– Тридцать пять…

Вокруг меня сборщики медленно расползались в стороны, придавленные страшным притяжением. Невероятным усилием я приподнял замедлитель на нужную высоту. Мне показалось, что я уже чувствую дрожь в недрах чудовища. А что, если хиссы ошиблись? Что, если килсим взорвется сейчас?

– Тридцать…

Охваченный ужасом, я повернул деталь, но не в ту сторону.

– В другую сторону, в другую сторону, – проревел Берантон. – Двадцать пять…

И вдруг мне почудилось, будто деталь сразу же сделалась намного легче. Я смог ее повернуть, вставить глубже. Мне оставалось только повернуть ее еще раз. А куда теперь? Разумеется, в обратном направлении. Но куда я ее поворачивал в первый раз? Совершенно ничего не соображая, я простоял без движения, наверное, еще секунду.

– Двадцать…

– Вот так!

Деталь словно сама встала на место. Берантон машинально попытался вытереть пот, струившийся по его лицу под шлемом скафандра.

– Десять, – проговорил он.

– Семь, – отозвался голос Суйлика. – Внимание, я снижаюсь. Входите в ксилл!

Купол ксилла накрыл нас. В последний раз я бросил взгляд на волны застывшего металла, которых больше никто не увидит. Как можно быстрее, из последних сил передвигая ноги, мы забрались на внутреннее кольцо. Ксилл тотчас взлетел, оставив внизу центральный диск с грозной массой килсима. Диск быстро уменьшался и скоро исчез из виду.

Мы дотащились до герметичных дверей, вползли в ксилл. Притяжение все еще было так велико, что никто не решался подняться по лестнице. Когда оно немного ослабло, мы полезли вверх, изнемогая от усталости. Я был уже на полпути, как вдруг вся тяжесть исчезла и я ощутил себя легче пушинки: ксилл ушел в ахун.

Все расходились по своим местам. Я вернулся в сеалл.

– Где мы? – спросил я Суйлика.

– Где-то в Пространстве. Надеюсь, достаточно далеко, чтобы ничего не бояться. Подождем взрыва.

– И сколько придется ждать – базик?

– Нет, больше. Взрыв произойдет ровно через базик, но мы его увидим позднее, базика через четыре, а то и пять, в зависимости от расстояния до звезды. Ты забыл, что свет распространяется не мгновенно. А что касается волн снесс, которые распространяются быстрее обычных, то я не думаю, чтобы взрыв значительно увеличил их поток. Впрочем, попробуем их засечь.

Берантон и Сефер готовили регистрационную аппаратуру. Мы принялись ждать. В ксилле царила тишина, нарушаемая лишь мягким гулом вспомогательных двигателей да чуть слышным шипением прогоняемого через фильтры воздуха. Я уселся поглубже в удобное кресло и, сломленный усталостью, задремал.

Разбудил меня громкий крик. Я открыл глаза. Свет был погашен, но экран полыхал яростным пламенем, а на его фоне жесткими тенями выделялись силуэты хр’бена, синзуна и Суйлика. Ослепленный, я отвернулся. Суйлик, прикрывая глаза одной рукой, другой лихорадочно крутил рукоятку настройки. Приглушенный фильтром, свет ослабел. Вцепившись в ручки своего кресла, я пожирал глазами фантастическое зрелище, в котором была и моя доля усилий, – возрождение солнца!

В глубине черного неба сияло ослепительное, несмотря на фильтр, пятно, расползавшееся с каждой секундой. Затем из этого пятна вырвались фиолетовые языки пламени и поползли в трех направлениях, вытягиваясь, словно гигантские пальцы. Картина была грандиозная и жуткая, особенно с учетом того, что вокруг не мерцало ни одной звезды. Бледные пятна далеких галактик растворились в сиянии нового светила.

– Суйлик, почему ты не разбудил меня? – крикнул я.

– Взрыв застал нас врасплох. Он произошел раньше, чем мы ожидали, а это означает, что мы находимся гораздо ближе, чем думали, даже слишком близко, если говорить начистоту. Посмотри на счетчик радиации!

Стрелка счетчика неуклонно ползла влево, приближаясь к зеленой черте, обозначающей опасность. Берантон и Сефер невозмутимо наблюдали за приборами-регистраторами.

– Осторожно, уходим в ахун!

Я почувствовал характерный толчок. Экран погас. Почти тотчас же последовал новый толчок при выходе из ахуна, однако экран остался темным.

– Куда мы попали?

Никто не ответил.

– Суйлик, где мы?

– А где, по-твоему, мы можем быть? Где-то в Пространстве.

– Но где солнце? Неужели оно снова погасло?

Трое моих спутников расхохотались.

– Да нет же, наивный тссемлянин! Просто мы слишком удалились: свет досюда еще не дошел. Следи внимательно, и ты увидишь начало взрыва.

Мы напрасно прождали два базика. Внезапно в черной бездне Пространства, как раз впереди пятна далекой галактики, вспыхнуло что-то зеленое.

– Взрыв килсима, – проговорил Берантон.

В течение, может быть, двух-трех секунд не было ничего, кроме зеленой вспышки в ночи. Затем полыхнул ослепительный синий свет. Отсюда, с огромного расстояния, диаметр этого зарева показался мне ничтожным. Я снова увидел огненные пальцы, гигантские извержения раскаленных газов. Они расширялись, сливались, наконец образовали единую корону, некоторое время переливавшуюся всеми цветами радуги. Последовала вторая вспышка, третья, десятая, сотая – они шли одна за другой, уходя все дальше и дальше. Теперь даже издали это пятно света казалось вдвое больше нашего Солнца. И оно росло с каждой секундой.

– Теперь от мисликов не должно остаться и следа, – тихо проговорил Берантон. – И от их планет тоже.

Суйлик увеличил изображение в сто раз, одновременно сменив фильтр. Весь экран заполнило кипящее огненное море. Вздымались и опадали гигантские волны, каждая величиной с несколько планет… Диаметр звезды уже превысил пределы ее старой солнечной системы, и все миры, которые она некогда озаряла, со всеми их горами, замороженными океанами, развалинами всевозможных человеческих культур и… мисликами, вернулись в огненные недра нового солнца.

– Нет, это уж слишком! Свет Небесный, ты дал слишком большую власть своим созданиям! – пробормотал молодой хисс, только что вошедший в сеалл.

Суйлик обернулся столь резко, словно его ужалила змея.

– Что значит – слишком? Ты что, предпочел бы увидеть погашенный мисликами Иалтар?

Юноша не ответил. То был единственный раз, когда я услышал, как хисс усомнился в «Древнем Пророчестве». И словно по иронии судьбы, его одернул именно Суйлик, один из редких агностиков на Элле.

Безымянная звезда стабилизировалась. Время от времени над ней еще вздымались пылающие протуберанцы, но диаметр ее перестал увеличиваться. Пора было возвращаться, и мы ушли в ахун.

Когда Элла возникла на экранах, Суйлик передал сообщение об успехе экспедиции, поэтому еще до того, как мы проникли в атмосферу, нас встретил почетный эскорт из сотен ксиллов и «Тсалана», а на пирсе, возле которого опустился на воду гигантский ксилл, нас ожидал Совет Мудрецов в полном составе. Впереди всех, на самом краю мола, появились три тонкие фигуры, размахивающие руками: Ульна, Эссина и Бейшит. Весь берег, вся нижняя терраса, все прибрежные склоны были покрыты тысячами хиссов – в первый раз я увидел на этой счастливой планете настоящую толпу. Когда мы выбрались на броню «Ссуинсса», грянул гимн, тот же самый, что я слышал в зале Совета миров на планете Рессан. И на сей раз даже я, «тссемлянин», человек с красной кровью и неразвитыми мистическими способностями, был взволнован и тронут до слез. Ибо это была песнь освобождения сотен человечеств от угрозы Вечной Ночи, песнь сынов Света, перед которыми открывалось будущее без конца и края.