Жао[чжоу] и Цзян[чжоу] — построить 400 кораблей для погрузки военного провианта, отправил инчжоуского дуду Чжан Цзяня и других во главе войск двух дуду — юй[чжоуского] и ин[чжоуского], а также киданей, си[388] и мохэсцев, чтобы напали сначала на Ляодун и выяснили положение там; далицзина Вэй Тина назначил куйшуши, /575/ чтобы области к северу от Хэбэя получали приказания от [Вэй] Тина, а [сам он] поступал по обстоятельствам, [не дожидаясь указаний свыше]. [Император] также приказал сяоцзину Сяо Жую переправить морским путем продовольствие из областей Хэнани.

В девятом месяце макниджи преподнес [двору] Тан белое золото (платину). [Тогда] Чу Суйлян сказал: «Макниджи убил своего государя, и этого не простят ему девять варварских племен. И если сейчас, уготовив ему кару, мы примем это золото, то оно будет подобно котлу из княжества Гао (гаотин)[389], поэтому я полагаю, что нельзя принимать [дар]». Император согласился с ним. [Когурёский] посол сказал еще: «Макниджи направляет 50 чиновников для пребывания при дворе (в качестве заложников)». Однако возмущенный император сказал послу: «Вы все служили Ко Му (когурёскому Конму), имели от него почести (чины и звания), а когда макниджи убил его, никто из вас не смог отомстить за него. А теперь вы посмели еще прибыть [к нам], чтобы говорить от его имени и вводить в заблуждение Великое государство. Можно ли найти еще большее преступление?» И всех [посланцев Когурё] передал в ведение Дали[390].

Зимой, в десятом месяце, в Пхёнъяне выпал снег красного (кровавого) цвета. [Танский] император, который хотел лично повести войска на усмирение его (Кэсомуна), собрал чанъаньских старцев и выразил признательность [за их беспокойство по поводу похода]: «Ляодун — исконная земля Срединного государства. Злодей макниджи убил своего повелителя, поэтому я решил сам поехать и разобраться с ним. /576/ Тех из старцев, кто отдаст своих сыновей и внуков, чтобы следовали за мной в поход, я могу утешить и [не оставлю] без помощи». Тут же [он] щедро одарил их шелком и зерном. Все сановники отговаривали императора от похода, но император сказал: «Я, конечно, знаю, что не сулят добра три действия: уходить от основы (ствола) ради достижения концов (ветвей), покидать высокое ради получения низкого, оставлять близкое и отправляться за дальним. Именно таков поход на Когурё. Но Кэсомун убил [своего] государя, истребил его министров и своевольничает, [поэтому] люди целого государства, с нетерпением (вытянув шеи), ожидают помощи. Те, кто возражает, не понимают именно этого».

Итак, на севере провиант свозился в Инчжоу, а на востоке делались запасы зерна в крепости Гудажэнь(чэн).

В одиннадцатом месяце, когда император прибыл в Лоян, бывший ичжоуский цыши Чжэн Тяньшоу уже был в отставке, но, ввиду того что раньше вместе с суйским Ян-ди он участвовал в походе против Когурё, император вызвал его к себе и стал расспрашивать. Тот отвечал [императору]: «Дорога в Ляодун очень дальняя, что весьма затрудняет отправку продовольствия. [К тому же] восточные варвары искусно обороняют крепости, [вот] почему нельзя [ожидать] немедленной капитуляции». [На это] император сказал: «Сегодняшний день нельзя сравнивать с суйскими [временами], и вы только послушайте. Управляющий ведомством наказаний (синбу шаншу) Чжан Лян назначен командующим (дацунгуань) Пхёнъ/577/янской полевой армией и поставлен во главе 40-тысячного войска [из районов] Цзян (Янцзы), Хуай, Лин (Гуандун, Гуанси) и Шань (Шэньси), трех тысяч воинов, набранных в Чанъани и Лояне, и 500 военных кораблей. [Они должны] из Лайчжоу плыть морем и достичь Пхёнъяна. Наследник (тайцзы) чжаньши цзовэйшуай Ли Шицзи назначен командующим Ляодунской полевой армией и во главе 60-тысячного пешего и конного войска, а также варваров покорившихся [нам] двух областей — Ланьчжоу и Хэчжоу — должен достигнуть Ляодуна. Обе армии должны объединить свои силы, встретившись в Юйчжоу. Синцзюнь цунгуань Цзян Синбэнь и шаоцзян Цю Синянь отправлены ранее на гору Аньлошань, чтобы присматривать за солдатами, которые делают лестницы и боевые колесницы. Несть числа храбрецам из дальних и ближних мест, откликнувшихся на призыв о мобилизации, а также лицам, которые отдавали [правительству] различные орудия и приспособления для осады крепостей».

Император лично определял, что отклонить или принять, брал же [только] то, что было наиболее подходящим из них (орудий). И собственноручно написал указ для [разглашения] в Поднебесной: «Терпимо ли [такое] положение, [что] когурёский Кэсомун, убивший своего государя, притесняет свой народ? Ныне я хочу побывать в Юй[чжоу] и Цзи[чжоу], совершить правосудие (наказать виновных) в Ляо[дуне] и Цзе[ши], поэтому в городах и в местах остановок по пути проезда не следует утруждать [себя] заботами и тратами [на оказание почестей]». И далее сказано: «Прежде суйский [император] Ян-ди был жесток и беспощаден /578/ к своим подданным, а когурёский ван был гуманным, любил свой] народ. [Ян-ди] не смог добиться успехов, потому что [пытался] с армией, в которой назревал бунт, нападать на войска, в которых царили спокойствие и согласие. Если сказать кратко, то сейчас [наша] победа неизбежна по следующим пяти причинам: первая — большими [силами] бьем меньшие, вторая — верность карает измену, третья — порядок [служит] для обуздания беспорядка (мятежа), четвертая — свежие войска выступают против изможденных, пятая — охотно повинующиеся [войска] противостоят обиженным. И какие могут быть сомнения в нашей победе? Объявите всему народу, чтобы никто не сомневался и не боялся [разгрома]!» После этого более чем наполовину сократили количество разных предметов, [поставляемых для] снабжения и снаряжения казарм и солдат. Император издал указ, чтобы все [танские] войска, а также [армии] Силла, Пэкче, си и киданей, разделившись на [разные] направления, напали на Когурё.

В четвертом году (645 г.)

Весной, в первом месяце, армия Ли Шицзи прибыла в Юйчжоу. В третьем месяце в Динчжоу прибыл император. Обращаясь к приближенным, он сказал: «Ляодун — искони земля Срединного государства. Династия Суй четырежды посылала войска, но не смогла его взять. Сейчас, в этом походе на восток, я хочу ради Срединного государства отомстить за [убитых] своих сыновей и братьев, а в Когурё смыть позор за [погубленного] государя-отца[391]. Во всех краях [Поднебесной] царит спокойствие, и только в этой [стране] нет мира, и, пока я /579/ еще не состарился, использую без остатка все силы военных и гражданских чинов и возьму [Когурё]». Император покинул Динчжоу, вооружился луком и стрелами и собственноручно привязал дождевик позади седла. Армия Ли Шицзи, выйдя из [города] Лючэн, сильно растянулась в своем продвижении и, казалось, направлялась к [крепости] Хуайюаньчжэнь, но тайно изменила направление на север, двинулась по дороге через ущелья и вышла к нам совершенно внезапно.

Летом, в четвертом месяце,