– Что получил? Твои пощечины?.. Да это ему за счастье!

И все-таки Дана сумела смягчить его. Поэтому Ефим удержался от того, чтобы ударить подлеца в лицо. Показал обманный удар в подбородок, а сам провел «двойку» в живот. В нем было столько злости, что удары вышли на редкость убойными. Стаса сначала пришлось приводить в чувство, а потом вышвыривать за дверь как нашкодившего пса.

– Он знал, что у меня проблемы? – жестко спросил у жены Ефим.

– Представь себе, – тем же тоном отозвалась она.

– Откуда он узнал?

– Не кричи, – попросила она, укачивая на руках плачущего Сашеньку.

– Я спрашиваю, откуда он узнал?

– Город большой, а поликлиника одна… Может, Ольга Петровна сказала. Я когда у нее была, Стас со своей женой приходил. Их без очереди пропустили. Может, она хорошая их знакомая… Но я ему ничего не говорила, в этом ты можешь не сомневаться…

– Он предлагал тебе свои услуги?

– В том-то и дело… Еще вчера все началось. Ты ушел, а он приехал. Но вчера мы с ним возле кухни разговаривали. А сегодня он к нам зашел… Ты видел, что я ему сказала… А ты во мне сомневался. Я же видела, что сомневался!.. И тебе не стыдно?

– Стыдно, – признался Ефим.

– И мне стыдно, что так все вышло. Как будто я ему повод дала… Уезжать нам отсюда нужно. Он здесь свой, а мы чужие, как бы тебя за хулиганство не арестовали…

– Я его в живот бил, – пожал плечами Ефим. – Это же не по лицу…

– А если ты ему селезенку порвал?

– Тогда лучше уехать.

– Куда?

– Не знаю. Сезон еще не закончился, работы много… В Симферополь, например… Да куда угодно, лишь бы отсюда…

Дана повела себя как настоящая боевая подруга. Она не побоялась сорваться с места и снова отправиться в бега. Ефим ощущал себя последним идиотом. И в то же время он чувствовал, как счастье переполняет его. Оказывается, идиоты тоже бывают счастливыми.

Жаркое солнце, легкая рябь облаков, теплый ветер с моря. Праздно шатающиеся курортники в цветастых рубахах и шортах, галдящие дети с надувными кругами наперевес. Бестолковое торжество ничегонеделания. Хотел бы Ефим влиться в эту толпу. Это замечательно – в обнимку с Даной и с Сашенькой на руках тупо идти к морю… Но, увы, они приехали в этот город жить и зарабатывать деньги.

С автобуса они сошли, не доехав до автовокзала. Не успел Ефим оглядеться, сообразить, в какую сторону идти, как возле них остановился белый автомобиль «Ауди». Из машины вышли двое – худощавый, но жилистый мужчина лет сорока, с ним дюжий парень с цепким внимательным взглядом. Оба нерусские, похоже армяне.

– Болотов Ефим Аркадьевич? – спросил мужчина.

– Да, – отозвался он, чувствуя, как от волнения подкашиваются ноги.

Все-таки заявил Стас в милицию. Он свой, а Ефим – чужак, с ним церемониться не будут. Худо дело.

– Что вы здесь делаете?

– Отдыхать приехали. А что?

– А может, от судьбы бежим? – улыбнулся мужчина.

– Кто вы? Что вам от нас нужно? – спросила Дана.

– Миносян Сергей Ашотович. Это мой сын, Севак.

– И дальше что? Вы из милиции?

– Зачем из милиции? Зачем так говоришь, красавица? Дело у нас к твоему мужу… Мы за ним, а он от нас. Обратно надо ехать.

– Зачем?

– Кафе открывать будем… Стас вас прогнал, а мы вас к себе возьмем…

– Кто вам сказал, что он нас прогнал? – спросил Ефим.

– А город у нас только с виду большой, а так деревня, все друг про друга знают. И то, что Стас Попандопулос к твоей жене пытался приставать, тоже знаем… Не все знают, нет, только мы…

– Не было ничего.

– Ну не было – так не было, мы что, против?.. – с хитринкой во взгляде улыбнулся Миносян. – Если вы вместе, тогда точно ничего не было… Поехали обратно, я тебе работу дам. Кафе открывать будешь… Стас говорил про тебя, что ты с чистого листа можешь все начать. Стас дурак, а я умный. Мне твоя жена не нужна, мне дела делать надо… Сейчас кафе откроем, если все хорошо будет, гостиницу строить начнешь… Я думаю, все хорошо будет… Ты Стаса побил, он злой на тебя, но я ему скажу, что тебя, парень, трогать нельзя. Меня все в городе знают. Стас не станет со мной связываться… Ну, что, едем?

Ефим пожал плечами. Он действительно знал, как начать прибыльное дело, и если есть человек, который хочет воспользоваться его организаторскими способностями, то глупо ему отказывать.

– Не знаю.

– Я тебе хорошо платить буду. Для начала тысяча долларов в месяц. А если покажешь себя, то больше. А потом на процент работать будешь… Ну, так что?

– Мы согласны, – улыбнулась Дана.

И, взяв Ефима под руку, увлекла его к машине.

Через пару часов Ефим осматривал свое новое жилье. Это была однокомнатная квартира в старом двухэтажном доме.

– До моря далеко, курортники селятся здесь неохотно. И задешево, – рассказывал Миносян. – Вы теперь жить здесь будете. Пятьдесят долларов в месяц, и живите сколько хотите…

На улице палило солнце, но в доме было прохладно. Толстые стены, перед окном виноградный палисадник. Было видно, что не так давно здесь делался ремонт. Свежие обои на стенах, крашеные дощатые полы, все удобства, на кухне газовая колонка для подогрева воды. Мебель так себе, но зато здесь было сухо и легко дышалось.

– Вы пока устраивайтесь, а завтра я подъеду, – сказал Сергей Ашотович. – Заберу тебя, Ефим, место тебе покажу, где кафе хочу открыть. Посмотришь, скажешь… Это аванс.

Деньги он отдавал, как от души отрывал. Но как бы то ни было, Ефим получил от него четыре пятидесятидолларовые купюры. И это был не столько аванс, сколько залог будущего сотрудничества.

– Или это какой-то обман, или фортуна действительно повернулась к нам лицом, – сказала Дана.

– Тьфу-тьфу, – сплюнул через плечо Ефим.

– А черта гони, – кивнула она. – Лиха мы уже хлебнули. Надоело…

– А если дальше хлебать? – уныло спросил он.

Он верил, что удача улыбнется им, ну а вдруг впереди его ждут новые разочарования…

– Будем дальше хлебать, – насмешливо посмотрела на него Дана. – Не ищи подвоха, Болотов, там, где его быть не может. Ты за меня не бойся, ты думай, как дышло в свою сторону повернуть…

За дышло Ефим взялся на следующий день. Миносян заехал за ним утром, и скоро они были на набережной.

Бетонный парапет вдоль моря, тротуарная дорожка, зеленая зона, за ней широкая аллея. Сосны, магнолии, цветы…

– Здесь и поставим кафе, разрешение есть, – скучающе сказал армянин. – Что скажешь?