– Стоп, – скомандовал Калиновский и стряхнул пепел с сигареты.

В пепельнице образовалась уже целая братская могила из агонизирующих окурков. Капитан потер переносицу яростно, словно она была в чем-то виновата.

– Еще раз отмотай назад, – распорядился Калиновский.

Изображение задвигалось, и словно в кошмарном сне я увидела, как голова банкира Гнедича вернулась на его плечи.

– Все-таки зажигалка, – пробурчал Охотник.

– Похоже на то, – согласился Калиновский.

Неслышными шагами вошла Марина и замерла у порога.

– Журналисты как с цепи сорвались, – пожаловалась она. – По всем каналам передают новость о сенсационном убийстве.

– Козлы, – вяло заметил Никита.

Калиновский молча потирал рукой подбородок.

– Непонятно. Как же…

– Все смотрите? – осведомилась Марина. Мне показалось, что в ее тоне зазвенела враждебность.

– Изучаем, – коротко ответил Охотник.

– Придурки, – сказала Марина неожиданно отчетливо. – Все вы – придурки.

Калиновский развернулся на вертящемся стуле.

– Вы так думаете? – спросил он почти дружелюбно.

– Конечно, – Марина нервно хихикнула. – Один, блин, охотник за людьми, другой – типа ас сыскного дела, Жеглов с Шараповым курят в сторонке. Как же! Лосева убили, как собаку. Свекра отравили в этом самом доме. А бедного Гнедича… – она умолкла, поджала губы. – На части разнесло. А вы все не можете найти, кто это сделал. – Она затряслась всем телом и прижала ладонь к лицу, видимо, пытаясь справиться с волнением.

– Согласен с вами, – необычайно кротко согласился Калиновский. – Я придурок, а вы умная. Может, вы тогда объясните мне, каким образом взрывчатка могла оказаться в зажигалке?

– А тут и думать нечего. – Марина громко шмыгнула носом и окончательно сделалась как две капли воды похожа на продавщицу овощного отдела. – Она оказалась там, потому что ее туда положили. Вот и все, товарищ специалист.

– И как же ее положили? – поинтересовался Охотник.

– Руками, я полагаю, – с вызовом отозвалась Марина. – А может, ногами.

Никита ухмыльнулся.

– Что, вот так просто подошли к банкиру, которого пасут и днем и ночью, и…

– Хватит! – неожиданно тонким голосом взвизгнула Марина. – Хватит мне рассказывать все эти сказки про то, как кого пасут и трепетно берегут. Противно слушать. Любого можно достать, слышите вы? Любого! А вы, вместо того чтобы изображать тут бурную деятельность, лучше признайтесь, что вы ничего не можете поделать с этим гребаным Ангелом Смерти. Кишка у вас тонка, вот что я скажу!

Наступило молчание, и я даже вздрогнула, услышав трель сотового телефона у Калиновского в кармане. Не сводя с Марины пристального взгляда, он взял трубку.

– Да… Да, это я. Сколько? Когда? Хорошо, я согласен! Где встречаемся? Только мне нужны самые точные данные! Перезвонишь? О’кей, только поскорее! Ладно!

Он с гримасой отключился. Марина глядела на него с безграничным презрением.

– Это по поводу нашего дела, – криво улыбнувшись, пояснил Калиновский.

– Пижон паршивый! – фыркнула Марина и ушла, грохнув дверью.

– Мило, – проговорил капитан, ни к кому конкретно не обращаясь. – Ладно. Покажи мне пленки с других камер.

– Ну так что там насчет зажигалки? – осведомился Никита, ковыряя в зубах зубочисткой.

– Марина Анатольевна мыслит правильно, – согласился Калиновский. – Только вот одного она не учла. Взрывчатку в зажигалку могли каким-то образом подложить, но есть еще один путь, куда более заковыристый, и именно он больше отвечает характеру нашего клиента.

– Подмена, – кивнул Охотник. Калиновский метнул на него быстрый взгляд.

– Точно. Зажигалку могли просто подменить другой, точной копией, в которую уже была заложена взрывчатка. И я готов поставить все что угодно на то, что подмена произошла в этом самом доме. А это значит, что первая, настоящая зажигалка до сих пор находится где-то здесь.

В сущности, это была всего лишь попытка спасти лицо, но никто не сказал этого вслух. В глубине души решительно все были согласны с Мариной: Калиновский не оправдал своей репутации. Он не уберег ни Шарлахова, ни Гнедича, хотя во втором случае предполагал (причем совершенно справедливо), что Ангел Смерти использует приезд последнего для того, чтобы избавиться от него раз и навсегда. В случае с Лосевым у капитана было оправдание – в тот момент он еще не приступил к работе. Что касается Охотника, то его в гибели депутата винить было нельзя, потому что как раз в ту ночь он охранял меня и его ранили.

– Если Гнедичу что-то подсунули в карман в доме, – угрюмо сказал Никита, – наверное, камеры бы это засекли.

– Вот сейчас мы это и проверим, – согласился Калиновский.

Однако несмотря на обилие камер, ничего подозрительного нам заметить не удалось. Было установлено, что в течение дня с банкиром общалась куча народу и сам он подходил ко многим, но это ровным счетом ничего не значило. Вдобавок несколько камер оказалось неисправно, и на пути банкира, таким образом, образовались отрезки, где мы не могли отследить действия его окружения.

– Что у тебя за система, черт побери! – в сердцах сказал капитан Никите. – Тут даже лица толком не видать, а уж разглядеть, как подменяют такой крошечный предмет, как зажигалка…

– Это вообще возможно? – спросил Охотник. – Я хочу сказать, сделать так, чтобы никто не заметил.

– Естественно, – проскрежетал Калиновский. – При надлежащей ловкости рук…

Он замолчал, рассматривая на мониторе, как какая-то дама не первой и даже не второй молодости в черной шляпке старательно обнимает банкира, который через четверть часа станет никем.

– Может, это она подложила? – оптимистично предположил Никита. – Как-то странно она на нем виснет.

Калиновский метнул на него яростный взгляд и полез в карман за сигаретами. Но сигареты кончились, в пачке их больше не было. Капитан досадливо скомкал ее и бросил в корзину.

– Надо хорошенько обыскать дом, – решительно сказал он.

– Ищем золотую зажигалку, украшенную бриллиантами? – спросил Охотник.

– Именно. Я думаю все же, что Ангел Смерти или его сообщник сумели подменить ее в толпе, а раз так, имеется шанс, что они не успели от нее избавиться.

– Все это прекрасно, – заметил Охотник, – но вы забываете, что этот дом покинула куча народу, и, стало быть, вашему Ангелу ничего не стоило подбросить кому-нибудь зажигалку, чтобы от нее избавиться. Ведь не идиот же он, в конце концов!

– Никакого Ангела в доме не было, – раздраженно сказала я. – Сколько раз можно повторять одно и то же?