Шрифт:
Интервал:
Закладка:
– Это ты про что, мам?
– Про то! – нахмурилась Галина Семеновна. – Знаю я, как дурная слава впереди человека бежит.
– Да какая дурная слава? – в один голос воскликнули Низамова с Хазовой.
– А такая! – поджала она губы. – Накормили, напоили и спать уложили. Вы, девочки, по домам, а нам с этим жить.
– Может, тогда моему папе позвоним? – быстро догадалась, о чем идет речь, Юлька Хазова.
– Никому мы звонить не будем, – заявил Юрий Васильевич. – Парень проспится, утром явится.
– Интересно ты рассуждаешь! – не согласилась с мужем Галина Семеновна. – Ты вот только представь, твоя Василиса ушла, например, на день рождения, а явилась под утро. Как тебе?
– Не очень…
– Вот то-то и оно, что не очень, – подвела итог старшая Ладова. – Сейчас парня хватятся, звонить начнут. Чего говорить будешь?
– А не надо ждать, когда позвонят, – встряла в разговор взрослых Гулька, и Вихарев впервые посмотрел на это «шило» без явной неприязни. – Пусть он встает и сам звонит: мол, так и так, уехать ни на чем не могу, как время прошло, не заметил, давайте лучше останусь, чтоб никого не беспокоить, а утром – как штык… А вы, если чё, подтвердите, что жив-здоров, трезв и под присмотром взрослых.
– Да не надо ничё, – Серый, увы, не верил в свое спасение.
– Соглашайся, дурак, – налетела на него Юлька, – а то поздно будет. А про синяк чего-нибудь наврешь, не первый раз.
– Ну? – Юрий Васильевич уставился на лицо Василисиного одноклассника.
– А можно?
– Можно, Галя? – В последнюю минуту Ладов спасовал и посмотрел с надеждой на жену.
– Детей бить непозволительно! – изрекла Галина Семеновна. – Пусть остается…
– Ура-а-а-а! – завопили Хазова с Низамовой, но тут же были остановлены задумчивой Василисой.
– Тогда уж давайте сразу и про косяк, – пробурчала она и виновато посмотрела на отца.
– Дело в том… – вступила Юлька, лихорадочно соображая, как представить ладовским родителям еще одно родимое пятно неудавшегося вечера по поводу получения аттестатов о неполном среднем образовании.
– Лучше посмотреть, – перебила ее Низамова и указала точный адрес: – Там, в туалете.
– Это чего ж такое? – растерялся с трудом стоявший на ногах Вихарев, рассматривая выломанный в туалете косяк.
– Я тебе потом расскажу, «чего ж такое», – на ухо пригрозила ему Хазова, а Ладов дрожащей рукой провел по искореженному монтажкой лакированному дереву.
– Пап, – тронула его за плечо Василиса. – В общем, так получилось. Я тебе, конечно, могу рассказать, из-за чего, но ведь косяк-то от этого целее не станет.
– Столько трудов, Галь, – расстроился Юрий Васильевич. – Я ж его как родного… шкурил, лаком покрывал, чтоб красиво было. Это что же, вашу раз этак, должно было здесь случиться, что пришлось вредительством заниматься?! А?! – Он грозно посмотрел на несчастного Вихарева.
– Замок, пап, наверное, сломался. Не могли дверь открыть…
– Ты, дочь, говори да не заговаривайся, – не принял дочерней версии Ладов. – Какой замок? Шпингалет-то?
– А может, заело? – попыталась спасти версию Василисы Гулька.
– Это у вас, девки, в мозгах куриных заело, – вдруг разобиделся Юрий Васильевич и, махнув рукой, вернулся в зал с одной-единственной мыслью о том, чтобы найти утешение в недрах дивана.
– Я папе скажу, – пообещала Юлька, – пусть он рабочих пришлет. Они это быстро отремонтируют.
– Точно! – иронично поддержала ее Галина Семеновна. – Пусть пришлет…
– А что? – удивилась ее реакции Хазова. – Мне кажется это абсолютно нормальным: раз мы испортили, значит, мы должны и исправить.
– Вот именно, что вы, – строго проговорила старшая Ладова. – Ни Юра, ни Андрей Александрович, а тот, кто испортил.
При этих словах Низамова залилась краской, и Галина Семеновна тотчас же отметила этот факт, но комментировать не стала, потому что ее фантазии просто-напросто не хватало для того, чтобы придумать причину, по которой хрупкая Гульназ могла бы разворотить косяк в туалете.
– Если есть еще что-то, о чем я не знаю, говорите сразу, – предупредила подростков старшая Ладова, назидательно подняв вверх указательный палец. – Ну?
В загашнике еще оставалась пенсионерка «теть Люда» – невольный свидетель мнимой смерти Вихарева, но объявить об этом сейчас Гульке показалось нецелесообразным: «Авось, прокатит!» – понадеялась она и, скорчив довольную физиономию, правда с отъехавшим к виску глазом, отрицательно покачала головой.
– Еще раз спрашиваю, – строго объявила Галина Семеновна и с пристрастием посмотрела в лицо сначала Вихареву, потом – Юльке. Василису мать демонстративно игнорировала.
– Мам, – робко прикоснулась к материнской руке младшая Ладова, но тут же ее отдернула.
– Потом, – оборвала ее Галина Семеновна. – Иди, звони, – наказала она Вихареву, а потом махнула рукой и спросила: – Как родителей-то зовут?
Сергей уставился на Василисину мать, не понимая, чего та от него хочет.
– Как твоих предков зовут, Серый?! – ткнула его в бок Хазова и насупилась, пытаясь вспомнить странное отчество вихаревской мамаши.
– Ира, – подумав, ответил Сергей. – И Игорь.
– Чё так и говорить: «Ира и Игорь»? – усмехнулась Гулька, а потом по-хозяйски рявкнула на Вихарева: – Отчество давай, тормоз.
– Николаевич, – подсказал жене с дивана Юрий Васильевич, размышляя над тем, как будет расценено его вторичное предложение завершить трудный день каплей животворящего эликсира.
– Николаевич, – как заговоренный, повторил за ним одноклассник Василисы.
– А у матери? – снова вмешалась Низамова.
– Ромуальдовна, – наморщив лоб, выговорила Хазова и сдула с лица челку.
– Вольдемаровна, – исправил ее Сергей и совсем пригорюнился.
– Все будет в порядке, – довольно залихватски хлопнула его по плечу Галина Семеновна и настроилась на разговор с вихаревскими родителями. – Номер?
Юлька быстро проговорила.
Трубку взяли сразу же. Старшая Ладова представила несимпатичное лицо вихаревской матери и очень спокойно проговорила:
– Ирина Ромуальдовна?
– Вольдемаровна! – прошипела Василиса.
– Вольдемаровна? – так же спокойно исправилась Галина Семеновна.
– Наконец-то! – заистерила на том конце Ирина Вольдемаровна. – Почему так поздно? Неужели нельзя было позвонить сразу? Что с Сережей? Как безответственно не предупредить родителей о том, что сын задерживается! Я не знала, что и думать! Уже прощалась со своим мальчиком! Да как…
– А почему в таком случае вы не позвонили нам сразу? – чуть отодвинув трубку от уха, нарочито спокойно поинтересовалась Галина Семеновна, хотя по красным пятнам, пошедшим по лицу, легко было догадаться, что она еле сдерживается.