– Да, с недавних пор я начал покрываться шерстью, – тихо произнес он.

– Изменения продолжаются, – утвердительно кивнула альбиноска. – А сны? Ты видишь сны?

– Да, вижу. Мне снятся страшные вещи… Иногда они сбываются.

Как, например, воронье из его последнего сна. И шум проходящего вдали поезда. И еще кое-что, о чем Никита забывал сразу после того, как просыпался. А потом вспоминал после того, как это происходило с ним наяву.

– Известно, что все Наследники видели вещие сны и могли узнавать из них свое будущее… – сказала Летиция. – Илларион тоже был способен на такое.

– Вам многое о нем известно? – спросил Никита.

– Да, кое-что я слыхала, – ответила Летиция. – и все только плохое, ничего утешительного сказать не могу. Он был настоящим исчадием ада и обладал многими темными талантами. Соответственно, использовал их отнюдь не на добрые дела. Судя по рассказам очевидцев, Черноруков мог вызывать демонов, занимался алхимией, некромантией… Рано или поздно все эти способности достанутся и тебе.

– Я бы с удовольствием от них отказался, – честно признался Никита. – Знать бы как…

– Что-то мы отвлеклись! – Летиция вновь повернулась к ноутбуку. – Продолжим! Ты в своих снах видел Иллариона?

Никита ошарашенно на нее посмотрел:

– Нет…

– А наяву?

– Что вы такое спрашиваете? – удивился он.

– Отвечай!

– Нет! – раздраженно бросил Никита. – А должен был?

Летиция не обратила внимания на его вопрос.

– Ты уже жаждешь крови? – спросила она.

– Нет…

– Не появлялось желания перегрызть кому-нибудь глотку?

– Нет, – не на шутку испугался Никита. – Я только полюбил молоко и рыбу…

– Ты желаешь своим врагам смерти?

Никита задумался над ответом. Врагов у него было много, но единственное, чего он хотел, – чтобы его просто оставили в покое. Смерти он не желал никому, предпочитая видеть злоумышленников за решеткой.

– Долго думаешь! – придралась Летиция. – Так желаешь или нет?

– Нет.

– Лжешь, – вдруг сказала она.

– Что?! – округлил глаза Никита. – Я говорю правду!

– Детектор не обманешь! Он говорит, что ты лжешь.

– Не лгу, честно!

Летиция криво улыбнулась:

– Это может означать лишь одно. Ты не признаешься сам себе, но в душе, на подсознательном уровне, желаешь гибели своим врагам. А это плохой признак, очень плохой.

Никита настороженно на нее взглянул:

– К чему это вы клоните?

– А твои друзья, – вдруг поинтересовалась она, – они знают, что ты можешь превращаться в пантеру?

– Еще не могу, – уточнил Никита.

– Они в курсе?

Меньше всего ему сейчас хотелось рассказывать ей об Артеме и Ксении.

– Мне надоели ваши вопросы, – сказал Никита. Он попытался стащить перчатку, но она держалась очень плотно.

– Сидеть! Мы еще не закончили, – надменно произнесла Летиция.

– Вы не закончили, – раздраженно сказал он, – а я уже все сказал! Все, что хотел!

Он резко рванул проклятую перчатку, но она не снималась.

– Ты легко выходишь из себя, мальчишка?! – продолжала сыпать вопросами Летиция. – Скажи, при этом ты начинаешь превращаться?

Никита молча боролся с перчаткой. Альбиноска вдруг нажала какую-то кнопку на клавиатуре. Никиту ударило током, да так, что волосы встали дыбом. Он резко вскочил на ноги, опрокинув стул.

– Что вы себе позволяете?! – крикнул Никита. – Совсем с ума сошли?!

– Так-так-так! – улыбнулась Летиция, глядя на его руки. – Когти!

Никита поднес руку к лицу. Его ногти трансформировались в когти, а он этого даже не заметил.

– Плохой признак! – удовлетворенно произнесла глава «Белого Ковена». – Еще один!

– Это ваша вина, – возмущенно сказал Никита. – Вы меня спровоцировали!

– Уж слишком легко ты поддался на провокацию!

Он когтями рванул перчатку, раздирая ее. Затем сорвал с руки и бросил на стол.

– С меня хватит! Я думал, вы мне поможете! А вы тут устроили какой-то допрос с пристрастием! – горячо воскликнул Никита.

Летиция изящно повела белой бровью.

– Помогу? – спросила она. – К сожалению, из твоей ситуации, мальчик, выход есть только один. Я лично изучала твою родословную, Никита Легостаев. На протяжении многих лет в вашем роду появлялись исключительно девочки. Словно само провидение противилось рождению потомка мужского пола. Ты – первый мальчик за двести лет… Первый потомок Иллариона, в котором он смог бы возродиться!

– Вы сказали, что выход есть, – сказал Никита. – Что вы имели в виду?

– Выход есть, – спокойно кивнула Летиция. – Есть способ избежать проклятия! Есть способ оставить Иллариона в дураках! Ты облегчишь жизнь многим…

– И что я должен для этого сделать? – спросил Никита.

Летиция склонилась к нему через стол и доверительно прошептала:

– Покончить с собой.

Никита в ужасе отпрянул от старухи:

– Что? Да вы с ума сошли!

– Убей себя! – воскликнула она. – И ты спасешься от худшей участи! Твой предок был кошмарен! Вместе с сестрами Ягужинскими он творил страшное зло! Вся местность вокруг Ягужино до сих пор проклята, земля там словно отравленная! Во времена Иллариона в лесах обитали жуткие твари, мертвецы местного погоста ворочались в своих гробах! Большая часть населения тогда вымерла, включая и обитателей помещичьего дома! Ты думаешь, все закончилось после бунта и пожара в усадьбе?! Нет! В Ягужино происходили и другие инциденты, один страшнее другого! А виной всему твой проклятый предок!

Никита смотрел на нее, как на умалишенную. Она и была похожа на сумасшедшую: глаза горят, волосы выбились из прически. Настоящая фурия! Благородная леди Летиция вдруг стала ему противна.

– Ты станешь таким же, а возможно, и гораздо хуже его! Ты – зло!

– А вы… психопатка! – не смог сдержаться Никита.

Он выскочил из ее кабинета и бросился прочь.

Легостаев пулей домчался до винтовой лестницы и побежал по ней вверх. В спину ему неслись громкие вопли Летиции.

– Убей себя, мальчишка! – кричала она. – Это единственный выход!

Особый отдел Департамента безопасности редко при влекали к расследованию уголовных дел. Вернее, к расследованию обычных уголовных дел. Если Панкрата Легостаева, Эмму Воробьеву и их коллег вызывали на место преступления, значит, происходило нечто такое, что не укладывалось в голове рядовых следователей.