Эйдлина).]

Девятнадцать древних стихотворений,

8-е стихотворение

Недолгая летняя ночь подходила к концу, и персиковое молоко рассвета уже разливалось по кромке неба, там, где его касалась сонная водная гладь.

Море раскинулось перед ними серебряным плащом, как только они выехали из леса на поросшее травой плоскогорье. Приблизившись к опасно крутому спуску на побережье, принц крепче обхватил Хэ Су. В ответ она лишь тихо вздохнула.

Скачка через ночной лес навстречу западному ветру охладила и успокоила Ван Со. Да, он поцеловал Хэ Су вопреки её желанию. Да, он силой притащил её на конюшню и посадил на своего коня. Да, он заставил её покинуть дворец и привёз сюда против её воли.

Но сейчас он не испытывал ни капли смущения, его не одолевали сомнения и не угнетала вина. Ветер остудил его пылающие виски, пригладил растрёпанные чувства, и минутная слабость там, на берегу озера Донджи, вновь сменилась упрямой уверенностью – он поступает так, как считает нужным, как подсказывает ему сердце. И это правильно.

Пусть.

Пусть Хэ Су пока не любит его. Пусть отталкивает. Но он от неё ни за что не отступится и будет терпеливо ждать, когда однажды она примет его. А в том, что это случится, Ван Со не сомневался.

Разве он не сказал ей, что она принадлежит ему? Разве король не отдал её в его личное распоряжение и не велел заботиться о нём? Хэ Су была ему нужна, поэтому он мог взять её с собой туда, куда ему вздумается. Конечно, его безрассудный порыв грозил обернуться наказанием для них обоих, однако сейчас ему было всё равно. Сейчас Хэ Су была с ним, а всё остальное не имело никакого значения.

Он мечтал отвезти её на луг, но ночью цветы спали, и, покинув Сонгак, Ван Со направил коня на юго-запад, к побережью. Всего пара часов скачки через лес – и он подарит ей бескрайний простор, ощущение полёта между небом и водой. Пусть ненадолго, но Хэ Су сможет вздохнуть легко и почувствовать себя свободной, забыть печальную клетку дворца и улыбнуться.

Ван Со так этого хотел!

Всю дорогу к морю они молчали. Хэ Су сидела перед ним, напряжённо выпрямив спину и вцепившись в луку седла. Она больше не плакала, покорившись воле своего похитителя. И лишь когда под копытами коня зашуршали в прибое мелкие камешки, негромко произнесла:

– Нам обоим придётся отвечать за это.

– А может быть, просто сбежим с тобой? – неожиданно для самого себя предложил Ван Со. – Если ты хочешь, я могу это сделать.

Она не ответила, да он и не ждал. И просто зачарованно смотрел на морские волны и дышал запахом волос Хэ Су. Сейчас, сидя перед ним в седле, она была такой близкой, такой его, что Ван Со жадно ловил и впитывал эти мгновения, как пьянящий аромат её кожи, которой он мог коснуться губами: и бьющейся жилки на тонкой шее, и шелковистой пряди на виске, и маленькой мочки уха. Всего лишь одно движение!

Он так не сделал. Сдержался, чтобы не испугать Хэ Су, но сама эта возможность будоражила его и заставляла часто дышать. А воздух был приправлен морской солью, как мысли и чувства Ван Со – простым, трепетным счастьем близости с той, что была ему всего дороже.

Хэ Су – вода{?}[Одно из толкований имени Хэ Су – вода.]. Тихая, безмятежная гладь… Это имя так ей шло, как рассветная улыбка, с которой она любовалась морем, пока они брели по берегу.

Побег из дворца был равносилен смерти, неважно, кто покинул его – принц или служанка. Нарушение воли короля каралось одинаково сурово для всех. Статус наследника престола не позволял никому из принцев опускаться до отношений с прислугой, а неповиновение правителю означало позор правящей династии. Такое не прощалось.

Но если бы Хэ Су согласилась, он нарушил бы все правила и клятвы – только бы быть с ней!

– Пусть меня могут отослать из Сонгака, я так хотел привезти тебя сюда, – заговорил Ван Со, когда они остановились, глядя на волны, усыпанные солнечными блёстками. – Меня всегда вынуждали покинуть его, и я никак не мог понять почему. До сих пор не понимаю. Я никогда и никому не приносил несчастья, не убивал животных ради забавы. И я никогда просто так не убивал людей. Тогда за что меня гнали прочь?

Хэ Су слушала, подняв на него огромные печальные глаза. Во всех её жестах, в повороте головы чувствовалась покорность. Но она не отталкивала Ван Со, не плакала больше – и сейчас ему было этого достаточно.

– Ваше Высочество, вы же можете жить спокойно где-нибудь вдали от дворца, без страданий и кровопролития, – откликнулась Хэ Су на его слова. – Просто жить счастливо.

– А ты уедешь со мной?

– Я – всего лишь служанка, – уклончиво возразила она. – И должна оставаться во дворце.

Это не было ответом на вопрос Ван Со. Он спрашивал о другом, но требовать пояснений не стал.

– Ну тогда и я не уеду.

Однако Хэ Су не закончила.

– К тому же, – решительно повернулась она к нему, – у меня уже есть человек, которого я люблю.

А вот это было ответом. И причиной. Но, к собственному изумлению, Ван Со не почувствовал ни разочарования, ни горечи. И лишь спокойно уточнил:

– Это Бэк А?

– Нет, это не принц Бэк А.

– Тогда ничего. Хорошо, что не он. А любого другого я могу убить, – просто сказал Ван Со и отвернулся к морю.

Его даже не интересовало, о ком говорила Хэ Су. Главное – это не тринадцатый принц, единственный из всех братьев, кто был ему по-человечески дорог.

Он вспомнил, как Бэк А защищал перед ним Хэ Су, как дёргался, когда её выдавали замуж за короля, как частенько выпивал с ней во дворце восьмого принца, как опешил, услышав, что король позволил Ван Со взять её себе в качестве личной придворной дамы. Всё это могло навести на подозрения, но Хэ Су говорила так искренне, что принц поверил ей.

– Как вы можете… так? – поразилась она.

– Я же сказал, что ты моя, когда Ён Хва наказывала тебя, – пояснил Ван Со, невозмутимо глядя на неё. – С тех пор ты принадлежала только мне. Ты меня уже хорошо знаешь. И я не собираюсь извиняться или оправдываться.

Хэ Су