– Ого, да тут целая туса! – таксист посмотрел в зеркало. – Еще и очередь, ох ты.

Салтыков привычно нахлобучил висящий на шее респиратор, вылез на расквашенную дорогу и тут же отступил к лысым ободранным кустам, чтобы пропустить еще одно такси, решившее проехать дальше, к толпе перед свалкой, мимо мрачно наблюдавшего за происходящим Тимура. Салтыков прошел к Тимуру с некоторым трудом, увернувшись от очередного такси – из него, как и из предыдущей машины, выползла группа молодых людей с категорическим женским перевесом. Они ловко влились в толпу.

– Что это? – спросил Салтыков, поздоровавшись с Тимуром.

– Это, короче, пункт четыре нашего перспективного плана, – сказал Тимур и сплюнул, натренированным движением оттянув на миг респиратор.

– С-серьезно? – спросил Салтыков и аж застыл, рассматривая толпу.

– Так точно. Блокируют грузовики из Сарасовска, не дают въехать и разгрузиться, обратно отправляют. Водиле, который прямо здесь высыпать всё хотел, в морду мало не сунули.

– Прелестно. Сами догадались, как считаешь, или от нас кто слил?

Тимур посмотрел на Салтыкова с изумлением.

– Чего сливать-то, очевидный же ход, единственно – субъект был нужен. Мы думали, мы единственный субъект, а все остальные – объекты, раз буйные на посадку зашли или в феврале пар выпустили.

– Так это нам твои замеры так говорили, – кротко напомнил Салтыков.

– Не только мои, – так же кротко ответил Тимур и повторил манипуляцию с плевком.

– Сколько здесь?

– Под тысячу, навскидку, может, больше. И подъезжают еще.

– Вижу. Хипстеры в основном?

– Всякие, но в основном молодежь, ага.

– Значит, буянить начнут, – сказал Салтыков с надеждой. – Не сейчас, так в следующий раз.

– В следующий, – повторил Тимур тоскливо. – Что делать-то будем?

– Думать. С одной стороны, это даже удобно. Мы ж сами не были уверены насчет оседлать волну народного гнева. Потом хер удержишь – и через неделю уже на три статьи наработал. А теперь нас явочным порядком соблазна лишили, теперь стихия и нелегитимные действия – полностью не наше дело. А мы будем отстраиваться в противовес. А с другой…

– На чем отстраиваться-то? – подсказал Тимур.

Салтыков вздохнул и заверил, в первую очередь себя:

– Найдем. Зато теперь мы знаем, что есть другая сторона.

– Или просто волна народного гнева. Бессмысленного и тэ дэ.

– Не бывает, – отрезал Салтыков. – Ну или бывает, но все равно потом начинают пенку снимать.

– Не всегда те, кто погнал волну, – заметил Тимур.

– А нам-то что. Нам не причины искать надо, чего их искать-то, вон они, неба не видать, еще в воздухе висят и гробят. Нам соперника нащупывать и побеждать. Теперь зато не вслепую, спасибо ребятам, с-суки…

– Погодьте, – перебил Тимур. – Там что-то мимо стихии вроде уже.

Они прислушались, пригляделись, переглянулись и двинулись ближе к центру событий, успев вклиниться между двумя скобками митингового пополнения, которое продолжало прибывать на такси и своим ходом тянулось со стороны города – подъездные пути уже были заставлены брошенными машинами. В принципе, все стало понятно почти сразу, но Салтыков для верности пробился еще на несколько шагов и внимательно выслушал, как незнакомая ему толстая тетка, спустив элегантную фиолетовую повязку с размазанных губ и чуть взвизгивая на завершениях фраз, зачитывает постановление мэрии о закрытии полигона ТБО «Новая жизнь» и запрете отгрузки и захоронения на территории муниципального округа Чупов твердых бытовых, промышленных и любых иных отходов, ввезенных из-за пределов округа. Группа мрачных мужиков без респираторов внимала, не поднимая глаз, лишь один, помоложе, злобно зыркал по сторонам, время от времени сморкаясь под ноги и вытирая ладонью кровоточащий нос. Очевидно, в морду сунуть ему все-таки успели. С этим, впрочем, у нас заминок не бывает, подумал Салтыков.

Он ухмыльнулся на словах про ответственность, возложенную на начальника УВД, но ухмылка тут же превратилась в скрытый респиратором оскал: чуть поодаль от чтицы и впрямь стояли, внимательно слушали и не думали протестовать несколько полицейских офицеров.

Салтыков продавился обратно к Тимуру, вытащил его за локоток на свободное место и осведомился:

– Мы когда должны были с мэрией все порешать?

– На следующей неделе, – спокойно ответил Тимур. – Как только получим итоговые установки, в том числе по представителю мэрии. Они же сами еще не в курсах, кто тут остался.

Салтыков кивнул в сторону тетки:

– Эти зато в курсах – вон, и постановления подписывают, и публичку ведут, и менты при деле. Это как вообще?

Тимур аккуратно сплюнул и спросил:

– Новый центр силы у нас, Георгий Никитич?

– А х-х… – начал Салтыков, огляделся и поправился: – Похоже.

В толпе невнятным перекатом металлических кубов зарокотал мегафон. К подъездной дороге торопливо, будто выталкиваемые невыносимыми звуками, потянулись молодые в основном люди. Некоторые на ходу лезли по карманам. Водители, понял Салтыков, будут дорогу для грузовиков освобождать.

Догадка оказалась верной: через минуту толпа расступилась морем Египетским пред народом Моисея, и избранный народ в облике недлинного каравана из почти десятка малооранжевых под слоем грязи «КамАЗов» тронулся в обратный путь, обдавая гонителей рыком, скрежетом коробок передач, вонью и толстыми струями черных и серых выхлопов. Никто не бибикал и давить обидчиков не пытался. То ли впрямь испугались и сломались, то ли замыслили что, подумал Салтыков.

– Они ж до ближайшего леска – и там сбросят, – предположил Тимур.

– Это вряд ли, – отметил Салтыков.

Тимур кивнул: сам увидел, как в начало колонны пристраивается машина ДПС, а вторая, полыхая маячком, ждет, чтобы замкнуть цепочку.

– До границы округа проводят, умно, – сказал Тимур. – А нам, возвращаясь к нашим, чего делать?

– В смысле?

– В частности, как быть с мэрией, со всем планом следующей недели, с инициативами по свалке и так далее, и в целом по доверителю?

– Работаем, братья.

Тимур поморщился, Салтыков на миг оттянул респиратор, показывая, что просит пардону, и продолжил:

– То есть понятно, что инициативы пересматриваем, с мэрией, может, сейчас открытую конфронтацию разыгрываем, это даже удобней.

– А вот это живое творчество масс нас не пугает? И не напоминает ничего, да? Веселые креаклы, тыща человек ниоткуда слаженным маршем, менты на подхвате, мэрия на подпевках – и мы вообще не знаем интересанта. Слушайте, это даже не «Мы были на Болотной и придем еще», это прям площадь Тахрир, власть упала в руки толпы и все вот это.