Кастеллаци на похороны. Сальваторе ожидал увидеть достаточно много народу, решив, что раз пригласили даже его, значит, придут и многие другие люди, с которыми Диамантино был связан делами. Поэтому Кастеллаци изрядно удивился, увидев на отпевании, происходившем в базилике, вокруг которой раскинулось кладбище Кампо Верано, только пять человек, не считая себя.

Из этих пятерых он лично знал только старую домработницу Бруно, которая, как всегда, была отстраненной и равнодушной, хотя иногда все же вытирала глаза платком. Она даже не стала ничего отвечать на приветствие Сальваторе, лишь легко кивнув. Было в этом ее стоическом образе что-то настолько благородное, что Кастеллаци сел, как можно дальше.

Кроме домработницы Сальваторе смог узнать молодого человека лет тридцати одетого в несколько экстравагантной манере в джинсы и красную куртку. Это был Доменико Куадри, который, судя по лицу, страдал от весьма тяжелого похмелья. Кастеллаци сперва удивился, увидев его здесь, но потом понял, что Куадри действительно мог быть одним из самых близких людей для Диамантино. Каковым, как оказалось, был и сам Сальваторе.

Молодую женщину, которая то и дело горько всхлипывала, и мужчину средних лет одетого до крайности небогато Кастеллаци не знал. Не знал он и ссутуленного человека в очках, но позволил себе предположение, что это мог быть душеприказчик Бруно.

Когда отпевание закончилось, Сальваторе путем нехитрых вычислений установил, что мужчин в церкви как раз четверо, поэтому встал и помог остальным вынести гроб, удивившись тому, что Диамантино весил всего ничего. Вскоре Бруно был в земле, а святой отец заканчивал заупокойную молитву.

Когда прозвучало последнее «Аминь», человек в очках обратился к остальным:

– Синьор Диамантино распорядился огласить свою последнюю волю сразу после погребения в присутствии всех, кто будет присутствовать на похоронах. Прошу пойти за мной.

Сальваторе хотел незаметно отвалиться, но понял, что незаметно отвалиться от такой маленькой компании не получится, поэтому вынужден был последовать за душеприказчиком. Рассчитывая на то, что проститься с Диамантино придет большое количество народу, этот нотариус арендовал просторный зал ресторана, расположенного минутах в двадцати от кладбища. Теперь шесть человек, устроившиеся в пустом зале за сдвинутыми заранее столами, выглядели совсем комично, а по лицу нотариуса было видно, что он немного досадует на потраченные впустую деньги.

Он встал, прокашлялся и достал из своего портфеля какие-то бумаги:

– Меня зовут Микеле Леви, я адвокат и душеприказчик синьора Диамантино. Во-первых, синьор Диамантино сделал специальное приложение к завещанию, в котором выразил благодарность всем, кто пришел проводить его в последний путь, и распорядился выдать каждому гостю по десять тысяч лир…

«Диамантино даже гостей на собственных похоронах купил, хотя, может быть, он знал, что гостей будет мало…» – Сальваторе не смог удержать грустную улыбку. Небогато одетый мужчина поднял руку, и Леви вынужден был прервать себя:

– Да, вам что-то непонятно, синьор?

Мужчина ответил изрядно пропитым голосом:

– Синьор адвокат, а когда можно будет получить?..

Куадри достаточно громко усмехнулся, а душеприказчик на долю секунды позволил себе брезгливое выражение, но тут же вновь стал бесстрастным и спокойно ответил:

– Подойдите ко мне после оглашения завещания, синьор. Я выдам вам наличными.

Мужчина кивнул, принимая ответ, откинулся на спинку своего стула и, казалось, потерял интерес к происходящему. Леви поправил очки и продолжил:

– Далее: сейчас я зачитаю вам текст завещания подписанного синьором Диамантино и заверенного мной одиннадцатого мая сего года. После оглашения каждый из заинтересованных лиц сможет ознакомиться с текстом завещания, обратившись ко мне.

Адвокат взял в руки один из листов, которые до этого достал из своего портфеля и, вновь прокашлявшись, начал читать: «Я, Бруно Стефано Диамантино, находясь в здравом уме и твердой памяти, составил сей документ, чтобы по своему разумению разделить между важными для меня людьми то, что нажил за свою жизнь.

Все мои счета в банках (полный список находится у Леви), квартира №7 в пятом доме на Виа Барберини, дом в Специи по адресу Виале Италия сорок шесть, а также автомобиль Кадиллак Флитвуд 1959-го года выпуска переходят в полное владение Доменико Батисто Куадри…»

Адвокат взял паузу, давая присутствующим время, чтобы обработать сказанное. Сальваторе был удивлен подобным оборотом. Образ Диамантино, который он создал в своей голове, рушился. Прагматичный делец оставлял все свои богатства молодому человеку, которому испортил жизнь. Кастеллаци посмотрел на Куадри – тот, казалось, вовсе не был удивлен или взбудоражен. Доменико даже не был рад, напротив, его лицо выражало глубокую печаль. Леви продолжил читать, теперь Сальваторе слушал завещание Бруно с искренним интересом, ожидая очередных сюрпризов:

– «… Однако Доменико сможет вступить в право владения лишь при соблюдении двух условий. Первое: Доменико должен выплачивать каждый месяц двести тысяч лир содержания Стефании Лоик, которая известна ему под именем Мари…»

Леви вновь взял паузу. Доменико Куадри внимательно посмотрел на молодую девушку, которая как раз таки совершенно не ожидала подобного развития событий и прибывала в некотором ступоре. Сальваторе тоже пригляделся к девушке. «Так вот как выглядит загадочная Мари! Симпатичное лицо, а еще она, похоже, действительно горюет по Бруно…» Леви продолжил:

– « … Второе: Доменико должен выплачивать каждый месяц сто тысяч лир содержания Сальваторе Кастеллаци, который очень помог мне в эту эпоху великого уродства…»

Сальваторе откинулся на спинку стула и едва не рассмеялся. Человек, которого он считал бездушным сухарем, оказывается, был склонен к сентиментальности и благородству. Сто тысяч лир были не самой великой суммой – за работу на Диамантино Кастеллаци получал заметно больше, но эти сто тысяч лир будут каждый месяц, а учитывая, что Сальваторе имел некоторые собственные накопления, теперь он был финансово устроен до самой смерти, если, конечно, будет вести тот же образ жизни, который ведет сейчас. Несмотря на это обстоятельство, Кастеллаци чувствовал изрядную и очень детскую обиду на Бруно, который так лихо обвел его вокруг пальца, так и не раскрыв свою суть. «А я еще думал, что это я играю с ним в игры…»

– «… Квартира №5 по адресу Виа Капо Д'Африка, дом три переходит в полное владение Стефании Лоик при условии, что Анна Ангелеску продолжит служить в этой квартире домработницей, как она делала это последние сорок лет, с сохранением ежемесячного жалования.»

Мари явно пребывала в прострации. В один момент она получила ежемесячное содержание, которого вполне хватало на достойную жизнь, даже если она не будет иметь никакого иного заработка, и квартиру в самом центре Рима.

Старая домработница приняла волю Диамантино почти бесстрастно, хотя Кастеллаци показалось, что он видел мелькнувшую на ее лице на доли секунды едва заметную улыбку. Леви обратился к женщинам: