— Что такого? Хочешь сказать, семьсот лет назад генерал и преступница были любовниками?

— Он еще не был генералом, а она просто сражалась на стороне, которую ей указали.

— Ага, значит любовниками все же были.

— Хашры, — выдохнул Рин, прикрывая глаза. — О'Терия — его старшая сестра.

Я напрочь потеряла дар речи, просто стоя с открытым ртом и медленно хлопая ресницами.

— Я не сказал, потому что она почему-то не сказала, да и тебе сейчас вряд ли до неожиданных родственников.

— Вот так… тётушка, — с трудом выдавила я, борясь желанием плюхнуться пятой точкой прямо в горячий песок.

— О'Терия долго не могла ему простить, что он выбрал позицию друга, а не их отца с его шайкой, поэтому отправилась воевать против него, и все время пыталась доказать свое превосходство.

— Но… Стафнер… во всех хрониках она упомянута под этой фамилией, — головоломка все никак не могла правильно сложиться перед глазами.

— Так и Айден не всегда был главой рода. Спустя года родство с ней подчистили, чтобы не вписывать преступницу в династическое древо. А Стафнер — это фамилия Локнара.

— Тогда как же Ин… она ведь носит кровь Д'энии!

— Здесь все непросто. По идее, если в паре носитель крови императорского рода — женщина, то ее избранник, женясь на ней, входит в ее род. Если таковой — мужчина, то девушка, понятное дело, берет его фамилию. В противном случае, все давно бы уже стали Ин, вне зависимости от типа крови. Если О'Терия родит ребенка, то он в любом случае, как носитель крови Д'энии, будет ИнСагор'Идар, а Локнар войдет в их род. Но как ты могла заметить, с этим у них сейчас вряд ли все… перспективно.

— Как же они…

— Ментально, — ответил Рин, даже не дождавшись конца вопроса. Я тут же вздрогнула, ощутив неожиданную, но довольно приятную судорогу между ног. ИнЛекрит внимательно посмотрел на меня, каким-то образом всё усиливая вибрацию.

— Прекрати, — дернувшись, попросила я, переминаясь с ноги на ногу. Он на секунду поджал губы, пожав плечами, продолжая медленно, и от того еще более возбуждающе, проходиться по телу глазами. Будто мог что-то видеть под десятью одежками. — Мне жарко, давай переместимся в институт.

— Ты не хочешь искупаться? — напомнив, что тут рядом целое море, спросил Рин, хитро прищуриваясь. — Море, пляж, закат…

— Наручники, — перебила его я, продолжив последовательность явно не в том направлении, куда Рин хотел, кивая на браслеты. Потом обернулась на бьющиеся о белый песок розовые от садящегося солнца волны. — Вообще можно, но больше так не делай.

— Вот так? — утонил Рин, не сдерживая нахальной улыбки, а я ойкнула, снова почувствовав его прикосновение в интересном месте.

— ИнЛекрит! Бесишь! — бросилась я к нему, затевая короткую драку, выиграть которую против него, да еще и в неудобном плаще, было бы заведомо нереально, но когда я пользовалась легкими путями. Пару раз удалось вывозить в песке, с ног до головы при этом вывозившись самой, уже прекрасно.

Помирились мы быстро. Наконец избавившись от плаща, оружия и брюк с рубашкой, я в одном белье носилась по берегу, удирая от Рина, но ему вскоре удалось затащить меня в воду цвета молока с клубникой. А потом мы долго сидели на пляже в обнимку, наблюдая за огромным слепящим диском, уходящим за горизонт. И никакая сила не могла бы помешать нам в эту секунду, так как магия истинных куполом закрывала нас и небольшой кусочек моря, пряча от остального мира.

Я гнала мысли о том, чего чуть было себя не лишила, блокируя связь, но все равно вздрогнула, когда неожиданно пришел образ Ринсдея, стоящего на краю астрономической башни. Потянуло ли бы меня за ним, или магия Д'энии тут же создала бы другого истинного? Мужчина почувствовал что-то и крепче обнял, целуя в макушку. Ничего не произнес, но слов мне и не требовалось. И все же чего-то не хватало. Да, магия, привязанность, безумная страсть и желание, близость, доверие, но мне бы очень хотелось просто влюбиться в него. Чувствовать, как ёкает сердце, а ступни зависают где-то сантиметрах в пяти над полом, когда тело в эйфории будто игнорирует законы гравитации. А так все происходит слишком быстро. Конечно, такие мысли эгоистичны, он-то наоборот ждал долго, даже слишком долго, однако… всегда есть какое-нибудь «однако». Чтоб его…

— Тебе нужно поговорить с Алуа. Предупредить, что все хорошо, ты нашла настоящего… биологического отца, — заметив, как я покосилась на него, Рин исправил слово. — И вступаешь в его род под хорошую защиту. А самое главное, не будешь являться средством реализации чьих бы то ни было амбиций, — предварительно высушив вещи, добавил он, одеваясь. Я последовала его примеру и кивнула.

— Летэда не была его истинной… — вдруг поняла я, а шестеренки со скрипом завертелись в голове, медленно крутя мысли в нужную сторону. Рин, чуть нахмурившись, кивнул.

— Разумеется, иначе шед бы не прожил столько.

— Значит, его истинная где-то живет, и они пока не встречались…

— Ная, ИнТарлиду сколько, лет пятьсот?

— Четыреста… с хвостиком… — в восемьдесят лет, но все же.

— Она вполне может быть еще не родилась, для Д'энии он очень молод, при нашей средней продолжительности жизни полторы-две тысячи лет.

— Но уже списал себя со счетов, — погрустнела я. Рин пожал плечами, разводя руки — род ИнТарлид медленно, но верно угасал. За много последних столетий его представители не встречали истинных.

— Знаю, о чем ты думаешь. Ты можешь и хочешь создать для него пару. Ная, поверь, не стоит, — Ринсдей подошел и проникновенно заглянул в глаза. — Все пары были давным-давно запланированы…

— Кем? Воздушной Д'энии, Таеной? Где она теперь? — серьезно и уверенно отвечая на взгляд, возразила ему. — Я теперь Д'энии, почему я не могу решать…

— Потому что ты не создавала и миры и не видишь всей картины в целом. Один взмах крыла бабочки может чередой последствий вызвать ураган на другом континенте, что говорить о том, что ты собираешься дать одному, и отнять у другого магию, равной которой нет во вселенной, — даже не дав договорить, Рин сжал мне плечи и слегка повысил голос. — Обещай, что не сделаешь этого.