Не будем останавливаться на этой тяжелой эпохе в жизни Редмайна. Этот энергичный человек, вернувшийся из своего двухлетнего добровольного изгнания, гордый и торжествующий, был еще не разбит, но в его темных волосах показалась седина, вокруг блестящих серых глаз образовались глубокие морщины, на лице появился отпечаток утомления. Он долго надеялся вопреки безнадежной действительности, но наконец и его надежда стала истощаться.

Он не удовольствовался своим объявлением в лондонских и кентских газетах, но напечатал его в «Galignani» и в нескольких других заграничных изданиях, и напечатал таким крупным шрифтом, что трудно было предположить, что его можно не заметить, а способна ли была Грация, заметив его, не внять просьбе отца?

Вскоре после своего возвращения в Англию он написал мистеру Спеттингу, прося его отыскать все письма, приходившие на его имя до и, после его отъезда из Австралии и прислать их ему. Спеттинг исполнил его просьбу и прислал ему вычурное письмо Джемса Редмайна с уведомлением о побеге его дочери, но письма, которое Грация сама обещала написать отцу не оказалось.

Между тем, в продолжение всего этого горькою периода уменьшения надежды и усиления отчаяния, Ситные Луга, новое поместье, которое предназначалось быть отрадою и гордостью преклонных лет Ричарда Редмайна, оставались в запустении и давало приют приезжим и охотникам. Необходимо было заняться им, не теряя времени, определить границы, насадить изгороди и вообще водворить порядок там, где все было плодородною пустыней. Сознание этой необходимости было второстепенным источником беспокойства для Ричарда Редмайна. Хотя все его мечты и планы уже разрушились, но в лучшие минуты он еще надеялся, что они осуществятся, если он найдет свою дочь, и тогда его мучила мысль, что плодотворная земля, купленная на деньги, заработанные в поте лица, пропадает даром.

Он решился наконец послать туда брата с его семейством. Он не мог не сознаться, что Джемс и его неотесанные сыновья сделала без него чудеса в Брайервуде. Чего не сделают они на более богатой почве? С Брайервудской фермой он справится сам. Он останется ждать в ней свою заблудшую дочь и содержать в порядке для нее ее комнату, в которой она жила с детства до рокового дня своего побега.

Однажды вечером, приехав на несколько часов в Брайервуд из Лондона, он высказал брату свой план в присутствии всего семейства и, с горечью вспоминая свои несбывшиеся планы, описал им яркими красками свое австралийское имение. В первую минуту его предложение привело мистрис Джемс в ужас, а остальные члены семейства не смели высказать свое мнение в ее присутствии. Как! Покинуть Брайервуд и свою родину и уехать жить с красными индейцами или с кем-нибудь в этом роде, пожалуй, с неграми. Она скорее согласилась бы умереть с голоду, чем взять в рот пищу, к которой прикасался негр.

Ричард Редмайн объяснил, что негритянский элемент не будет входить в дело, что первобытные обитатели Австралии действительно темны на вид, но редко встречаются в окрестностях Ситных Лугов и что для полевых работ можно брать ирландских эмигрантов.

— А ирландцы разве лучше негров! — воскликнула мистрис Джемс. — Довольно и того, что приходится иметь с ними дело во время уборки хмеля.

Однако, мало-помалу, когда план поместья со всеми отметками, предположениями и расчетами, сделанными бедным Ричардом во время обратного пути был разложен на столе и внимательно рассмотрен Джемсом и двумя его сыновьями, которые могли иметь свои мнения, но не смели высказывать их, когда величина и великолепие имения и распорядительность, необходимая, чтоб управлять им, были поняты Ганной Редмайн, она начала слушать с возрастающим интересом и предлагать вопросы то об одной, то о другой части земли и о расположении дома.

— Да, это было бы славным началом для мальчиков, — пробормотал Джемс, замечая, что жена колеблется.

— Славное начало для беганья с утра до ночи с ружьем за дикими зверями, — сказала презрительно мать мальчиков. — Станут они там работать!

Мистрис Джемс считала своим материнским долгом говорить о своих сыновьях не иначе, как самым презрительным тоном. Точно так же, без сомнения, относилась Корнелия к своим Гракхам в их юношеском возрасте.

Но в этот раз замечание ее было не безосновательно. При мысли об охоте на диких зверей лица юношей просияли широкими, восторженными улыбками.

— Вот славно-то было бы, Чарли! — воскликнул старший. — Здесь старый Ворт в кои-то веки даст нам подстрелить кролика в Клеведонском парке, а в том краю мы стали бы стрелять диких буйволов, кенгуру и еще Бог знает что. Не правда ли, дядя?

— В том краю! — воскликнул Ричард Редмайн, одушевившись при воспоминании о далекой стране, где он был счастлив. — В том краю у вас будет такая охота, какой не имели короли и их бароны, когда половина Англии была покрыта лесом, и крестьянин под страхом смерти не смел убить оленя. В Австралии вы можете купить хорошую лошадь за пять фунтов. Вы никогда не узнаете, что такое жизнь, друзья мои, если не поживете под Южным Крестом.

— Желала бы я знать, какова молочня в этих Ситных Лугах, — сказала в раздумьи мистрис Джемс.

Юноши толкнули друг друга под столом, видя, что мать сдается.

— Теперь там по этой части нет ничего особенного, — отвечал Ричард Редмайн, — но я не пожалел бы сотни фунтов на улучшение скотного двора.

Мысль о молочне, построенной по ее собственному плану, была столь же соблазнительна для мистрис Джемс, как для ее сыновей охота на диких зверей. Брайервудская молочня состояла из щелей и углов, говорила она; в ней негде было повесить кошку. Образцовая молочня была всегда ее любимой мечтой, и если что-нибудь могло побудить ее переплыть море и переселиться в другую часть света, то это только надежда иметь молочню, построенную по ее собственному плану.

После долгих переговоров о затруднениях, казавшихся сначала непреодолимыми, Ганна Редмайн согласилась на переселение, а за ней согласилось и все ее семейство. Молодые люди были с самого начала за переселение; отец их выразил согласие с покорностью хорошо выдрессированного мужа. Если Ганна согласна, то он не будет противоречить, сказал мистер Джемс; он надеется быть полезным брату в качестве его управляющего, пока Рик не придет сам в свое имение; морское путешествие его немного пугает, но он перед этим не остановится, тем более, что сам Рик был в Австралии и вернулся здрав и невредим. Словом, он согласился исполнить все, чего желали брат его и жена.

Прежде чем окончилось вечернее совещание, решено было, что Джемс и его семейство постараются собраться в путь как можно скорее и отправиться в Ситные Луга, где поселятся как полновластные хозяева и будут управлять имением бесконтрольно, пока Ричард Рейдман не отыщет свою дочь — он говорил об этом как о факте несомненном — и не приедет с ней в свой новый дом. Но приезд его, — сказал он, не должен смущать Джемса и Ганну. В Ситных Лугах хватит места для двух семейств.

— Мы до сих пор были друзьями, Джемс, и впредь постараемся не ссориться. Ты будешь управлять моим имением и брать значительную долю доходов себе, а когда я приеду, ты сделаешься моим партнером, и мы будем делить доходы пополам.