– Твой маленький друг сам еще больше расстроился, что не попрощался с тобой, – обычно жесткий в отношениях, Сохатый внезапно начинает утешать его. – Но клятвенно обещал еще увидеться... Обязательно...

– Какие вести от Мочилова? – сразу спрашивает Доктор. – Надеюсь, он дал тебе все адреса, с полными биографиями и с фотографиями анфас и в профиль... Вся группа в полном объеме... На групповом снимке Термидор, наверное, устроился в центре?..

– Хуже... Юрий Петрович попытался завербовать меня работать на ФБР...

– А кто сейчас у них главнее? ФБР включили в состав ГРУ или ГРУ присоединили к ФБР?

– Во времена Ельцина это было бы возможным и естественным – я просто удивляюсь, как этого не сделали... Сейчас с подобным труднее. Потому просто вербуют...

– А если серьезно? – прекращает словесную пикировку Басаргин.

– А если серьезно, то некоторое время назад с подачи НЦБ, не поставившего нас в известность, хотя это напрямую касается нашей деятельности, и ФСБ, которая принципиально не хочет нас информировать, спецназ ГРУ просили провести в Чечне операцию – захватить или хотя бы обезвредить одного человека, который отправлялся в известную очень приблизительно точку. Было названо несколько примерных маршрутов, которыми этот человек должен пойти. И известно было три места, из которых он мог выйти. Все три маршрута были блокированы. И перехватили сразу трех боевиков, подходящих под описание. Одного человека блокировала группа полковника Согрина, это был некий китаец... Он не дался живым и взорвал себя... Еще двое были ликвидированы после короткого боя бойцами ОМОГ подполковника Разина. Не чечены... Тоже какие-то азиаты... Все в одну ночь... Как показалось, все три боевика шли в одну точку. Все они были иностранными наемниками. Нечаянно удалось проследить еще один момент. Тогда же ФСБ совместно с тремя парнями из ФБР проводила какую-то строго засекреченную операцию, к которой близко не подпустили спецназ ГРУ. Даже для охранения... Но один из штатных снайперов группы Разина рассматривал их на тропе в оптический прицел. Почему-то, кстати, не стрелял... При этом находился достаточно близко, чтобы разобрать эмблему на рукаве одного из российских офицеров. И какую эмблему он там увидел? Кто мне скажет?..

– Я скажу, – посмеивается Басаргин. – «Управление антитеррора „Альфа“ ФСБ России». Большая буква «А» поверх кинжала, в середине нарукавного знака.

– Саня, – вскидывает руки «маленький капитан», – я и не знал, что ты подрабатываешь у Разина снайпером... То-то, думаю, ты все в какие-то командировки гоняешь... Говоришь, во Францию, а сам туда, в Чечню, в родимую...

Басаргин доволен. Он опять оказался прав в своем предположении.

– Я просто сопоставляю известные мне факты с поведением генерала Астахова и прихожу к выводу, что он знает гораздо больше, чем говорит нам... Несравненно больше... И прочно завязан во всей этой истории, что уже предполагает его нежелание подпускать туда нас.

– Я тоже, только с другого конца прихожу к такому же мнению, – говорит Тобако. – Он идет впереди нас на шаг и предпринимает конкретные действия уже тогда, когда мы только мысленно приходим к их необходимости. Но Виталий не закончил, я вижу...

– Не закончил... Самое интересное в том, что на маршрут уходили трое сотрудников ФБР, а вернулись вместе с альфовцами только двое... Снайпер наблюдал это в тот же прицел... О чем нам может говорить этот факт? Догадываетесь?

– Только о том, что вводили в группу Термидора не сотрудника ФБР, хотя и с помощью ФБР, а оперативника «Пирамиды», – делает вывод Басаргин. – Того самого, которого зовут Джоном. И я при этом не исключаю факта двойной работы Джона. На младшего Ангела и на генерала Астахова. Иначе «Альфа» не полезла бы туда. Им всегда нужен конкретный результат, и работать с закрытыми глазами они ни за что не пожелают. Это подтверждает и тот факт, что генерал так лояльно, я считаю, отнесся к нашему сообщению о «Пирамиде». Он обязан был воспринять это в штыки и уж по крайней мере доложить своему руководству. А он докладывал, Андрей?

– Он даже ничего не записывал, – говорит Тобако. – Демонстрировал слабое неодобрение, и все... Ну разве что после моего ухода поспешил, но я не думаю. Вроде бы не собирался, потому что его начальство и так все знает.

Басаргин начинает традиционную прогулку от двери до окна и обратно.

– Вот все и встало на свои места... Только я в данном случае не совсем уверен в том, что младший Ангел знает о двойной миссии своего агента. «Пирамида» умышленно действовала через ФБР, чтобы не афишировать себя. Как вы думаете, должны мы ему сообщить об этом?

– Конечно, – сразу решает Пулат. – Мы же работаем вместе и должны друг друга информировать...

Басаргин с Доктором смотрят на Виталия с некоторым сомнением.

– Ни в коем случае, – имеет свое мнение Дым Дымыч. – Он нам не слишком много сообщает. А зачем нам подставлять и себя, и «Альфу» и лишаться возможного источника информации.

– Кто тут говорит об источнике информации? А? Если я правильно понял, ты хочешь добраться до агента и провести третью вербовку? – спрашивает Доктор.

– Да, я хочу, чтобы ты подключил на прослушивание телефон младшего Ангела. Тогда мы сможем без лишних проблем выйти и на агента.

– Давайте сначала хорошо продумаем этот шаг, – предлагает Басаргин. – Настолько ли он нам необходим, чтобы нарушать инструкции, предписанные самим генеральным директором.

– А я не получал таких инструкций, – говорит Доктор и ставит на стол кулак, словно стукает им. Но даже когда не стукает сам Доктор, это делает кулак за счет собственного веса.

– То есть? – Басаргин не понимает.

– Я получал инструкции по поводу женщины, назвавшей нам пароль «L'index»... Она звонила, мы ее не контролировали... Инструкцию мы выполнили полностью... О младшем Ангеле не было сказано ни слова. Он, появившись у нас, никакого пароля не называл. И даже по телефону не называл...

– Резонно, – соглашается Басаргин. – Если придерживаться буквы закона, то ты полностью прав.

– Это непорядочно, – фыркает, как кот, Пулат.

– Это оперативная необходимость, – говорит Тобако. – Единственно меня смущает, что у него трубка с антиопределителем. Сможем мы такую прослушать?

– Я с этим уже сталкивался, – говорит Доктор. – Мы сможем контролировать звонки ему, но не можем контролировать, куда звонит он. То есть мы даже будем слышать разговор, когда он позвонит. Но не разберем номера, потому что номер набирается с его трубки и антиопределитель блокирует сигнал для «ушей» спутника. Там такая хитрая система... Хотя, если подумать, можно и это перебороть... Код блокиратора можно определить при его звонке нам, а в дальнейшем заблокировать сам код... Но тогда он заблокируется и для других звонков, и это может Сережу подставить... Попробуем обойтись без этого...

– Делай! – решается Александр.

У полковника Согрина появляются круги вокруг глаз. Не от усталости, а от окуляров бинокля – так сильно он прижимает к себе оптический прибор напряженными в ожидании руками. Когда сам не можешь действовать с такого расстояния, невольно напрягаешься и нервничаешь. Самому оказаться на месте Сохно было бы для Согрина проще, чем дожидаться продолжения с дистанции.