сказать грубая лапа настоящего дракона держала совсем не больно. Скорее, я спокойно в ней стояла, как баба Яга в ступе, а меня только поддерживали. И судя по тому, что ветер не бил меня в лицо так, как явно должно было происходить, когда летишь с огромной скоростью на такой высоте — меня держали ещё и магией. Или укутали, что вероятней — потому что мне было достаточно тепло.

Но мнимая комфортность моего путешествия, которая исходит только из ощущения "ожидание-реальность", совсем не помогала не паниковать. А учитывая то, что " Новая" Таня боится высоты — мои ощущения в этом полёте были просто не передаваемы!

Нет, красоту природы я оценила. Точно также оценила расстояние до земли. Скажу честно — последнее произвело более сильное впечатление.

Наконец, где-то через час бессмысленного махания крыльями, мы начали снижаться и в итоге не очень грациозно плюхнулись на дикую лестную полянку.

Зверь немного не рассчитал, что у него одна лапа занята мной, так что при торможении его знатно повело и мы чуть было не завалились на бок, но в последний момент дракон выправился и гордо застыл посреди лестной чащи.

Я подождала минуты две, пока чудище продолжало изображать из себя монумент, торжественно глядя на ночное звёздное небо и круглую, как головка сыра, почти красную, Луну, а потом аккуратно постучала по лапе, всё ещё сжимающейся вокруг меня.

— Прошу прощения… Мистер дракон! — ноль реакции. — Эй, чудище!… Ректор Никс! — дракон застыл, как изваяние, и даже ухом не вёл на мои вопли, что становились всё громче. Почему-то именно сейчас я подумала о том, что ведь это ненормально — у мужчины был небольшой маленький дракончик за спиной. Жил себе спокойно. И вот на тебе! В его тело вселился настоящий птеродактиль! Ящерица размером с дом! А если он останется таким навсегда!?

Эта мысль так меня испугала, что я испуганно завопила, как полицейская сирена.

— Брейдон!!!!

На этот раз дракон вздрогнул и, сфокусировав на мне взгляд, аккуратно разжал лапу, поставив меня на землю.

Я почувствовала, как магический пузырь, который окружал меня во время полёта, лопнул и холодный ночной воздух живенько пробрался под хлопковую футболку и до сих пор грязные спортивные штаны, которые так до конца и не высохли после ползания по сырому подвалу, где находилась старая канализация.

Я поежилась, а в этот момент, красная драконья морда опустилась прямо на уровень моих глаз.

От страха я застыла, стараясь не дышать и не производить ни одного лишнего движения.

Зелёные, немигающие глаза, каждый из которых размером с мою голову, смотрели на меня испытывающе, как будто примеряясь или оценивая.

Я сглотнула. Постаралась тихо. Не получилось. Дракон облизнулся.

В свете Луны блеснули огромные острые белоснежные клыки, немного загнутые внутрь.

— Ма-ма, — пискнула приглушенно.

Дрожащие ноги сами по себе начали движение в противоположную от хищника сторону.

— Хороший дракончик, смирненький… Не кушай меня, я — несъедобная….

Красная голова повернулась на бок, а в глазах застыл невысказанный вопрос. И, клянусь, толика веселья!

— Милый дракоша, послушненький, — бормотала я, продолжая отступление. — Ты же такой замечательный… Отпусти ректора, отпусти мужчинку. Он же тебе ничего не сделал, зачем ты вселяешься в ни в чем не повинных магистров?

Дракон возмущённо фыркнул, выпустив из носа облако горячего пара.

Я в ужасе вытаращила глаза и, наплевав на осторожность, развернулась, и с громким воплем бросилась бежать.

— Таня! — через пару секунд раздался позади до боли знакомый голос. — Подожди, не убегай! Я не причиню тебе зла!

Я резко затормозила и с опаской кинула взгляд через плечо. На поляне, где вся трава была примята тушей огнедышащего животного, одиноко стоял ректор Никс, собственной персоной. Он смотрел на меня каким-то немного рассеянным взглядом, но опасным уже не выглядел.

— Подойди сюда. Я не кусаюсь, — он улыбнулся, а я поежилась, вспомнив острые, как бритва, клыки ящера.

— Да нет, спасибо, — осторожно ответила, стараясь, чтобы голос не дрожал. — Мне и тут неплохо…

Он оторвался от созерцания ночного неба, в которое начал пялиться почти сразу, как закончил говорить, и сделал шаг на сближение.

— Стойте! — запаниковала я. — Ни с места!

Ректор застыл.

— Не подходите… Давайте так пообщаемся.

— Так? — Брейдон, кажется, удивился, даже взгляд стал более осознанный. — Таня, но так неудобно — ты почти в пятидесяти метрах от меня. Нам придётся кричать, чтобы быть услышанным.

— Не страшно, — заверила я его. — У меня лёгкие крепкие.

— Неужели ты боишься меня?

— Брейдон… А ты в курсе, что превратился в огромного страшного дракона?

— В смысле, страшного!? — кажется, мужчина всерьёз оскорбился. — Мне казалось, мой дракон весьма впечатляющий!

— Впечатляющий, не то слово! — проворчала я, а в глазах ректора опять зажёгся опасный огонёк. — Спокойно! Стоять! Я имею ввиду, что что-то пошло не так… Успокойся и выслушай.

Огонёк не пропал из глаз, но лицо магистра стало немного более сосредоточенным. Он кивнул, показывая, что готов внимать.

— То, что сегодня произошло… Это… Не твой дракон… В смысле, с тобой что-то случилось, ты просто не понял. Я же видела твоего дракона. Такой милый, маленький дракончик. Полупрозрачный, состоящий из пламени. Он стоял рядом с тобой той ночью, когда мы впервые узнали о том, что я могу видеть магию. Помнишь?

Ректор кивнул.

— А теперь ты стал драконом! То есть… — я замялась, — сам стал, понимаешь? Большой ящерицей! Как Черныш, только с крыльями! С красной мордой и острыми клыками!

— Таня..

— Нет, погоди! Это болезнь какая-то, да? Ты болен, но мне не сказал? Не переживай, мы что-нибудь придумаем. Это ведь как зараза прицепилась, а теперь не избавиться. Как глисты в организме — ненужные квартиранты. Обязательно есть какая-нибудь таблетка…

— Таня! — повысил голос мужчина. И в этом голосе прозвучала сталь. — Нет у меня никаких глистов! — кажется, я его разозлила. — Я повторяю. Я и есть этот самый дракон. Всегда им был. Я всегда превращался в "большую ящерицу с крыльями". Сегодня — особенный день. Такой бывает только раз в месяц! Моя сущность! Настоящая, звериная сущность берёт верх, и я могу лететь на крыльях навстречу ветру! Ты не представляешь, как невыносимо постоянно сдерживать себя, находиться в рамках приличий, когда хочется парить!

Мужчина взмахнул руками и фанатично прикрыл глаза. А я уверилась, что с ним точно не всё в порядке.

— Это только раз в месяц такое происходит? — уточнила осторожно.

— Дааа, — выдохнул он в морозный воздух. — Снимаются все ограничения! Я чувствую себя зверем!

— Мне это знакомо, — проворчала я невольно. Я тоже раз в месяц становлюсь зверем. И в этот день лучше