– Мне тоже! – неохотно призналась Варя. – Но смотри, Слав, ты можешь по дороге с парнями интрижки крутить, а я нет. – И, поглядев на блеснувшее колечко, невольно улыбнулась.

– Ой, да ладно тебе! – фыркнула подруга, отойдя от борта и присев на такую же старую, как и сам кораблик, покрытую сотней слоев краски скамейку. – Прям сейчас, разбежалась парней кадрить. Только одолжу у повара сала, пятки смазать. Потерплю до Ростова-на-Синей, а там погляжу. Уж здесь в авиации парни знатные служат, неужто я из всех экипажей себе жениха не найду? Тем более что напарник Васин вполне себе интересный парень.

Слава как почти закончившая физмат ТашГУ по специальности «физика атмосферы» была принята на работу в метеослужбу аэропорта Ростова-на-Синей. Варя заметила, что здесь практически все специалисты были нарасхват. Более того, все пассажиры их лайнера, имеющие рабочие и инженерные специальности, после короткого собеседования в институте практически мгновенно получили работу. Да, с испытательным сроком, да, трех мужиков тут же «закодировали» от алкоголизма, но все-таки. И при этом никаких общаг, людям предлагались пусть съемные, но отдельные квартиры.

С девушками в Ростов-на-Синей ехало сорок восемь человек, чуть меньше половины всех находившихся на борту пассажиров и членов экипажа.

Летчики, бортинженер, штурман приняли предложение от «Аэрофлота». Да-да, к огромному Вариному удивлению, тут существовала родная компания, правда, в сильно урезанном виде. Конечно, им предстояло переучиваться, осваивать вождение новой техники, Ан-10 никто не собирался пускать на пассажирские линии, его сразу забрала себе армия. Так что сначала Локамп с товарищами будет учить местных офицеров летать на «ане», а потом сам будет учиться летать на дирижабле. И три девушки из бортпроводниц тоже согласились работать по специальности, правда, на пассажирских дирижаблях.

Варя оглянулась на удаляющийся за мельтешащими плицами остров. Почти два месяца, что они провели здесь, пролетели для нее мгновенно, пришлось столько всего выучить, что порой казалось – голова лопнет. Жаль, конечно, что у нее не хватает денег на персональный компьютер и тем более на переносной, так называемый ноутбук. Точнее, деньги-то есть, но тратить половину всего, что у нее осталось, – просто страшно. Электроника весьма дорога, что поделать. Ничего, устроится на работу, а там ей как учительнице и частичная скидка будет, и беспроцентная рассрочка. За три года выплатит.

А если уйдет в декрет по беременности, то выплаты просто отодвинутся. Это она на всякий случай узнавала. Варя понимала, что может случиться все что угодно, попробуй это не пойми после провала в соседний мир. И все-таки любила и верила в себя и Василия. И в свою будущую семью.

26 августа 2241 года, четверг

Новый Санкт-Петербург, в просторечии Новый Питер

Василий Ромашкин

– Ну как, молодые люди, мы в расчете? – Пожилой крепкий дядька, хозяин оружейного магазина «Кольчуга под Питером», любовно погладил пламегаситель «томми-гана».

Мы с Ильшатом вчера, после посадки и разгрузочных работ, выбрались в Новый Питер и прошлись по оружейным. И здесь, в самом богатом магазине города, предложили свой товар. Сначала списочно, отчего у парня, сидевшего на оценке подержанного оружия, глаза на лоб полезли, и он, извинившись, мотанул за шефом.

А потом, после предварительного договора, привезли сюда весь свой стреляющий антиквариат. Ну, за исключением тех стволов, которые для себя отобрали. И весьма выгодно все продали.

– Да, Максим Георгиевич. В расчете. – Я сложил в бумажник дорожные чеки. Отличная вещь эти именные чеки. Их воровать смысла нет, а если просто потеряешь, украдут или повредишь – тоже ничего страшного, вернешь деньги в ближайшем банке, ну, за вычетом процента, достаточно скромного. Ильшат, правда, захотел золотом и сейчас укладывал свертки с золотыми червонцами и дукатами в поясную сумку. Вышло весьма неплохо, право слово. Можно сказать, что вышло очень здорово, мы даже те деньги, которые компания вычтет с нас за груз, и то сумели вернуть. – До свидания.

– Если вы сумеете найти что-либо еще в таком же отличном состоянии, всегда буду рад вас видеть. Удачи вам, господа бортстрелки. – Хозяин с удовольствием взял «симоновку» в полном обвесе и аккуратно прикинул к плечу.

Я себе по долгом размышлении оставил шесть АСВ-38 и дюжину оптических прицелов. «Токаревки» продал все, кроме одной. Ну, и большинство пистолетов-пулеметов тоже сдал, оставил только парочку. Точнее, три – «томми-ган», «Солотурн» и ППД. Для коллекции, так сказать. Прицелов оставил больше – оптика вещь нежная, повредить намного проще, чем добротно сделанную тульскими оружейниками винтовку. Правда, тяжелый агрегат выходит, но, как я сказал полковнику, для гражданского стрелка пойдет. Для осенней охоты, когда мы бьем на мясо оленей и кабанов в лесах и одичавших коров и мустангов в степи, – самое то. Такое оружие позволит класть пули именно туда, куда я захочу. Правда, есть умники, которым не нравится калибр и энергетика нашей «шестерки» именно как охотничьего патрона, но я практик. А практика говорит, что этого патрона и полуавтомата вполне достаточно, чтобы за пару минут набить гору мяса, причем чисто набить, с добором подранков. Особенно это важно с коровами, они хоть и могут сквознуть с места в небеса, остановившись потом за полсотни километров, но, если работать метров с четырехсот, – все нормально.

А к зиме мы готовимся серьезно. Мясной и рыбный промысел обязателен для каждого взрослого мужчины города, какой бы кабинетный работник он ни был. Набить достаточно мяса и наловить достаточно рыбы для спокойной зимовки – это хоть и неписаный, но абсолютный закон. И пусть большая часть рыбы и мяса уйдет на городские склады и будет частью заморожена, а частью засолена и закопчена, чтобы потом можно было продать в магазинах города, – мы, мужчины, даже не пытаемся возражать. Слишком недавно шли голодные годы, когда из-за зимней бесхлебицы вымирали города и села. Было такое, жуткое и страшное. И новейшая история в старших классах преподается практически без прикрас. Ну, разве фотографии жертв каннибалов и погибших от голода людей выбираются не самые ужасные, а все-таки благопристойные. Но учителя при этом обязательно говорят, что фотографии приукрашены. И даже показывают несколько фоток пострашнее. Чтобы знали, чтобы не забывали.

Осенняя охота – это еще не все. На складах каждого города или поселка заготавливают обязательные запасы зерна, овощей и прочего. Причем запасы делаются как минимум двукратные, то есть на весь город, на всю зиму, с запасом в два раза и с учетом порчи пятнадцати процентов продуктов. Слишком страшен призрак голода, жуткого, беспощадного. Потому и запасаемся, чтобы, если что, вскладчину помочь соседним поселениям в случае какой-либо беды. А то были случаи, когда лютыми зимами полностью вымирали города. Хотя у нас, слава богам, такого не было. Голодовали несколько раз в истории, но пара крупных рек под боком, леса, степь. Ловили рыбу, били живность, причем всю подряд. Читал я отчеты ловчих отрядов – волчьи стаи шли наравне с лосями и одичавшими коровами. А что – нет несъедобного мяса, волчатину точно так же можно есть, просто варить надо чуть ли не сутки. Зато калории.