Нимбус предупредил хозяйку, что она сейчас потеряет сознание, когда она сидела в кругу из 30 человек гостей, явившихся на прием к королеве с герцогиней. Прием проходил в Королевских конюшнях, одной из галерей Букингемского дворца, и включал демонстрацию способностей двух собак-биодетекторов из «Дрессировки медицинских собак» и рассказ о деятельности центра.

Рыжий кокер-спаниель по кличке Кицци прекрасно справился с выявлением рака по запаху, выбрав правильные образцы на карусели. Королева и герцогиня выглядели очень сосредоточенными и серьезными, наблюдая за его действиями, и с энтузиазмом аплодировали псу. Следующим шел Пинат, черный лабрадор. Пока он с большим успехом демонстрировал свои возможности по выявлению болезни Паркинсона по запаху, Нимбус вдруг подскочил и начал вилять хвостом перед хозяйкой. Он нюхал воздух и лизал ей руку. Джоди поняла, что сейчас должно случиться.

«Неееет! Пожалуйста, не говори мне, что я вот-вот упаду в обморок! Только не здесь и не сейчас!»

Она пыталась успокоить пса, но, предупреждая ее, он всегда проявлял настойчивость. Нимбус продолжал махать хвостом и заглядывать ей в глаза, так и лучась восторгом. А потом – бум! – он поставил передние лапы ей на колени и, обхватив ими ее ноги, принялся лизать хозяйке лицо. Ясней сигнала и быть не могло. Джоди знала, что у нее есть всего пара минут, чтобы прилечь, прежде чем случится обморок.

Оставалось надеяться, что ее поведение не воспримут как нарушение этикета. Она отошла в уголок зала, села на пол и приняла лекарство. Ее одолевали слабость и дрожь. Пора было ложиться. Нимбус тыкался мордой ей в грудь и наваливался на хозяйку сбоку, пока она не легла и не подтянула колени к груди. Она обхватила пса одной рукой и стала ждать.

Доктора так и не выяснили причину ее обмороков. Они перебрали массу разных диагнозов с тех пор, как она впервые потеряла сознание в возрасте 6 лет. Большинство из них соглашалось, что у нее ПОТ (синдром постуральной ортостатической тахикардии). Одним из главных его признаков является учащенное сердцебиение с потерей сознания, обычно при перемене положения с сидячего или лежачего на стоячее. Однако Джоди могла лишиться сознания, когда просто сидела или даже лежала, к тому же у нее было еще несколько необычных симптомов, так что специалисты предполагали самые разные расстройства со сложными буквенными обозначениями.

В любом случае, ее болезнь была очень опасной. В 9 лет она упала лицом прямо на пол, прикусила передними зубами губу, и несколько зубов при этом раскрошились. У нее до сих пор остались в губе осколки. В 19 она переходила улицу и лишилась чувств. Очнувшись, Джоди увидела, как машины ее объезжают, а пешеходы обходят стороной – никто не предложил ей помощь.

Было время, когда она падала в обморок по 10 раз в день. Благодаря лекарствам и особому вниманию к триггерам – в частности подъемам и любой физической активности, – ей удалось свести это цифру до 2–4 раз в день. Чем меньше Джоди двигалась, тем меньше была вероятность, что она упадет.

Так продолжалось до тех пор, пока в 2015 году «Дрессировка медицинских собак» не предоставила ей Нимбуса. До этого момента она редко куда выходила без своего инвалидного кресла. Но теперь оно, как и кресло Пола, неделями пылится в кладовке, потому что Нимбус за несколько минут предупреждает хозяйку о приближении обморока, давая ей возможность найти безопасное место.

Пока королева Елизавета наблюдала за демонстрацией способностей Пинат в тот день в Королевских конюшнях, у Джоди начался приступ. Свои ощущения во время синкопы она описывает так:

«Обычно у меня появляется странное ощущение тяжести, как будто сила притяжения влечет меня к полу. Перед глазами все становится серым, а потом черным. Я перестаю видеть. Звуки доносятся словно откуда-то издалека; кажется, будто кто-то повернул регулятор громкости, и голоса вокруг стали искаженными, замедленными, как под водой. Руки и ноги делаются тяжелыми настолько, что я не могу ими пошевелить.

Если я сижу в кресле или стою, то могу просто рухнуть на пол, не в силах произнести ни слова или сдвинуться с места».

Джоди не знает, лишилась ли она полностью чувств тогда в Букингемском дворце. Если и да, то всего на пару секунд. Как только она почувствовала себя лучше, попыталась пошевелить рукой. Нащупала мягкую шерсть Нимбуса. Он лизал ее ладонь. Ноги у нее тряслись, как это обычно и бывало. Сама Джоди считает, что так ее организм пытается вернуть кровь в мозг, чтобы тело опять нормально функционировало.

Она села и постаралась прийти в себя. Приступ был короткий, всего на несколько минут. Иногда обмороки у нее продолжаются по часу и даже больше. Она поняла, где находится, и осторожно поднялась на ноги. От слабости ей было трудно держать равновесие, одна нога продолжала дрожать. Она увидела, что демонстрация закончилась и королева с герцогиней общаются с гостями и их собаками.

– С вами все в порядке? – спросил ее кто-то из визитеров.

– Да-да, все хорошо, – ответила Джоди и улыбнулась.

Болезнь и без того многого ее лишила, она не собиралась вносить и этот прием в список своих неудач.

Джоди сосредоточилась на белых перчатках королевы и в сопровождении Нимбуса подошла к улыбающейся монаршей особе[37].

Нимбус – один из псов, надрессированных на нетипичную работу. Он специалист, как большинство служебных собак, но в необычной сфере. Служебные собаки, работающие с ПОТ, встречаются все чаще, но диагноз Джоди до сих пор до конца не ясен. Так что Нимбус ориентируется исключительно на свой нос.

Его дрессировали с использованием соскобов с кожи и проб выдыхаемого Джоди воздуха, которые собирали в моменты «недомогания», как она это называет. Когда кинолог решил, что собака готова, Джоди с матерью поехали в штаб-квартиру организации, чтобы пройти очные тренировки вместе с собакой. В первую же ночь им разрешили взять его с собой в отель. Вот что рассказала Джоди:

«Мы все крепко спали. Но Нимбус проснулся, начал скулить и бегать взад-вперед по комнате. Он лизал мне лицо, а потом подбегал к маминой кровати и опять скулил. Он делал это раз за разом, так что я проснулась и попыталась сесть, чтобы его успокоить. Но тут у меня начался приступ, сильно закружилась голова, и я поняла, что ничего не могу сказать. Комната как будто завертелась. Я откинулась на спину, пока не отказали руки. Он подскочил ко мне и начал облизывать лицо. Думаю, тут я отключилась, потому что больше ничего не помню.