Все мои мысли были сконцентрированы только на Хамзате. Я не думала ни о ком, кроме него. Ни о Бобе, ни о Ребекке, ни тем более о Хантере. Как сказала главная героиня романа «Унесённые ветром»: «Я подумаю об этом завтра!» А сегодня у меня Хамзат. И никто другой.

В Лодвар мы приехали уже после полудня. Солнце пекло и жарило. Ахмед отлично ориентировался в городе, и мы быстро сняли номер в пригородной гостинице. Я приняла душ после пыльной дороги, а Ахмед испарился, сказав, что ему нужно что-то разузнать. Не знаю почему, но я доверяла ему. Есть люди, которым не нужно что-либо доказывать, ты веришь, им просто так, просто веришь и всё. Ахмед был таким. Это второй человек в моей жизни, которому я доверяла, как себе. Он спас мне жизнь, рискуя своей. А ведь я совершенно чужой для него человек, и он меня абсолютно не знает. Я не могу объяснить, по какой причине он это сделал, но он сделал.

На рассвете мы отправились в горы под Лодваром. По предположению Ахмеда, Хамзат со своей небольшой группировкой находится там. Нам пришлось идти вверх по нервностям и зарослям почти полдня под палящим солнцем. Перед глазами постоянно стояли картины моих пыток, и с каждой минутой я накалялась и накалялась. Я была озлоблена на весь белый свет. Меня ничего не пугало и не останавливало. Я знала одно: я не смогу спокойно жить, пока не вырву его сердце!

Наконец Ахмед остановился и махнул рукой, чтобы я присела. Подойдя к нему поближе, я достала бинокль и посмотрела. Внизу было небольшое строение, вокруг несколько джипов и грузовик. Чуть подальше – пара палаток и натянутый брезент. По моим подсчётам там находилось двадцать-двадцать пять боевиков. Мы переглянулись с Ахмедом, и он быстренько прошмыгнул вниз, а я продолжала наблюдать в бинокль. Атмосфера вокруг была спокойная, боевики ходили без оружия, покачиваясь, некоторые лежали в гамаках, подвешенных к деревьям, кто-то чистил оружие, кто-то готовил похлёбку на костре, кто-то играл в карты. Минут через двадцать вернулся Ахмед.

– Хамзат внутри. С ним пара боевиков. Всего их там двадцать три человека.

– Отлично. Когда станет темнее, пойду.

– Ты уверена? – Ахмед немного нахмурился.

– Абсолютно. Двадцать человек – это не сто!

– Они намного сильнее тебя.

– Они не знакомы с Хантером! – я улыбнулась.

– Кто такой Хантер?

Я глубоко вдохнула.

– Хантер – это мой учитель, наставник, друг, брат и враг в одном лице. Он научил меня всему. Всё, что я умею, я умею только благодаря ему. Он очень долго и упорно работал надо мной. Я плод его трудов, – я улыбнулась. – Правда, сейчас между нами пропасть, но я благодарна ему за многое. Он много мне дал. Хотя мы с ним очень далеки друг от друга. Был период, когда мы немного сблизились, но это было ненадолго. Он никого не впускает в свою жизнь. Он сильный, смелый, мужественный. У него сложный характер. Он профессионал. Он одиночка. Как и я!

– Ты любишь его?

Я вопросительно посмотрела на Ахмеда, а потом засмеялась.

– Нет. Он старше меня почти на двадцать лет. Хотя выглядит он, конечно, очень молодо, благодаря физическим упражнениям и правильному питанию. Я к нему просто очень хорошо отношусь. Он появился в моей жизни как раз тогда, когда я именно в нём и нуждалась! – я закрыла глаза, вспомнив ту страшную картину убитых родителей и те чувства, которые мне пришлось испытать в шестнадцать лет.

– Тяжело быть сильной?

– Нет, – я покачала головой. – Не тяжело. Каждый человек сам выбирает, быть ему сильным или слабым. Я сделала свой выбор! И ни разу об этом не пожалела!

Сумерки. На холмистую местность Кенийских гор опустился небольшой туман. Оставив Ахмеда на холме в зарослях кустарника, я тихо, как крадётся пантера, спускалась прямо в логово «лютого зверя». Половина боевиков дремали в своих гамаках. Половина шарахались из стороны в сторону. Прошмыгнув между джипами и установив там пару взрывчаток, которые я прихватила у Ибрагима, я пробралась внутрь небольшого строения. Внутри полумрак, грязь и сырость. Из одной небольшой комнаты переходила в другую. Все были пустые и тёмные. И только в конце горел тусклый огонек. Я остановилась. Моё сердце уже летело назад в Нью-Йорк, адреналин нарастал, а разум кричал: «Беги!» Но я смело шла вперед. В комнате спиной ко мне сидел Хамзат за небольшим столом. В углу стояла раскладушка, на которой лежали автомат, нож и плеть. Он увлеченно что-то писал на жёлтой сухой бумаге. Я появилась сзади, как призрак, его карандаш завис в воздухе. Он поднял голову и замер, я наклонилась и прошептала ему на ухо:

– Гори в аду!

– Ты… – единственное, что он успел сказать. Всё произошло в считанные доли секунды. Его голова со свёрнутой шеей, мирно покоилась на сухом недописанном письме. Я резко развернула стул, достала пистолет с глушителем и выстрелила в него много, очень много раз. Почти всю обойму. Слёзы проступали на глазах, я не могла успокоиться, тяжело дышала, меня немного трясло. Смахнув слезу, я глубоко вздохнула и отдышалась. Его окровавленное тело просто «стекало» по стулу. Я подошла к нему и сделала последний выстрел в голову. И только после этого моя душа обрела покой.

Достав телефон, я сфотографировала его. Нужно будет отправить Бобу, правда, связь ловила только на холме. Вокруг была тишина. Никто и носом не пошевелил. Установив взрывчатку, я осторожно вышла из здания. Туман окутал всё вокруг. Пробравшись к палаткам, я тихо и незаметно оставила и там свой «след», установив таймер на три минуты, этого достаточно, чтобы я успела уйти, а они все отправились на самое дно ада.

Я улыбалась, тихонько поднимаясь на холм. Вышло даже лучше, чем я ожидала, через две минуты там никого уже не останется. Вдруг я услышала шум и крик, а потом и выстрелы. Они обнаружили Хамзата. Но мне уже плевать. Пара минут. И всё закончится.

Подняв телефон повыше, я отправила фото мёртвого Хамзата Бобу, пара секунд, и сообщение ушло. Связь появилась.

У меня появилось дикое желание позвонить Хантеру и сказать, что он ошибался, что я там, где я должна быть, что я «то», что я есть. Что он был не прав! Что я ничего не провалила! Я справилась! Я сильная! Я смелая! Я настоящий профессионал!

Длинные гудки – и долгожданное «алло».

– Энни! Где ты? Почему ты мне ничего не сказала, Энни? Ты в Кении? Не молчи!

Такой знакомый и родной голос. Голос, который греет душу. Как я скучаю по тому времени, когда он рядом со мной. И между нами нет пропасти.

– Джек, я … Сильная, жгучая, острая боль пронзила мою грудь и всё тело. Меня окатила волна жуткого обжигающего тепла. Я упала на колени. В голове закружилось и загудело. Я дотронулась до груди, и на руке остались капельки крови. Позади меня всё вспыхнуло ярким пламенем. Сильная волна взрыва поднялась вверх. Птицы с криком взвились ввысь, разлетаясь в разные стороны. Голова моя закружилась. Хантер что-то кричал в трубку, но я уже его не слышала. Перед глазами в считанные секунды пронеслась вся моя жизнь. Я маленькая бегаю по дому, а отец догоняет меня. Мама кормит меня, а я изворачиваюсь, сопротивляюсь. Рик смешит меня и щекочет, а я убегаю от него. Мне пять. Я еду на велосипеде, падаю и разбиваю коленку. Мне восемь. Брайан подарил мне первые в моей жизни цветы. Мне десять. Я стою в красивом бальном платье из чёрного шёлка, а братья поддерживают меня за локти с обеих сторон. Мне четырнадцать. Отец впервые меня наказал и запер в комнате. Мне пятнадцать. Страшная ночь, я в слезах под мостом холодным октябрьским утром. Мне шестнадцать. Латинский квартал, Генерал, Боб, Ребекка, Хантер, – всё, как сменяющиеся кадры на фотопленке. Тренировки, бег, новая школа, «отверженный» седьмой столик. Мне семнадцать. Стив, кино, выпускной… Красивое чёрное платье от Валентино, корона со стразами – мне восемнадцать. Сомали, плен, пытки – мне девятнадцать. Искренняя любовь Боба и Ребекки. Скандал с Хантером… Кения, Лодвар, туман – мне двадцать…