ван не подчинился. Тогда [император] повелел главнокомандующему тщательно подготовить войска к новому походу, но он не состоялся.

В двадцать девятом году (618 г.)

Осенью, в девятом месяце, скончался ван, и нарекли его [храмовым именем] ван Енъян.

Ван Ённю

Звали его Конму, <некоторые называют [Кон]сон>, он был младшим братом вана Ёняна по другой матери. Он взошел в двадцать девятом году правления вана Ёняна, когда тот скончался.

Во втором году (619 г.)

Весной, во втором месяце, отправлен посол в [государство] Тан[361] с поклоном и подношениями.

Летом, в четвертом месяце, ван отправился в Чольбон и совершил жертвоприношения в храме Основателя. В пятом месяце ван вернулся из Чольбона.

В четвертом году (621 г.)

Осенью, в седьмом месяце, отправили посла в [государство] Тан с поклоном и подношениями.

В пятом году (622 г.)

Отправили посла ко [двору] Тан с поклоном и подношениями. Танский [император] Гао-цзу, исполненный скорби о больших потерях здесь (в Когурё) в конце [периода] Суй, направил вану указ [следующего содержания]: «Почтительно приняв сокровенное повеление [Неба], мы стали государем на этой земле и, покорно повинуясь трем священным духам[362], стремимся умиротворить все государства, одинаково наделить всю Поднебесную [теплом] своей любви, чтобы повсюду, где светят солнце и луна, для всех был мир. Нам доставляет глубокую радость, что, управляя землями налево (т.е. к востоку) от Ляо и будучи из поколения в поколение окраинным вассалом, вы, [ван], пользуетесь Истинным числом (календарем) и издалека [регулярно] доставляете подношения (дань). Вот [и теперь] отправили посла через горы и реки, чтобы выразить свою искреннюю преданность. Разве не прекрасно, /566/ что теперь Вселенная (небо, земля, четыре части света[363]) благоденствуют, покой воцарился в четырех морях и [отовсюду] текут [дары —] яшмы и шелка, а на дорогах нет преград — повсюду [утвердились] надолго согласие и добрые отношения, каждый может владеть своими землями? Однако в годы [правления династии] Суй из-за непрерывных войн и бедствий в местах сражений каждая из сторон потеряла своих людей, и в результате оказались разлученными родные и близкие (родители и дети), мужья и жены. Хотя прошло много лет, не проходит скорбь по погибшим. Теперь, когда [наши] два государства заключили мир, нет препятствий к взаимопониманию. Что касается находящихся здесь когурёских людей, то уже дано повеление собрать и после соответствующих опросов сразу же отправить их [домой]. И если бы наших соотечественников, пребывающих в вашей стране, ван мог отпустить домой, то это было бы значительным [вкладом] в воспитание [народа] в мире и одновременно возвеличило бы принципы гуманности и сострадания».

В связи с этим [указом императора] выявили и собрали людей Цветущего государства (Китая) и отправили на родину всего более десяти тысяч человек, чему возрадовался [танский] Гао-цзу.

В шестом году (623 г.)

Зимой, в двенадцатом месяце, отправили посла в Тан с поклоном и подношениями.

В седьмом году (624 г.)

Весной, во втором месяце, ван отправил посла ко [двору] Тан и просил сменить календарь. [Танский император] прислал управляющего палатой наказаний (синбу шаншу) /567/ Шэнь Шуаня, чтобы присвоить вану титул главы государства (шанчжуго), князя Ляодунского округа и вана Когурё. Император повелел также даосским проповедникам с изображением Тянь-цзуна (Небесноуважаемого)[364] и учением о дао направиться туда (в Когурё) и читать проповеди Лао-цзы. Ван и люди страны [Когурё] слушали их[365].

Зимой, в двенадцатом месяце, отправлен посол в Тан[ское государство] с поклоном и подношениями.

В восьмом году (625 г.)

Ван направил людей в Танское государство и просил [императорского] соизволения на наставление их в Законах Будды и Лао, и император разрешил.

В девятом году (626 г.)

Силла и Пэкче отправили в Тан своих послов, которые заявили: «[Жители] Когурё чинят препятствия на дорогах, поэтому послы не могут являться с поклоном [к вашему двору], а также [они] часто совершают набеги и грабежи». От императора прибыл [в Когурё] полномочный посланник (саньци шилан) Чжу Цзышэ, призывавший к миру. В ответном письме [императору] ван признал свою вину и заявил, что будет поддерживать мирные отношения с двумя государствами[366].

В одиннадцатом году (628 г.)

Осенью, в девятом месяце, прибыл посол ко [двору] Тан. Он поздравил [императора] Тай-цзуна с поимкой торкского кахана (кагана) Сели и также преподнес карту [наших] пределов[367].

В двенадцатом году (629 г.)

Осенью, в восьмом месяце, силлаский военачальник Ким Юсин напал на восточную окраину и разрушил /568/ крепость Нанби[368].

В девятом месяце отправлен посол в [государство] Тан с поклоном и подношениями.

В четырнадцатом году (631 г.)

Тан[ское правительство] направило гуанчжоуского сыма Чжан Суньши посетить места, где похоронены останки суйских воинов, и совершить поминальные жертвоприношения. [Одновременно] были разрушены возведенные в свое время кёнгваны[369].

Весной, во втором месяце, ван направил людей на строительство больших [оборонительных] стен[370] протяженностью в тысячу с лишним ли от крепости Пуё на северо-востоке до моря на юго-востоке. Вся работа была завершена через 16 лет.

В двадцать первом году (638 г.)

Зимой, в десятом месяце, напали на крепость Чхильджун, расположенную на северной границе Силла. Однако навстречу выступило войско силлаского военачальника Альчхона. Сражение произошло у стен крепости Чхильджун, и наша армия потерпела поражение[371].

В двадцать третьем году (640 г.)

Весной, во втором месяце, наследник Хвангвон был отправлен в [государство] Тан с поклоном и подношениями. [Император] Тай-цзун выразил благодарность за труды и щедро одарил его. Дети вана были отправлены в Тан с просьбой принять их в Государственную школу (Госюэ)[372].

Осенью, в девятом месяце, днем было темно, и только через три дни снова стало светло.

/569/ В двадцать четвертом году (641 г.)

После того как наш наследник был принят во дворе, император направил с ответным визитом чжифан[373] ланчжуна Чэнь Дадэ. Въехав в наши пределы, Дадэ во всех городах, через которые он проезжал, щедро одаривал [узорными] шелками должностных лиц, охранявших [эти] города, и говорил: «Издавна я люблю горы и реки, а здесь есть прекрасные места, которые мне хочется посмотреть». Охранники (стражники) охотно сопровождали его в путешествиях, и так как не было мест, которые бы он не посетил, то [он] подробно узнал нашу страну. [Он] встречался с китайцами, которые в конце [периода] Суй, последовав за армией, остались здесь, рассказывал им о судьбе их близких и родных, и каждый из них проливал слезы. Мужчины и женщины собирались вдоль дорог, чтобы увидеть его, когда он проезжал