Лифт в доме старый и скрипучий. Сережа видел, что через два подъезда идет ремонт. Там лифт меняют, догадался он по оборудованию. Наверное, будут менять и в их подъезде. Но это произойдет позже, когда самого Сережи уже не будет в Москве, а где он будет – пока не знает никто.

Дверь на звонок открывает Селим. Руки-шарниры взлетают и опускаются, взлетают и опускаются, но слов Селим произнести не может. Он возмущен. Из комнаты-кабинета выходит Таку.

– Мы уже собирались звонить...

– Зачем?

– Тебя разыскивать...

– Я разве говорил, что уезжаю на пять минут? – Сережа хорошо собой владеет. Он демонстрирует искреннее удивление и непонимание.

– У нас непонятные неприятности... – Таку традиционно хладнокровна и сдержанна. Самурай, а не женщина... Только катану ей за плечо подвесить да несколько метательных «звездочек» на пояс...

– Что?

– На связном телефоне отвечает какой-то хам, – говорит Селим. – И меня передразнивает. Егора там нет... Номер мы набираем правильно... Что могло случиться с Егором?

– Его вчера утром увезли в больницу с приступом острой стенокардии.

От такого сообщения даже Лари встает в растерянности из-за компьютера.

– И что теперь? – спрашивает Лари. – Операция сорвана? Как мы найдем Джона?

– Джон скоро позвонит. Я разговаривал с ним... Может, кто-то угостит меня фирменным чаем?..

Настоящий зеленый чай в группе умеют заваривать все, кроме Сережи и Джона. Они пытались научиться, но их попытки признаны неудачными. В странах, где существует культ зеленого чая, знают, что заварку нельзя заливать кипящей водой. Если вода уже закипела, в нее следует добавить чуть-чуть сырой и холодной. Или просто не дать воде закипеть. Но с сырой водой чай имеет свой привкус. Ни Сережа, ни Джон так и не смогли выучить пропорции добавки. И потому всегда просят других. Черный чай и кофе они давно не пьют, поддерживая общее настроение группы.

Селим, успокоившись внезапно, как всегда внезапно возбуждается, уходит на кухню заварить чай.

– Как ты нашел Джона? – спрашивает Таку.

– Он сам нашел меня. Я вынужден был вступить в информационный контакт с интерполовцами.

– Это была необходимость?

– Это была необходимость. Насущная... Без этого операция провалилась бы. Они проверили квартиру Егора по своим каналам и очень быстро. И сменили там телефонный аппарат на программируемый. Теперь звонки поступают на их телефон. Джон туда звонить больше не будет. Вечером интерполовцы просто зайдут в подъезд, отключат на щитке на пару секунд электричество, и в аппарате возобновятся установки «по умолчанию».

– Это плохо.

– Когда «плохо» приводит к единственному положительному результату, оно становится синонимом слова «хорошо». Я взял ответственность за контакт на себя. Не произойди этого, результат был бы не в нашу пользу. Они сами вышли на группу Термидора и могли бы сорвать нам дальнейшие планы. По крайней мере уже намеревались...

– Откуда у них могут быть данные?

– А как они вычислили меня? – вопросом отвечает Сережа на вопрос Таку. Она таким ответом удовлетворена, согласно кивает.

– Да, я тут еще поискала данные на этого Басаргина. Он путем анализа творит чудеса... Мне просто завидно, и я ревную... Хотела бы у него поучиться.

– Этому можно выучиться?

– Частично. В основном это от природы – интуиция и, как следствие, умение выбрать именно тот факт, который нужен. Но остальное – сопоставление и сам анализ – этому учатся. Чаще на практике... Решая детские головоломки...

Селим возвращается, приносит чай. Он делает все вроде бы так же, как Таку, а у него вкус чая получается иной. Не лучше и не хуже – просто иной... У Лари получается третий напиток. Сам Лари говорит, что вкус чая зависит от характера человека, его заваривающего.

Чай пьют молча, с наслаждением. Это ритуал.

Джон звонит, словно чувствует, когда звонить следует – только последняя пустая чашка ставится на поднос, как в кармане младшего Ангела начинаются движения корпуса трубки, срабатывает виброзвонок. Сережа ждет звонка только от Джона и потому торопится, вытаскивая трубку.

– Записывай адрес... – Джон сразу приступает к делу. Говорит по-английски. Так ему удобнее, не надо терять время на подбор слов. – Там живет Термидор и мы, трое простых боевиков... – он диктует, а Сережа записывает на трубку. У него трубка с памятью на тридцать минут разговора. Нажимаешь сбоку кнопку, начинается запись, отпускаешь, запись прекращается. – Остальные адреса я не знаю. Мне сегодня поручено отрубить палец московскому чеченцу. Записывай его адрес... – Сережа снова нажимает кнопку. Трубка записывает. – Принимай меры... Сегодня на всех выделено по одному чеченцу... Понимаешь... Завтра будет разговор об этом... А послезавтра будет разговор о том, что чеченцы мстят таким же образом... Конфликт будет разрастаться, как снежный ком... Что с теми двумя – из салона связи?

– Нас подстрахуют.

– Кто?

– «Альфа».

– Хорошо. В страховке они аккуратно работают. Ты выходишь с «Альфой» на связь сам?

– Нет. Через Интерпол.

– Хорошо. Это даже лучше.

– Твои планы?

– Я сажусь «на хвост» Термидору... Надо узнать другие адреса... И как можно быстрее...

– Не надо. Ты заметный... Это сделаем мы...

– Отпадает... Таку и Селима вычислили в аэропорту. Плохо работали... Лари не определили. Он кого-то встретил с рейса. Потому его и пропустили... Это опытные волки... Очень опасны... Присматриваются к каждому лицу и запоминают подозрительный взгляд. Один Лари не справится... Он не оперативник...

– А тебя они знают лучше, чем Таку и Селима... Где выход? Что предлагаешь?

– Предлагаю единственный вариант – я все же работаю... Другого пути не вижу...

– Местные силы?..

– Они уберут Термидора... Он нужен нам, для них он опасен...

– Я, кажется, договорился насчет этого, объяснил...

– Тем не менее они сделают так... Долгая игра опасна для политиков... Политики заставят все сразу обрубить. Я с альфовцами общался при выводе. Там, в Чечне... Знаю ситуацию... Начальство старается не допустить никакой игры...

– Рискуем?

– Рискуем. Мы всегда рискуем... Кто не рискует, тот не выигрывает... Прямо сегодня. Будьте готовы по моему звонку приступить к ликвидации.

– Хорошо, Джон. Я надеюсь, все пойдет как надо... Мы ждем звонка... Будем готовы...

Сохно поднимается в гору. Лицо виноватое... И даже не пытается скрыть свои шаги, хотя обычно передвигается тише кошки. Полковник Согрин оборачивается на звук. Видит лицо майора.