Большой самец оглянулся, будто бы пытаясь разглядеть что-то сзади, помешавшее ему дотянуться до заветной шеи. В следующий миг его лапы подкосились, а над телом взметнулось нечто длинное и гибкое.

Продолговатое окончание щупальца открылось, словно бы распустился бутон цветка. Внутри показалось что-то рыхлое, будто язва. Щупальце вцепилось раскрывшимся бутоном в собачье тело, пальцы-лепестки напряглись, стягивая кожу. Самец забился, попытался вскочить, но щупальце рывком втянулось в полумрак парадной, из которого в тот же миг донесся громкий визг.

– Ко мне! – заорал Штык. – Прометей!

Собаки попятились прочь от парадной, из которой на этот раз вынырнули сразу три щупальца. Одно из них взметнулось над собаками и принялось поливать их мутно-зеленой слизью из раскрытого бутона.

Собаки задергали носами, принюхиваясь к слизи, и бросились бежать. Впрочем, это удалось не всем. Пока одно из щупалец разбрызгивало вокруг себя слизь, два других принялись колотить собак по головам тяжелыми нераскрытыми бутонами. Прометей, в отличие от остальных собак, не спешил убегать, смело кидаясь на нового врага.

Штык, ловко перепрыгнув через одно из щупалец, подскочил к псу, разматывая с руки поводок. Уловив боковым зрением опасность, он отшатнулся назад, уклоняясь от удара, однако щупальце тут же изогнулось, упало на асфальт и захлестнуло ноги.

Тварь, притаившаяся в парадной, не смогла затянуть диггера в свое логово так же быстро, как первую жертву. Благодаря рюкзаку за спиной, вес Николая увеличился вдвое. Он попытался зацепиться за что-нибудь, но не вышло. Руки в перчатках впустую шарили по асфальту. Впрочем, не совсем впустую. Схватив за ремень потерянный автомат, Штык потащил его к себе. Рядом оказался Прометей, сообразивший, что хозяин в беде. Пес закрутился, обиженно гавкая на Николая, будто бы он по собственной воле отдался в щупальца твари.

Диггер перевернулся на бок, дослал патрон в автомат и выстрелил, целясь в полумрак парадной. Прометей отскочил, испугавшись выстрела, и подставился под удар. Одно из щупалец обрушилось на пса, сильно ударив его бутоном по спине. Прометей как-то совсем по-человечески ухнул и осел. Штык зарычал вместо пса и выпустил очередь в неизвестного врага.

Из парадной донесся странный звук. Что-то среднее между шипением и визгом. Щупальце, сжавшееся кольцом вокруг ног диггера, расслабилось, выпуская добычу. Николай, не тратя драгоценных секунд, вскочил, схватил лежащего на боку Прометея за ошейник и потащил.

Автомат мешал. Прометей, обнаружив, что обмякшие задние лапы ему не подчиняются, пополз, загребая передними. Диггер пытался оттащить его подальше от копошащихся поблизости щупалец, но пес двигался слишком медленно, а те рыскали совсем рядом.

Николай выпустил оружие и вцепился в ошейник обеими руками. Автомат звякнул об асфальт. На него тут же, будто бы ориентируясь на звук, накинулось одно из щупалец. Штык проводил раздосадованным взглядом бренчащую по асфальту «Канарейку» и оттащил Прометея.

Собачья стая вилась неподалеку. Разбежавшиеся в разные стороны псы, сообразив, что неведомая тварь не собирается выбираться из уютного полумрака своей экологической ниши, стали собираться вместе.

Штык тащил Прометея. Тот, будто бы извиняясь за беспомощность, извивался всем телом, не прекращая попыток подняться на лапы. В какой-то момент Николай перестал отслеживать происходящее вокруг. Это было бессмысленно. Автомат он потерял, остальное оружие находилось в рюкзаке в разобранном виде. Сосредоточившись, он волок Прометея по улице, не решаясь после встречи с неведомой тварью заглядывать в здания.

Диггер не знал, сколько времени он тащил теряющего силы пса. Их почему-то не трогали. Стая давно отстала. Сверху клокотал кто-то горластый, поблизости вился кто-то трусливый, юркий и маленький. Николай не смотрел по сторонам. Очень хотелось остановиться и заняться сборкой оружия, но сейчас ему и оставленный автомат бы не помог. Пот заливал лицо и стекла противогаза. Глаза невыносимо щипало. Штык не видел дальше, чем на метр.

И все же «Канарейку» было жалко. Прометей заскулил, будто бы прочитав мысли диггера, принялся извиняться.

– Держись, брат, держись. Автомат что? Вещь бездушная. А ты – знаешь, кто?

Пес смотрел исподлобья слезящимися от боли глазами. Ему было очень интересно, кто он такой.

– Ты – диггер! – заявил Штык. – А диггеры своих не бросают, если не знал!

Это заявление взбодрило пса, который пуще прежнего стал работать передними лапами. Однако его хватило ненадолго. Прометей отяжелел, ослаб и принялся заваливаться набок. Штык разозлился и поволок свою ношу боком по асфальту, не переставая уговаривать животное двигаться. Диггер бормотал что-то глупое, будто бы пес просто ленился, а не терял жизненные силы. Остановился он только тогда, когда сквозь залитые едким потом стекла противогаза заметил, что Прометей роняет на асфальт розовую слюну.

Николай огляделся, пытаясь отыскать на местности знакомые ориентиры. Кажется, они рядом с Выборгской. Точно, если пересечь улицу и пройти через дворы, он выйдет к дому, где они ночевали после ухода со станции. Мысль отсидеться в знакомой квартире казалась дельной. Прометей был слишком слаб. Да и сам диггер держался, в основном, лишь усилием воли.

– Теперь, брат, почти добрались. – Штык ласково погладил пушистый загривок. Прометей благодарно ткнулся мокрым носом в его ладонь и зажмурился.

Николаю казалось, что все вокруг сияет, будто бы сами здания слеплены из чистого света. Солнечные блики гуляли по витринам магазинов и окнам домов несмотря на то, что те были покрыты слоем пыли. Видимость ухудшилась окончательно. Как бы Штык ни поворачивал голову, он не мог избавиться от прыгающих прямо в глаза солнечных зайчиков.

Пот лился не только со лба. Диггер ощутил, что промок так, будто бы ему за шиворот до того, как он залепил щели скотчем, вылили не меньше целой фляги воды. Мысль о воде заставила Николая осознать, что ему очень хочется пить.

– Надо идти, здесь рядом. – Прометей не отреагировал, положил морду на асфальт и вытянул лапы. – Не спать, брат!

Штык опять погладил его по загривку, взялся за ошейник, тихонько потянул, поймал на себе взгляд уставших карих глаз. Пес тяжело вздохнул, оторвал от асфальта морду, за которой потянулась розовая ниточка слюны. С укоризной посмотрел на человека.

Николай представил, как тащит обессилевшее животное, и на мгновение пожалел, что бросил у той злосчастной парадной автомат, а не собаку. В следующий миг ему стало стыдно за предательскую мысль. Стыд придал свежих сил.

В какой-то момент он обнаружил, что Прометей больше не помогает ему, перестав перебирать лапами. Штык дал раненому товарищу короткую передышку, после чего попытался поставить его на лапы, но ничего не вышло. Тот упорно поджимал согнутые конечности, не желая продолжать путь.

Николай выругался, потянул за ошейник. Пес захрипел, уперся, напряг жилы на шее.

– Давай, брат! Надо!