– Черт, Шеннон! – заорал Клинт, вскакивая со стула. Я заметила, как он дернулся, вставая. Неужели опять боли в спине? Он принялся ходить взад-вперед с таким видом, будто примеривался, чтобы ударить кулаком.

– Ты уверена, что беременна? – осторожно спросил отец.

– Уверена, папа.

– От кентавра, – уточнил он, состроив странную физиономию.

– Да, от кентавра. – Я вскинула подбородок.

Отец с сомнением оглядел мой живот.

– И у тебя там для него хватит места?

– Кланфинтан сказал, что я рожу человеческого ребенка. Но… – я хитро улыбнулась, – по его словам, лучшего наездника.

Отец громко рассмеялся, и мне сразу стало легче на душе.

– Он так сказал?

– И еще, что он рожден, чтобы любить меня.

– Тогда ты должна вернуться, Клоп. Ребенку нужен отец. – Он говорил уверенно, хотя и с явной грустью в голосе.

– Это будет девочка, папа.

– Да?

– Первый ребенок Избранной всегда девочка, – объяснила я.

– В этом наши мнения с твоей богиней совпадают.

– В чем это? – Я непонимающе вскинула бровь.

– В том, что дочь – подарок богов.

Мы с нежностью посмотрели друг на друга и смахнули слезы.

Затем он пожал мою руку, поднялся и кивнул Клинту.

– Ладно, у меня дела. Оставлю вас ненадолго, но помощь мне не помешает. Надо задать корм, так что не задерживайтесь. – Он потупился, но потом поднял глаза и посмотрел на Клинта: – Это все меняет, сынок.

– Я понимаю, сэр.

Отец опять кивнул, будто ставя точку, и быстро пошел к двери, ведущей из кухни в кладовку, а оттуда в гараж. Внезапно он остановился и повернулся к Клинту:

– Теперь я понял, почему твое лицо сразу показалось мне знакомым. – Он покачал головой так, будто сам не верил своим глазам. – Ты полковник из отряда воздушной обороны в Талсе. Ведь именно твой Ф-16 оказался над городом, но ты дотянул до самой реки Арканзас. Тогда об этом писали все газеты. Помнишь, Шеннон? Лет пять назад.

Я лишь кивнула и глупо заморгала. Историю я помнила, но Клинта не узнала.

Отец с любопытством посмотрел на Клинта:

– Писали, что ты катапультировался слишком поздно, когда был уже низко. Ты должен был удостовериться, что самолет не разобьется над городом. – Он отвел взгляд и уставился на стену, будто на ней была газетная вырезка. – Сломал позвоночник, кажется. Я правильно запомнил?

– Вы правильно запомнили.

– Говорили, что ты герой.

– Я выполнял свою работу.

Отец вытянул губы и с уважением закивал:

– Там в кладовке есть сапоги и куртки. Оденьтесь потеплее, прежде чем выходить из дома. Не хочу, чтобы моя девочка простудилась. – Он вышел и плотно закрыл дверь.

Я смотрела на Клинта уже другими глазами. Оказывается, он храбрый пилот истребителя, воин, герой. Он говорит с деревьями, у него ярко-сапфировая аура с золотой каймой, как у настоящего шамана. По спине пробежала дрожь. Он полный двойник Кланфинтана.

Я решила, что сейчас будет лучше всего заняться посудой и уборкой со стола.

– Вот, значит, почему у тебя болит спина, – произнесла я.

– Да.

– И жизнь в лесу помогает? – поинтересовалась я, наполняя раковину водой. (Родители наотрез отказывались покупать посудомоечную машину. Уверяли, что это нарушает законы природы. Ладно, это их выбор.)

– На самом деле только в лесу я способен нормально двигаться. Стоит отойти от него подальше, становится совсем худо. Поэтому я и отказался жить с Рианнон в Талсе, а жаль. Тогда я бы сразу разгадал, что она задумала.

– Ты в порядке или нам надо сегодня возвращаться? – Я задумалась и застыла с тарелкой в руках.

– Несколько дней я могу выдержать. К тому же здесь есть деревья, и мне не так тяжело, как в городе.

– Ты обязательно скажи… ну… ты пойми, я не хочу стать причиной…

– Почему ты не рассказала мне о ребенке? – спросил Клинт, скорее грустно, нежели раздраженно.

Я пожала плечами и принялась тереть тарелку.

– Это не было важно. Даже если бы ребенка не было, я бы все равно хотела вернуться. Сейчас я призналась, потому что папе так проще понять меня.

– Мне тоже. Но ты должна знать…

Я вытерла руки полотенцем и повернулась к нему.

Клинт подошел ближе.

– Я все равно хочу, чтобы ты осталась. – Я попыталась возразить, но он покачал головой. – Выслушай меня. Если ты передумаешь возвращаться или не сможешь это сделать по каким-то причинам, я всегда буду ждать тебя и любить. – Взгляд его потеплел, но он не попытался обнять меня. – Тебя и твою дочь.

– Спасибо, Клинт. Я буду помнить.

Я подняла руки, поправляя рукава, чтобы опять вернуться к работе, он перехватил их и поцеловал ладонь. Я потянула ее на себя и произнесла:

– Давай закончим с посудой и пойдем поможем папе.

– Слушаюсь, мэм.

В его глазах я прочла все, оставшееся невысказанным, и поспешила заняться делом. Следующие несколько минут мы молча стояли у раковины, изредка, будто случайно, касаясь друг друга бедрами. Клинт чаще, чем я до него, дотрагивался до меня. Близость его тела, тепло его дыхания сводили меня с ума. Я с трудом поборола желание забыть обо всем. Мне было слишком хорошо с ним рядом, чтобы позволить этим мгновениям длиться дольше.

– Вот и все! – решительно сказала я, вытерла руки и протянула ему полотенце.

– У нас отлично получается вместе… справляться в кухне.

– Точно. Можем заслужить орден лучших посудомоек. А теперь надо помочь отцу.

Я поспешила в кладовку, чтобы не дать ему возможность еще раз поцеловать какую-нибудь часть моего тела. Это помещение отделяло кухню от гаража, и здесь всегда был контролируемый кавардак. Две стены занимали полки с домашними консервами, тут же стояли стиральная и сушильная машины, а рядом большой шкаф с невероятным количеством плащей, пальто, шапок, перчаток и шарфов, а внизу стояла обувь, в том числе утепленные резиновые сапоги с толстыми подошвами.

Штифт молнии никак не хотел попадать в паз, и я тихо выругалась.

– Дай-ка… – Клинт улыбнулся и ловко застегнул молнию до самого моего подбородка. Потом он поправил на мне шапку, слишком большую, оттого похожую на русскую. Но в нее помещалась вся моя шевелюра, и уши были закрыты. – Ты похожа на маленькую девочку. – Не успела я открыть рот, как он чмокнул меня сначала в кончик носа, потом в губы, развернул и подтолкнул к выходу.

– Спасибо, я знаю дорогу! – возмущенно бросила я.