– Возьмем, – согласились студенты, и игра началась. Молодые люди, несмотря на свой статус, играли по полтиннику.

Первым бросал студент с розовыми щечками, похожий на гимназиста старших классов. Кости у него выпали вверх цифрами «шесть» и «три». Он улыбнулся и гордо посмотрел на остальных, включая Ленчика. Вот, дескать, как я умею, господа.

Затем бросал кости молчаливый плотный студент из «вечных». На вид ему было полных тридцать лет, и эта категория «вечных студентов» имелась в каждом высшем учебном заведении России. Из них, как правило, получались либо профессиональные пьяницы и бездельники, либо крепкие чиновники средней руки, которых по выслуге десяти лет «беспорочной службы» награждали медалью и просили затем остаться служить еще одно десятилетие. В отставку такие выходили лет в семьдесят с хвостиком в чине надворного советника или даже статского, после чего еще лет двадцать проживали безбедно, но и без особого шика в своих имениях, нянча внуков и правнуков и вспоминая с благоговением долгие и беспутные дни студенчества.

У вечного студента выпало «пять» и «три». Он с завистью посмотрел на розовощекого и промолчал. Очевидно, он проигрывал более всех.

– Ваша очередь, – произнес бородатый студент в пенсне и передал Ленчику кубики. Ленчик в одно мгновение сложил их, как ему было нужно, потряс ладонями с зажатыми в них костями и выбросил кубики так, чтобы они вращались не вокруг своей оси, а параллельно плоскости стола.

– Десять, – произнес бородатый студент, когда кубики легли на стол цифрами «шесть» и «четыре».

– Десять, – повторил розовощекий и перестал улыбаться.

Вечный студент промолчал.

– Ну что ж, теперь моя очередь, – произнес бородатый студент и взял кости. Он тоже сложил кубики, как ему было нужно (Ленчик это заметил), и тоже не кинул их на стол, а «положил» со вращением, как это до того сделал Ленчик. Кости легли вверх плоскостями с цифрами «шесть» и «четыре». Повторилась ситуация, какая уже была с Ленчиком в кабаке в Колывановском тупике. Только было одно обстоятельство: розовощекий отошел, а вот вечный студент остался.

– Я добавляюсь, – угрюмо произнес он и положил на стол к двум уже лежащим рублям еще полтинник.

– Лады, – почти безразлично сказал бородатый студент в пенсне, похоже, совершенно уверенный в том, что он непременно выиграет.

Стали бросать снова. Вечный студент выбросил две «пятерки». Ленчик – «пятерку» и «шестерку». Бородатый студент в пенсне – тоже «пятерку» и «шестерку».

– Я добавляюсь, – снова сказал вечный студент и положил к горке денег два пятиалтынных и двадцатик. Двугривенный был совсем новеньким и весело блестел.

Он снова бросал первым.

Когда у него выпало «шесть» и «пять», он едва не вскрикнул. Все же внутри у него, это было очевидно, клокотали немалые страсти.

Вечный студент посмотрел на Ленчика и бородатого и сжал кулаки. До его победы, как он думал, оставалось всего лишь два броска. То есть минута, от силы полторы.

– Ваша очередь, – произнес бородатый студент в пенсне, обращаясь к Ленчику.

Тот взял со стола кубики. Он уже решил, что будет бросать кости «Греческим броском». Ведь чтобы выиграть, нужно было выбросить две «шестерки». Ни бросок с вращением, ни прием с прокатыванием кубика по столу этого не гарантировали. Тем более абсолютно не гарантировал результата «Скользящий бросок»: ведь столешница, на которой происходила игра, была даже не ошкурена.

Ленчик долго приноровлялся. Бросок был сложным, и его надо было выполнить безукоризненно. Тогда у него будут шансы на выигрыш.

Он сложил кубики в сомкнутые ладони, мысленно проиграл, как он их бросит, как они упадут на стол, показав две «шестерки», потряс ладонями, будто бы перемешивая кости, и бросил…

Вряд ли кто заметил, что он какую-то долю секунды придержал при броске один кубик цифрой «шесть» кверху. Чтобы хотя бы одна «шестерка», но выпала обязательно. Она и выпала, ибо бросок был сделан безупречно. Второй же кубик, дважды перевернувшись, выдал еще одну «шестерку».

– Ых… – выдохнул Ленчик и заметил на себе странно-любопытный взгляд бородатого студента. Тот смотрел на него так, как смотрят на людей, подозреваемых в плутовстве. И если бы кости были его, Ленчика, то этот бородатый наверняка был бы полностью уверен, что тот мухлюет. Но на данный момент таковой уверенности не было, но все же…

– Здорово! – сдержанно заметил бородатый, продолжая смотреть на Ленчика. – Где это вы научились так играть в кости?

– Да я, собственно, и не умею особо, – довольно робко произнес Ленчик, стараясь смотреть в пол. – Наверное, везет.

– Наверное, – с явным недоверием произнес бородатый студент в пенсне. – Что ж, моя очередь.

Когда он помещал кубики в ладонь, Ленчик заметил, что тот не кладет, а бережно укладывает их. Тут как раз можно было сделать замечание бородатому, мол, пошто вы, господин студент, складываете кости в ладонь крупными цифрами кверху? И забузить. Последствий этой бузы могло быть два. Первое последствие: бородатый сделал бы вид, что очень удивляется, и переложил бы кубики опять в том же порядке, как и было ранее, только незаметно. Было похоже, что он умеет делать это хорошо. Второе последствие: он бы возмутился и привлек к этому возмущению своих товарищей-студентов. Дескать, какой-то парень пришел к нам незваным гостем, напросился играть, да еще и оскорбляет ни за что ни про что. А закончилось бы его возмущение тем, что бородатый отдал бы Ленчику его полтину и отказался играть с ним дальше. И это было бы в лучшем случае. В худшем же Ленчику попросту набили бы физиономию и выбросили из борделя, не вернув ставки.

Ни первое, ни второе из последствий Ленчика никак не устраивало. Поэтому он промолчал и стал следить за дальнейшим развитием событий. И почувствовал, что бородатый студент в пенсне также собирается произвести «Греческий бросок».

«Вот гад», – подумал про него Ленчик, совершенно забыв, что сам минуту назад сделал подобный бросок, что считалось в игре в кости несомненным плутовством. Впрочем, себе мы почти всегда прощаем то, чего никак не можем простить другим…

Бородатый в пенсне бросил, прижимая мизинец к одному из кубиков. Этот кубик пролетел положенное расстояние, лег на столешницу и – о чудо! – перевернулся с «шестерки» на «двойку». Второй кубик выдал приготовленную «шестерку».

Восемь.

Ленчику сегодня явно везло.

Он сгреб деньги со стола, улыбнулся помрачневшему вечному студенту, кивнул розовощекому и поднял глаза на бородатого:

– Прошу прощения, но мне пора, – произнес аферист сахарно, отступая спиной к двери. – Большое спасибо за игру…

Он сделал шаг, другой и уперся во что-то мягкое. Обернувшись, он увидел грудастую девицу с намалеванными губами до такой степени, словно она только что выпила бокал крови. Грудями она упиралась в спину Ленчику и не собиралась отступать…