Вольский встал, одновременно с ним вскочила Альбина и, из последних сил сдерживая слезы, вылетела из комнаты. Его взгляд с противника метнулся вслед за ней, но Дэн уже решительным шагом направился следом.

– Я разберусь, – резко рявкнул он и хлопнул дверью.

Алекс уверенно двинулся следом, желая помешать ему устроить разнос или что он там планировал, но ему преградила дорогу Елена Сергеевна. Она схватила его за руки и умоляюще заглянула в лицо.

– Леша, не ходи, послушай меня! Послушай!

Чудовищным усилием воли он перевел на нее глаза. Сердце билось где-то в ушах, ноздри раздувались от бешенства. Изнутри поднимался первобытный инстинкт самца, готового убивать за свою самку. Это его женщина! Его, черт возьми, этот недоумок тут по чистой случайности и не смеет мешать ему делать ей подарки, отчитывать ее или что бы то ни было еще. Хотелось оттолкнуть помеху, вырваться в коридор, найти соперника и превратить его в переломанное тело. Но путь ему преграждала единственная женщина, которая в действительности могла заставить его слушаться. Даже у Альбины такой власти не было.

– Остановись! – она толкнула его тонкой, слабой ладонью в грудь, и он будто на стену налетел.

Она схватила его под локоть и выволокла за собой в прихожую. Он стоял и тяжело дышал, уставившись в стену, в голове проносились сотни мыслей о том, что сейчас нужно сделать, чтобы это чудовищное недоразумение прекратилось и перестать делать вид, что все в порядке с тем, что она принадлежит кому-то еще.

– Я все понимаю, Лешенька, – она погладила его ладонью по спине, и Алекс дернулся, – я же не дура. Только я тебя увидела, как поняла, что ничего у тебя не прошло. Ничего не кончилось. Я права?

– Права, – выдохнул он, остывая, как будто пар выходил через это осознание: ей можно сказать, кто-то понимает.

– Леша, ты пойми, он ее муж и не может он себе позволить такой подарок, и ты его этим унижаешь. И она должна поддержать его. Ей с ним жить. Понимаешь? – она заглянула в его лицо. – Подумай о ней!

Он перевел взгляд на Елену Сергеевну и процедил сквозь зубы:

– Я о ней постоянно думаю. Только о ней. Все десять лет. Понятно вам?

– Уже ничего не поделать, Леша. Они поженились и ничего… ничего нельзя изменить. Мне очень жаль… правда, жаль… Не создавай ей проблемы. Ведь ты же ей навредишь!

Лекс закрыл глаза и ме-е-е-е-едленно выдохнул через нос. Только теперь он почувствовал боль оттого, как сильно стиснул кулаки. Разжал, встряхнул онемевшие ладони. «Один, два, три, четыре…»

– Ты прости меня, Лешенька, – вдруг всхлипнула она и уткнулась лбом в его спину, – нельзя было вас разлучать. Нельзя… я так виновата! Кто же знал… кто мог знать…

Он развернулся и обнял за плечи эту женщину, которую, было дело, ненавидел, и прошептал:

– Ничего не кончено. Я все исправлю. Вы меня знаете.

– Не надо, Леша, не надо, умоляю. Ты сломаешь ей жизнь. И себе, но тебе, конечно, все равно. О ней подумай.

Вольский отпустил ее и снова улыбнулся, как будто не было ничего минуту назад, задорно подмигнул:

– Нормально все будет, Елена Сергевна, я все улажу, – и она проводила его взглядом до гостиной, где притихли остальные гости.

Он вошел, с легкой улыбкой, сел на свое место, не глядя на брошенный на столе подарок и достал свой мобильный, погрузился в него на несколько минут. Следом за ним вошла бледная, потерянная Елена Сергеевна. А еще через десять минут вернулся Дэн. Его лицо сияло все той же радушной улыбкой, что так отталкивала с первого их знакомства. Альбину он вел за собой.

– Я прошу прощения. Небольшой семейный совет. Все прояснилось, все в порядке. Аля? – он вывел ее перед собой и повернул к Алексу лицом.

Она смотрела в пол. Произнесла.

– Спасибо, Леш, мне очень приятно, но я действительно не могу принять такой дорогой подарок. К тому же… Дэн тоже подарил мне телефон, так что это будет просто нечестно. Я ведь не смогу пользоваться твоим. Пожалуйста, прости, – она виновато взглянула на него и, видя его улыбку, удивленно подняла голову.

– Все в порядке. Дэн прав. Признаю свою вину, меру, степень, глубину, – отозвался тот, – у меня созрело прекрасное решение, думаю, оно устроит всех.

Алекс встал, Альбина сделала шаг назад. Он, не глядя, небрежно взял коробку с новым телефоном со стола, пересек комнату и вручил ее Елене Сергеевне, потом взял ее ослабшую руку и поцеловал.

– Умоляю, примите в качестве извинения за те нервы, что я вам в детстве помотал, – он улыбнулся до того ехидно, что женщина прыснула, взяла коробку и прижала ее к груди.

– Спасибо, Лешенька, – ее глаза подозрительно заблестели.

Он развернулся и увидел такое облегчение, благодарность и восторг в глазах Альбины, что снова мысленно дал себе пять.

– Но поскольку именинница осталась без подарка…

– Леш, не надо! – снова испугалась та.

– Спокойно, Маша, я Дубровский, – он понял руку, призывая к вниманию.

Дэн нахмурился, ему явно не нравилось расположение духа соперника, чем это он так доволен, если в их дуэли остался проигравшим?

– Нематериальный подарок. Для души и культурного развития, – он повернул свой телефон экраном к зрителям и зачитал вслух, – абонемент на десять занятий бачатой. Так пойдет? Никто не оскорблен?

– Пойдет, – не без облегчения рассмеялась Альбина.

– Ну другое дело, – радостно поддержал Петр, хотя только что его как зрителя полностью устраивал айфон.

Все разом заговорили, обмениваясь впечатлениями и мнением о том, какой хороший подарок – уроки танцев. Юля, оказывается, тоже их обожает, Елена Сергеевна считает, что Альбине будет очень полезно переключиться и заняться творчеством, Алекс наслаждался произведенным эффектом, и только Дэн, пораженный, молчал. Только он и его противник в этой комнате понимали, что только что счастливый муж проиграл неудачливому сопернику гамбит.

В парке Сьютаделья, как оказалось, тусовки творческой молодежи – обычное дело. Они собирались там у фонтана с ротондой ближе к вечеру и выступали, кто во что горазд, тусовались и отдыхали. Своих мучачос я начал обрабатывать заранее. Репетировать нам было больше нечего, а встречаться повод-то нужен. Вот и давайте танцевать там в Сьютаделья вместе с профи, заодно и отработаем класс.

Бланка в чате отмалчивалась, но в парк пришла вместе со всеми, а я еще с центральной аллеи начал искать глазами знакомую шляпку. Не нашел, потому что вчерашняя огненная девушка уже выступала в этот самый момент, когда я только еще приближался к поляне. Я перешел на бег и пробился в первый ряд через толпу ко второй трети выступления. Сегодня танец был другим и костюм отличался. Она была в трикотажных высоких плотных чулках с пажиками и в коротком черном платье с чем-то вроде пушистой мини-пачки. И снова меня охватило смесью волнения и возбуждения. Я буквально облизывал ее взглядом и думал: бывают же такие красивые на свете.