вновь поступившую информацию.

— У нас новые осложнения с тетиным наследством.