Арман трижды крест-накрест побрызгал святой водой над головой Холли. Демоны взвыли, в комнате запахло серой и горящей плотью. Наконец из тела Холли выскользнула дюжина демонов. Судя по тому, как дрожали их силуэты — словно колеблясь между тем миром и этим, — жить им оставалось недолго, и Арман позволил им уйти. Даже если они и доберутся до двери, Филипп ими займется.

Он отставил чашу и взял в руки блюдо с сухими травами. Подержав большой палец в смеси, коснулся лба девушки, затем подбородка и век, правого и левого.

— Pax tibi. Мир тебе, Холли.

«Благословен будь», —хотела ответить она, но побоялась.

В воздухе пахло смертью; демонов поубавилось, зато оставшиеся бесновались так, что страшно смотреть. Она чуть двинула левой ступней — никто не заметил. Тогда она медленно выдохнула — и снова ничего не произошло.

Одержимая облизала сухие губы. Надо попробовать что-нибудь сказать. Вдруг это поможет? Сердце забилось громко и часто, в ушах стоял грохот. Она открыла рот и, когда никто на нее и не глянул, провела языком по зубам. Демоны скакали и вопили на человека снаружи.

Холли ощущала их злобу, которая кипела и клокотала вокруг нее, заставляя сердце биться еще быстрее. Странное дело, теперь к страху примешивалось и другое чувство — восторг. Ах, как давно она не испытывала ничего, кроме страха...

«А вот возьму и отвечу!»

— Благословен... — Тут на нее навалилось сразу с десяток демонов. Чья-то лапа заткнула ей рот, плевки и удары посыпались со всех сторон. Демоны шептали ей гадости: мол, ты никто, ничтожество, пустое место.

«Наверное, они правы. Кому, как не им, это знать».

Дряхлый, умирающий демон выполз из-под двери, и Филипп одним взмахом меча отправил его в никуда.

«Похоже, Арман близок к успеху, — отметил он про себя. — Этот был уже почти готов».

Аманда нервно вышагивала перед дверью, поигрывая мечом, будто дубинкой. Филипп наблюдал за ней, и сердце его сжималось от жалости.

«Сколько горя ей пришлось вынести! А теперь ей грозит новая потеря...»

— Я уже говорила, что ненавижу ждать?

— Не далее как пять минут назад, — отозвался Алекс. — Пора сматывать удочки. Как только Арман закончит, половина из нас отправится на Авалон — спасать Николь, а остальные нападут на Верховный ковен.

— По-твоему, не опасно вот так разделяться? — спросил Томми.

— На этой стадии опаснее этого не делать. Пора шевелиться, и быстро. Ударить сейчас, пока противник этого не ждет — Алекс глянул на Жеро — Хотя вполне вероятно, что нас уже ждут.

Жеро напрягся, но промолчал, и Филипп снова сосредоточился на двери.

«Богиня, помоги Арману», — молил он, карауля появление новых демонов.

Арман услышал, как Холли что-то произнесла. Вернее, попыталась.

— Умница, Холли. Давай, помоги мне. Гони их прочь. Ты сильная, все в твоей власти.

— Никто не властен надо мной, — прошипел голос. В комнате взметнулся ветер и закружил вокруг Холли — Ни твоя ведьма, ни ты сам.

— Кто ты? Назовись! — потребовал Арман.

— Буньип.

«Буньип? Где я это слышал?»

Ветер не стихал, и в этом тоже было что-то знакомое.

«Буньип... Вихрь».

— Ты злой дух, таящийся в ветре. Аборигены слагают о тебе легенды.

— Раз ты обо мне слышал, то знаешь, на что я способен. Трепещи же!

Арман помахал рукой, изображая сквозняк.

— Да пока вроде не перед кем. Уходи-ка ты подобру-поздорову. Или ты собрался превратить Холли в птицу? — Арман ждал ответа, ломая голову над тем, как изгнать непонятную нечисть.

«В мифах говорится, что радужная змея сотворила землю и пробудила духов. Что ж, для начала хватит».

— Именем той, что вдохнула жизнь в народ, населяющий твою землю, именем Змеи-Радуги, приказываю тебе: изыди!

Изо рта Холли вылетел демон, а ветер завыл и закружил с новой силой, все быстрее и быстрее. Он бил Арману в лицо, трепал его одежду; экзорцист открыл рот, чтобы прочесть заклинание, но вихрь сорвал слова с его губ и унес прочь.

«Богиня, помоги мне, — думал Арман, глядя на закручивающуюся все туже воронку. — Иначе нам с Холли несдобровать».

Вскоре в углу комнаты вырос смерч. Экзорциста охватил ужас: дух вполне мог уничтожить их всех.

Неожиданно дверь распахнулась. На пороге стоял Алекс. Руки его были воздеты, губы шевелились, однако что именно он кричит, Арман не слышал. В следующее мгновение вихрь исчез, оставив после себя странную, неправдоподобную тишину. Дверь захлопнулась, и Арман вновь очутился наедине с Холли и ее демонами.

«Надо будет сказать Алексу спасибо», — подумал он, возвращаясь к своей задаче.

В сознании Холли творилось черт знает что. Хорошо хоть ветер стих. Повсюду валялись тела демонов в разной степени отключки. Никто не обращал на нее ни малейшего внимания.

Холли собралась с духом и встала. У скамеечки валялся демон — тощий и маленький, раза в два меньше ее самой. Из его открытой пасти текла густая желтая жидкость.

«Весь пол залила. Фу, гадость».

Холли легонько пнула коричневое тельце — демон не шевельнулся.

«Пожалуй, с таким недоростком я бы справилась», — подумала она и, опасливо оглядевшись, начертила над ним пентаграмму.

— Богиня! Изгони эту тварь навсегда, пускай исчезнет без следа, — прошептала она.

Демон захрипел, выпучил глаза и вылетел у нее изо рта. Остальные — те, что успели очухаться, — разом повернулись в ее сторону.

«Мамочки».

Арман удивленно воззрился на крошечного коричневого демона, вдруг вылетевшего изо рта Холли, схватил меч и разрубил нечисть пополам. С лезвия закапала бурая слизь, бесследно растворяясь на полпути к полу.

— Молодец, Холли! Так держать.

Холли его не услышала. Она снова сидела на скамеечке, корчась и плача, а столпившиеся вокруг демоны били ее и кусали — больно, до крови. Вступиться за нее было некому.

Арман с надеждой смотрел на Холли, но минуты шли, а глаза ее оставались такими же бессмысленными, и демонов в комнате больше не появлялось. И вдруг она забормотала на каком-то языке. Арман прислушался: похоже на арамейскии. Тогда он воздел руки и произнес:

— Allaahumma jannibnash-shaytaanawa janni-bish-shaytaana maa razaqtanaa. О Аллах, удали нас от шайтана и удали шайтана от того, кем ты наделил нас.